— Давай на всеобщем? Поговорить надо. Твоя женщина сказала, что не запрещает.

Прикольно. Говорит он не на своём (которого Хе не понимает) из уважения к ней, что ли?

По местным стандартам главой нашей семьи является она, как дроу.

Постояв немного, метиска исчезает, чтобы через пару секунд вернуться с двумя стульями:

— Устраивайтесь!

Затем Хе решительно захлопывает двери ванной снаружи, оставив нас наедине, и начинает в спальне во всё горло орать какую-то песню на койне.

Дирк некоторое время смотрит на меня оценивающе.

— Геноссе, согласись, твой визит слишком нетривиален, чтобы вот так молчать в нашей с тобой деликатной ситуации, — аккуратно намекаю ему, что пора бы и продолжить.

— Малый совет гильдий. Бумага о предложении аренды от… — он останавливается и не договаривает, требовательно глядя на меня.

— От орков, — пожимаю плечами, продолжая намыливаться. — Решил сыграть в туда-сюда?

— Я не извращенец! — усевшийся к этому времени гость подпрыгивает на стуле.

— Расслабься, это на тебя Хе плохо влияет. Впрочем, она на всех плохо влияет в этом плане… Туда-сюда ещё называют половина-наполовину. Или пятьдесят на пятьдесят, хотя у вас могут говорить иначе.

Кажется, с душем пора завязывать: можно принять за элементы неуважения.

— Объясняй. — В руках представителя подгорного народа чудесным образом материализуется внушительная фляга и пара серебряных, что ли, стаканчиков.

Он решительно наливает один полностью и демонстративно опрокидывает себе в глотку.

Затем наполняет уже оба, ставит их на свободный стул и кивает мне:

— Выбирай любой, пьём до дна.

— У меня жена-трезвенница и невеста орчанка, той алкоголь вообще нельзя по правилам. Знаешь, что со мной будет, если напьюсь?

— Человек, я очень сильно рискую, приходя к тебе таким образом. В принципе, могу развернуться и выйти, несолоно хлебавши — последствия будут только моими проблемами.

— Это ты к чему?

— Если я прошу тебя выпить вместе со мной перед таким разговором, это не просто так! — Он осекается, но после паузы снова продолжает. — Если вы с твоей сиськастой думаете, что мне приятно наблюдать за помывкой голого мужика, то заблуждаетесь! Или ты считаешь, что я так оголтело рвался на твою сраку смотреть?

— Что в стакане? — беру и нюхаю.

— Виски.

— Солод, хмель, ячмень? Фильтрация через уголь? — принюхиваюсь тщательнее.

— Да, — он удивляется и отвлекается, впрочем, несильно.

— А потом половину поколения выдерживается в дубовых бочках из-под виноградного спирта?

— Если на ваш век мерить, то да. На наши годы поменьше половины поколения выходит. Откуда знаешь?!

— Сталкивался… Дирк, пятьдесят на пятьдесят в нашем с тобой случае — это оговоренный сторонами формат обмена информацией. У меня на родине так делают, когда переговоры ведутся офицерами не дружественных структур. При этом сами переговорщики друг против друга лично ничего не имеют, только армия против армии.

— Пока не понял. Поясни?

— Нам, судя по твоему эффектному появлению здесь, нужно согласовать какое-то решение, так?

— М-м, примерно. Но…

— … но сперва мы с тобой должны его выработать?

— Да, хотя…

— … при этом, видим мы друг друга впервые в жизни и особых причин доверять противной стороне нет ни у тебя, ни у меня.

— Ты неожиданно умён для обезьяны, — серьёзно роняет гном. — Пей. Я уже понял, что такое это твоё туда-сюда, кажется.

— Твоё здоровье, — беру один из стаканчиков и чокаюсь с импровизированным собутыльником. — Хотя мои дамы меня потом, вашим языком, за это с говном смешают… эээээ!

Содержимое гномьего носимого запаса оказывается более крепким, чем привык я. Обжигает пищевод.

— Реально приходится идти на жертвы, — сипло выдавливаю из себя, поскольку ни закусить, ни запить нечем.

— Не выё****йся! Это я иду на жертвы, — огрызается гость.

— Мне пока не прозрачно, где и в чём именно.

— Вы — менталисты! Причём твоя вонючка — вообще сила! Вам пальцем пошевелить — и меня даже колоть не надо, я сам пришёл. В три смычка выпотрошите до задницы так, что не замечу. Выдоите даже то, как в детстве… — он зло и резко останавливается.

— А-а-а. Пардон.

Здесь я затупил.

— Фляга — так, мелкая компенсация, причём не на всю сумму! Я правильно понял твой дыр-дыр? Я говорю первую половину, ты продолжаешь вторую? — он лихо наливает снова.

— Слушай, мне вовсе не обязательно нажираться, чтобы с тобой нормально переговорить или договориться! Да, ты понял правильно.

— Обязательно нажираться, обязательно. Вискарь не просто так, — уклончиво обозначает направление собеседник. — Если решишь обманывать, я буду хотя бы это видеть. Итак, Малый совет гильдий. Продолжай.

— Что именно интересует?

— Бумага твоя? Ты составлял?

В этом месте у меня возникает непреодолимое желание занять второй стул рядом с ним, чтоб не общаться стоя.

Что и делаю, обернувшись полотенцем (до Хе мне далеко в плане её непринужденной раскованности в подобных ситуациях).

— Мне кажется, ты неправильно ставишь вопрос. Твоё здоровье. Я бы на твоём месте говорил так: это серьёзный разговор? Орочье предложение лицензии чего-то стоит? Или пустышка? А кто писал бумагу для тебя, по-моему, без разницы.

— Можно и так, — подумав, кивает Дирк. — Суть не меняется.

— Ответ: да, это было серьёзное предложение, по крайней мере, на момент написания.

— Что-то изменилось? Тема закрыта?

— Как тебе сказать. Нет, тема не закрыта, но у орков сейчас будет достаточно непростой период, поскольку пока нет единого вождя.

— А тогда было как?

— Тогда их сегодняшний ресурс по вождям и шаманам стоял одной ногой в могиле. И влияния на народ не оказывал, как и на ход боевых действий.

— А сейчас что?

— Ты слушаешь внимательно? Я же дал понять. Или что, все вещи называть своими именами?

— Да.

— А сейчас возможен краткосрочный диспут за власть между неким отцом и его родной законной дочерью. До последнего времени родителя на горизонте не просматривалось. По их закону о престолонаследии власть принадлежала девочке.

— Получается, если гильдейский совет выкупит эту лицензию, она будет стоить дешевле, чем говно в сортире? По крайней мере, пока вонючки между собой не договорятся?

— Почему это? С чего ты это взял?