– Это угроза? – с неким вызовом во взгляде вскинулся разумник.

– Это факт! – отрезал я. – И плевать мне на последствия! Росс!

Капитан, ехавший чуть впереди, обернулся и вопросительно посмотрел на меня.

– Ищи место для стоянки.

– Так до вечера еще далеко, – удивленно произнес Адам.

Я до хруста сжал кулаки и медленно досчитал до десяти. И лишь после этого почти спокойно, но ледяным тоном спросил:

– Я сказал что-то непонятное?

– Никак нет! – сразу же подтянулся капитан.

– Выполнять.

– Есть!

Пока гвардейцы разбивали лагерь, я сочинял письмо. Правда, оно было больше похоже на доклад. По пунктам изложив на бумаге все свежие новости, не забыв добавить про орков и отсутствие связи, я попросил указаний, как действовать дальше. А еще потребовал помощи, ссылаясь на то, что своими силами не справиться, а единственным союзником является баронесса, которая больше печется о своих деревушках, нежели о графстве в целом.

Возможно, что данное утверждение было несправедливым по отношению к Риите. Но написать по-другому я не рискнул, опасаясь, что в столице решат не оказывать помощь. Дескать, и сами справятся. А так я сообщил, что баронесса, несмотря ни на что, в число мятежников не входит.

Письмо должны были доставить два пластуна, которых отобрал лично Росс, а я проинструктировал, наказав ни в коем случае ни во что не вмешиваться и вручить письмо барону Энакру. Думаю, Ирек разберется, что с ним делать, и проследит за тем, чтобы его другу оказали помощь.

Когда пластуны получили паек в дорогу и отбыли, лагерь уже был обустроен. Сержанты по указанию капитана решили провести тренировку личного состава. Если у солдата появляется слишком много свободного времени, то он начинает задумываться о всяких глупостях. А глупости, как известно, до добра не доводят.

Глядя на то, как гвардейцы отрабатывают одиночные и групповые схватки, я не выдержал и захотел тоже немного размяться. Само собой – не в общем строю. Для своих целей я мобилизовал Керисса, который, впрочем, не сильно и сопротивлялся. Для начала мы немного позвенели мечами и отработали пару длинных атакующих связок, которые получались у меня все лучше и лучше. А потом, как следует разогревшись, сошлись врукопашную.

Эх, как я, оказывается, соскучился по хорошему бою с интересным противником! Кер, который и раньше был неплохим бойцом, сейчас вышел в боевых искусствах на новый уровень. Сказался тот факт, что парень, в отличие от вечно занятого меня, постоянно тренировался.

Начался наш учебный спарринг неспешно, на обычных скоростях. Каждый задался целью просто достать противника. Но постепенно азарт схватки охватил нас обоих, и мы не сговариваясь взвинтили скорость, осыпая друг друга целым градов ударов. И достать Кера мне удалось только спустя долгих пять минут. Для этого пришлось выполнить опасный для меня, но неожиданный для противника удар ногой сверху, стоя на одной руке. В итоге финал получился красивым, и зрители, а ими являлись абсолютно все находившиеся в лагере разумные, кроме часовых, восхищенно аплодировали и улюлюкали.

Как говорится, дурной пример заразителен. Особенно для жителей империи, помешанных на боевых искусствах. И вскоре после нашего с Кериссом спарринга с разрешения капитана лагерь превратился в филиал Шаолиня, где практически на каждом квадратном метре велась своя схватка. Причем я заметил, что многие пытаются повторить мой финальный удар. Правда, нормально получился он только у Шейлы, которая так засветила ногой своему брату между рогов, что у последнего эти самые рога чуть не отвалились.

К ужину спарринги наконец-то закончились, но у разумных сохранилось прекрасное настроение, что в данный момент было немаловажным фактором.

В этот вечер я не стал долго засиживаться у костра. Стоило солнцу скрыться, как начали слипаться глаза, и я, проверив на всякий случай посты, отправился в свой шатер, где вырубился, лишь только приняв горизонтальное положение. Но нормально поспать в эту ночь у меня не вышло.

Заснув, я увидел моего медведя. Косолапый стоял посреди притихшего лагеря и крутил косматой головой, словно что-то выглядывая. Впрочем, осматривался он недолго и где-то спустя минуту развернулся на сто восемьдесят градусов и потопал в сторону моего шатра. Отодвинув лапой полог, медведь зашел внутрь, снова покрутил головой, задержав взгляд на моей тушке и спящей замарашке, которую кто-то заботливый каждый вечер подкладывал в мое походное жилище. Мне же она, в принципе, не мешала. Спала себе тихо в уголочке и просыпаться не собиралась.

Самое интересное началось чуть позже, когда медведь вскинулся и поспешно отступил в глубь шатра, повернув морду ко входу. Почти сразу же полог отодвинулся вновь, но совсем чуть-чуть, пропуская внутрь нового визитера. Им оказался Рет. Просочившись в шатер, рогатый замер и пошевелил ушами, прислушиваясь. Опасности я не ощущал, да и медведь не нервничал, как бывало, а просто наблюдал. Черт же постоял немного, шевеля вначале ушами, а затем зачем-то еще и носом, и абсолютно бесшумно направился к замухрышке. Склонился над ней, заботливо поправил одеяло. Еще поправил. И еще, пока замарашка полностью не скрылась из виду, закутанная в кокон. Добившись нужного результата, рогатый взвалил получившийся куль на плечо и так же осторожно, как и вошел, покинул шатер. А следом за ним, тоже ступая мягко и беззвучно, последовал медведь.

Оказавшись на воле, черт вместе со своей ношей покрылся чуть заметной рябью и исчез. А точнее – стал невидимым, так как следы от копыт на земле оставались. Но мало кто ночью будет обращать на них внимание, и поэтому рогатому удалось легко покинуть лагерь, беспрепятственно миновав все посты.

Медведь невидимым не стал, но никто из бодрствующих гвардейцев так и не заметил его, идущего по следам черта.

По ночному лесу рогатый брел минут десять, пока не вышел к нескольким небольшим костеркам, возле которых я с удивлением увидел Тиля, Саласана и Шейлу. И если Тиль и тифлингесса выглядели привычно, то гоблин… Это было что-то с чем-то.

В какой-то юбке, состоявшей, как мне показалось, из листьев лопуха, с голым торсом, разукрашенным в разные цвета лицом и непонятной шапке на голове, напоминающей дохлого тушкана. В руках он держал что-то отдаленно похожее на бубен и вид при этом имел донельзя важный.

– Клади сюда, – приказал Саласан черту, который, оказавшись в свете костров, сразу потерял свою невидимость.

– Сал, а ты уверен, что у тебя получится? – с сомнением спросил гоблина Тиль, наблюдая за тем, как черт распаковывает свой груз.

– Конечно, – уверенно кивнул в ответ Саласан. – Мой дед был великим шаманом, и я много раз видел, как он беседовал с духами.

– Но беседовать с духами – это одно, а вернуть душу этой девчонке… А вдруг ее душа все же никуда не делась и она просто спит?

– Нет, Тиль. Такого быть не может! Если бы она просто спала, то давно заболела бы и умерла. А так принцесса лежит как новенькая. Хоть и не шевелится.