В данный момент он снова занес свой пудовый кулак, намереваясь обрушить его на мою многострадальную голову. Но я атаковал раньше. И не один раз, а провел целую серию, чередуя удары ногами и руками. Корпус, бедро, подбородок и, добивающий, коленом в лицо.

Разобравшись с зеленокожим, я окинул зал таверны быстрым взглядом и ужаснулся. Большинство посетителей были мертвы. Те же, кто еще оставался на ногах, продолжали с ожесточением калечить и убивать друг друга. Чуть в стороне с упоением, словно наслаждаясь битвой, рубились Керисс и Котил. А вот Кезуна нигде видно не было. Зато я заметил Рииту. Баронесса безвольной куклой висела на плече одного из троих оставшихся в живых орков, который тащил ее к выходу. А двое других кулаками прокладывали своему собрату дорогу.

Я уже собрался было броситься вдогонку, но в этот момент дверь в таверну слетела с петель и в помещение спиной вперед влетел еще один орк. А следом за ним ворвался Фирел с окровавленными клинками в руках.

Тифлинг мгновенно оценил ситуацию и бросился на зеленокожих.

– Фирел! – закричал я в надежде, что он услышит. – Девушка нужна нам живой!

Солнце уже показалось из-за горизонта, а в нашем лагере, разбитом недалеко от сгоревшего постоялого двора, только-только начали готовиться ко сну.

В ночной битве, которая кипела не только внутри таверны, но и на улице, перед входом, погибших с нашей стороны, к счастью, не оказалось. Лишь Кезун еще в самом начале получил чем-то тяжелым по голове и до сих пор не пришел в себя.

Я отделался синяками, ушибами и разбитым лицом, которое, впрочем, уже начало приходить в нормальный вид благодаря повышенной регенерации. Керисс и вовсе не получил ни царапины, что и неудивительно. Каким бы хорошим бойцом ни был Котил, до моего друга ему очень далеко.

Удивительным было другое – что в бою перед таверной, где дожидались еще двенадцать орков, не погиб и даже не получил серьезных ранений никто из нашего отряда прикрытия. Хотя за это, скорее всего, надо благодарить тифлингов. Они не стали вступать в бездумный бой с противником, который был заведомо сильнее, а с ходу атаковали магией. Орки после этого быстро кончились, правда, и постоялый двор разгула стихии огня не выдержал.

– Фирел, ты не знаешь, что это за сумасшествие на всех нашло в таверне? – отхлебнув горячего чая из деревянной кружки, спросил я.

Тифлинг в данный момент сидел рядом со мной возле небольшого костерка и задумчиво смотрел на огонь. Еще с нами сидел Кер, который блаженно щурился, подставив лицо теплым лучам утреннего солнца. Все остальные разумные из ближнего круга, наверное, занимались какими-то своими делами или, что вероятнее, все же отправились спать. Лишь Роак занимался ранеными – баронессой, магом разума и Дэйтом.

– Ярость орков, – ответил тифлинг, переведя взгляд на меня. – Несложное заклинание из арсенала магии крови. Орки обычно его используют во время битвы, и оно их превращает в берсерков, не знающих страха и не чувствующих боли. А в таверне оно зацепило всех. Только в отличие от орков, которые к этому состоянию привычны и способны немного соображать, все остальные просто обезумели.

– Это точно, – невесело усмехнулся я. – Именно безумие, по-другому и не назовешь. Не хотелось бы мне когда-нибудь это повторить.

– А меня почти не накрыло, – пожал плечами Кер. – Так, совсем чуть-чуть, словно сквознячок в голове… Даже не знаю, как и объяснить. Стал зол на Котила и захотел его убить. Но я и до этого намеревался так поступить. Только не злился.

– Слушай, Фирел, – немного подумав над словами Керисса, снова обратился я к тифлингу. – И ты, и твои дети владеют магией огня. Причем довольно неплохо…

– Да, – утвердительно качнул головой Фирел. – Это природные способности.

– Вот и я про то же. У вас это природные способности. А ты говорил, что черт является вашим предком. Получается, что он тоже должен быть огненным магом?

– Не обязательно, – с небольшой заминкой, словно нехотя, ответил тифлинг.

– Как так?

– У него могут быть и другие способности. Скорее всего, другие и есть. Это сложно. И, Макс, – он пристально взглянул мне в глаза, – я бы не хотел говорить об этом.

– Ну нет так нет. – Я махнул рукой. Интересно, конечно, но расспросить можно и в другой раз. А то и самого черта заставить все рассказать. Он мне как-никак клятву какую-то дал. И к языкам этот парнокопытный оказался очень способный. На общем уже болтал вовсю и со всеми, частенько оказываясь в каждой бочке затычкой. А еще рогатый быстро подружился с Тилем и Саласаном, и я побаивался, как бы он их чему плохому не научил. Черт ведь!

– Макс, – отвлек меня от размышлений незаметно подошедший Роак, – баронесса очнулась и пристает ко мне с вопросами.

– А ты что? – невольно хмыкнул я.

– А я сразу к тебе пришел.

– Эх, – вздохнул я и поднялся. – Не дадут мне отдохнуть.

– Некогда сейчас отдыхать, – тут же начал нравоучения жрец. – Все устои мира рушатся, а ты тут вздыхаешь. Как же владыка внимание-то обратил на такого безответственного человека?

Занудные причитания Роака словно придали мне сил, и возле фургона, в котором разместили баронессу, я оказался очень быстро. Ранения у нее были несерьезные – несколько царапин да синяков. И еще большая шишка на затылке, из-за которой Риита и отключилась. А вот Дэйту повезло меньше. В суматохе боя он умудрился обо что-то споткнуться и сломать ногу. Хорошо хоть не добил никто.

Отодвинув полог, я ловко запрыгнул в фургон и чуть ли не нос к носу столкнулся с баронессой. Судя по всему, она пробиралась к выходу, а тут – я. Здрасте.

– Здравствуйте, Риита, – улыбнулся я, вглядываясь в красивые серо-голубые глаза, которые в данный момент были на расстоянии двадцати сантиметров от моих.

Баронесса замерла и растерянно, словно кролик на удава, уставилась на меня. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и отпрянула, сразу же оказавшись у противоположной стенки фургона.

– Кто вы и что вам от меня нужно? – стараясь скрыть испуг, как можно требовательнее спросила баронесса.

– Меня зовут Максим Ивлев, барон Биллар, – представился я.

– Граф?! – Глаза девушки удивленно расширились, и в них появилось что-то похожее на надежду.

– Барон, – поправил я.

– Граф, – не согласилась она.

– Почти граф, – сдался я, решив, что спорить из-за такой мелочи не стоит.

– Нет. – Риита покачала головой и неловко встала на одно колено. – Уже граф. Я, баронесса Синллер, признаю Максима Ивлева, барона Биллара, графа Роена, своим полновластным сюзереном. Вверяю себя в его светлые руки, и пускай воля его ведет меня. Клянусь благородству его крови в вечной и безграничной верности, уважении и послушании. Да не будет у меня другого господина, и не послужу словом или делом никому другому.

– Алюминь! – ошарашенно добавил я к ее речи.