Может, все-таки разместить его в одной из комнат под крышей? В некоторых даже установлены радиаторы. Но ей пришлось бы таскать туда еду, день за днем, годами, а Артуру пришлось бы вести себя совершенно тихо, да и мог ли кто-нибудь это выдержать?

Начало моросить. Влага покрыла ее щеки, так что она сама не могла бы сказать, плачет она или нет. Она должна найти решение, она должна! Только бы ее сердце не билось так сильно, только бы ее мысли не кружились так яростно, как торнадо! Ей так нужно было спокойствие, которое всегда помогало ей найти решение на работе, спокойствие и время…

Время. Да. И в данный момент это было самым важным вопросом: сколько времени было в ее распоряжении. Она никогда не найдет решения, пока ею движет страх, что в любую минуту кто-то может вернуться.

И на этот вопрос можно было получить ответ. Недолго думая, Хелена не стала сворачивать, как обычно, в жилой район, а поехала прямо, к центру города.

Спустя некоторое время она подъехала к НСА. Темное монументальное здание возвышалось над ней, когда она ставила свой велосипед под навес из гофрированной листовой стали, как делала обычно по утрам. Она никогда не приезжала сюда в такое время, разве что уезжала, и не без основания почувствовала себя слепой, пока поднималась по широкой лестнице, открыла дверь главного входа и вошла в приглушенное тепло, царившее внутри здания.

Вперед вышел ночной сторож, герр Берман, сгорбленный мужчина лет шестидесяти, у которого были такие пышные седые волосы, что Хелена всегда вспоминала изображения старого Бетховена.

– Фройляйн Боденкамп? – удивленно произнес он. – Вы здесь, и так поздно?

– Я забыла кое-что сделать, – поспешно сообщила Хелена. – Нечто очень срочное.

Он понимающе улыбнулся.

– Ах да. Забыли запятую. Ну, с кем не бывает.

Он протянул руку как обычно.

Хелена покачала головой.

– Телефон оставила дома.

– Ну, тогда удачи.

Он нажал на кнопку, освобождавшую путь через металлоискатель.

Никогда еще она не поднималась так поздно по ступенькам огромной лестницы, которая в это время была погружена в темноту и лишь тускло освещалась несколькими крошечными ночными лампочками. Еще было тревожно слышать в тишине отдаленный гул хранилищ данных: у нее впервые возникла мысль, что именно так должно звучать, когда вражеские бомбардировщики приближаются к городу.

Когда она добралась до своего кабинета, то зажгла свет только над своим письменным столом, включила компьютер, проверила затемняющую штору. Все было в порядке. Она села за клавиатуру и глубоко вздохнула.

То, что она собиралась сделать, было настрого запрещено. Использование данных НСА в личных целях, как было выделено жирным шрифтом в ее трудовом договоре, может привести не только к немедленному увольнению, но и к уголовному преследованию. А если бы выяснилось, что она нарушила этот запрет ради помощи дезертиру – преступнику! – ей бы светила тюрьма или даже исправительный лагерь.

Это была одна сторона вопроса. А на другой находился Артур. Артур, за которым она наблюдала, когда он жадно поглощал густую похлебку. Артур, который сильно похудел, стал просто тенью того молодого человека, с которым она спорила в течение чудесного часа на Майском празднике. Артур, который теперь сидел у нее дома, беспомощный, преследуемый, лишенный места, где он мог бы укрыться.

Такой была ситуация. Как, учитывая все эти факторы, она может принять хоть какое-то решение?

Она прикоснулась к кнопкам и напечатала:

Спустя тридцать секунд она знала, что ее родители действительно приобрели обратные билеты на воскресное утро.

Это заняло немного больше времени. Ее отец заплатил за обед в вагоне-ресторане и за такси в Линце, а мать купила бутылку воды в поезде. На этом все. Никакого ужина.

Хелена взглянула на часы. Ну, вероятно, они поедят в гостинице, а в это время они все еще находятся за столом.

Как она и предполагала, гостиница пользовалась службой хранилища данных, так что у нее был доступ ко всей информации. Для супружеской пары Боденкамп, люкс № 1, был зарезервирован стол в обеденном зале, на 19:30, кроме того, консьержу было дано поручение достать билеты в театр на субботний вечер, и это поручение уже отмечено как выполненное.

Хорошо. От похода в театр ее родители не откажутся – в этом можно было не сомневаться. Таким образом, они наверняка не станут переносить обратную поездку. Они вернутся в воскресенье днем, не раньше.

Оставались Берта и Йоханна.

Расходы Берты были доступны обозрению, и она не покупала обратного билета с тех пор, как отправилась во Франкфурт. Так что какое-то время она еще не вернется. Очень хорошо. Берта представляла наибольшую опасность для укрытий в доме.

А Йоханна… Как звали ее ухажера? Мориц, точно. Мориц Тролль.

Хм. Было много Морицев Троллей, и многие из них по возрасту могли быть тем коренастым мужчиной с густыми усами, который с некоторых пор наносит визиты Йоханне.

Хелена отказалась от такого подхода. Гораздо проще было узнать, где находится Йоханна.

Она ввела номер телефона Йоханны и выбрала формат данных для выдачи: Отметка на карте.

Ого. Йоханна находилась в Эрфурте, да притом еще и в гостинице «Франкфуртер Хоф»! Ну и щедрый этот герр Тролль.

Но что ей было известно о предполагаемом возвращении Йоханны? Хелена замешкалась. Она колебалась, потому что ей пришла в голову другая идея, идея из разряда «что, если бы я оказалась там», но идея была неприличная. В высшей степени неприличная.

И в то же время заманчивая.

Хелена подняла трубку своего телефонного аппарата, приложила ее к уху и напечатала:

Она представила, как эта команда несется по телефонным проводам на радиовышку в Эрфурте, как оттуда по невидимым радиоволнам добирается до телефона Йоханны и в нем включается микрофон.

Затем она услышала резкий шорох и чьи-то громкие вздохи.

Хелена попыталась представить, что это значит. Возможно, Йоханна несла телефон в кармане и поднималась по высокой лестнице. Во всяком случае, никто не говорил.

А, нет. Теперь она услышала голоса: «Да. Да. О да. О… о… о…»