время, исповедать это и духовному отцу»[384]. Не случайно на страхе Божием покоится вся теория воспитания и образования детей, юношества и всего народа в целом и, естественно, вся нравственность и мораль. По существу, Амвросий связывает все христианские добродетели так или иначе со страхом Божиим — с покаянием, смирением, совестью, терпением, милосердием и др. Он постоянно советует своим чадам при всех невзгодах, скорбях и печалях, а также и в благоденствии «держаться страха Божия и хранения своей совести, так как это более всего содействует христианину удерживаться на настоящем пути. В случае же уклонения от заповедей Божиих врачевать себя искренним покаянием и твердою решимостью впредь обуздывать свое самолюбие, которое есть главная вина в нарушении заповедей Божиих и всего должного. От самолюбия гневливость, от самолюбия осуждение и порицание других, от него негодование и ропот, и самооправдание, и нехотение ничего потерпеть, а вследствие всего этого малодушие и оставление молитвенного правила и чтения духовного и прочего, что требуется от монаха»[385]. Здесь обращает на себя внимание то, что Амвросий необходимость держаться страха Божия тесно связывает с необходимостью хранения своей совести, ибо совесть — это духовное ядро человека, это осознание своего собственного «я» в самой тесной связи с Богом. И в этом смысле слова Амвросия имеют непреходящее значение для человека любого общества и любого времени.

Как показывает Амвросий, страх Божий — основное средство достижения святости, состоящее в целомудрии и в исполнении других заповедей Божиих. Страх Божий помогает преодолевать все соблазны, всю греховность человека и приводит его к настоящей, Божественной любви, способной преодолевать любые невзгоды, испытания, горечи и печали. Как говорил апостол Павел, все в этом мире прейдет, а любовь останется.

Обращает на себя внимание письмо Амвросия, посвященное четырем христианским добродетелям, а также четырем душевредным вещам. «Евангельское учение утверждается четырьмя евангелистами, а жизнь христианская четырьмя главными добродетелями, — мужеством, мудростию, целомудрием и правдою. Не умолчу и о неполезной и душевредной четверице, яже есть: уныние, малодушие, нетерпение и уклонение, которые лишают нас полной власти, могут лишить и благой части, если будем им поддаваться, хотя бы и под благовидным предлогом»[386]. Эти слова Амвросия опять-таки имеют фундаментальное значение и ценность не только для христианина, но и для любого человека. Если вспомнить древних: Сократа, Платона, Аристотеля — то мы увидим, что они также высоко ценили и мужество, и мудрость, и целомудрие, и правду, но это было еще языческое понимание древних мыслителей. Естественно, многое из содержания добродетелей античного мира перешло в христианство, но в христианстве эти добродетели получили иное качество, по существу, иное содержание, поскольку здесь речь идет не просто о мужестве того или иного человека, не просто о его мудрости, целомудрии и правде, но о самых высоких движениях человеческой души и человеческого духа. Мужество — это сила духа, способная превозмочь любые препятствия на пути к Богу. Мудрость — это не просто мудрость самого индивида, того или иного мыслящего человека, а это способность человека постигать Божественную мудрость. Правда — это не просто истина, соответствие интеллекта и вещи, а это высочайшая и глубочайшая правда и истина, идущая от Бога, это праведный путь человека и человечества к спасению, это праведный Божий путь. То же самое можно сказать о целомудрии. Это не только физическое целомудрие, необходимое для любого человека, но это целомудрие прежде всего духовное, душевное, исключающее извращения человеческой души любого вида и рода, это чистота мысли, чистота слова, чистота деяния, чистота всей человеческой жизни на этой земле. Поразительны эти слова Амвросия, поразительно его постижение человеческой души и ее связи с Богом, с Промыслом Божиим, и не менее значительны его указания на четыре отрицательных качества, способных свести на нет любые положительные устремления человека к праведной жизни. И действительно, одним из тяжелейших пороков человека христианство считает уныние, которое дезориентирует его и лишает всякой способности становления на правильный путь. Так же, как малодушие, которое просто парализует человека, его волю к достижению праведных целей, не говоря уже о нетерпении и уклонении, поскольку нетерпение не позволяет человеку спокойно сосредоточиться на осмыслении средств к достижению праведного пути. Уклонение же просто означает капитуляцию человека перед любыми трудностями. Понятно, что четыре важнейших добродетели и четыре указанных порока не есть какие-то противоположности, а есть именно такие понятия, которые, по существу, взаимно исключают друг друга, поэтому Амвросий делает акцент именно на мужестве, мудрости, целомудрии и правде, поскольку именно эти добродетели определяют важнейшие параметры человеческой жизни на этой земле.

К отрицательным качествам Амвросий относит также скорби, тоску, смущение, зависть, самоукорение, заносчивость, гордыню, себялюбие, леность и др. Что касается скорби, то Амвросий отмечает, что «непомерная скорбь притупляет отрадные чувства»[387]. За свои ошибки мы терпим временные скорби, чтобы избавиться от скорбей вечных. Господь наводит на нас различные искушения к нашему очищению и к обучению духовному, чтобы «возбудить в нас веру опытную и живую, и упование непостыдное, как свидетельствует апостол Павел, говоря: «Скорбь соделовает терпение, терпение же упование; упование же не посрамит»[388]. Главное состоит в том, чтобы избегать чрезмерных скорбей, приводящих человека в отчаяние.

Что касается тоски, которую испытывал и испытывает каждый человек на земле, то Амвросий отмечает разные причины этого душевного недуга. «Тоска, — по свидетельству Марка Подвижника, — есть крест духовный, посылаемый нам к очищению прежде бывших согрешений. Тоска происходит и от других причин: от оскорбленного самолюбия или оттого, что делается не по-нашему; также и от тщеславия, когда человек видит, что равные ему пользуются большими преимуществами; от стеснительных обстоятельств, которыми испытуется вера наша в Промысл Божий и надежда на Его милосердие и всесильную помощь. А верою и надеждою мы часто бываем скудны, оттого и томимся»[389]. Естественно, к этому можно добавить, что человеком овладевает тоска по чему-то утраченному, ушедшему или, напротив, тоска по тому, что не сбылось, но в основе своей Амвросий совершенно точно определил причины тоски, которая в любом случае препятствует ясному ощущению и видению праведного пути. И в этом смысле человек должен не смиряться с состоянием тоски, которое слишком опасно для него, а пытаться найти выходы из этого состояния. Он должен бороться с тоской, чтобы обрести в себе веру и упование на Божий Промысел.

С состоянием тоски тесно связано состояние печали. При этом Амвросий различает два вида печали: духовную и мирскую. Печаль, возникающую по духовным причинам, он считает полезной, поскольку это печаль по Богу, по праведному божественному