– Владимир Козьмич, – сказал я, – давайте поговорим о вашей будущей работе. Ведь в нашей истории именно вы стали основоположником практического телевидения. Правда, осуществили все это вы не в России, а в Америке, куда уехали из-за начавшейся в нашей стране Гражданской войны. Да и возможности заниматься наукой у вас здесь не было…

– Понимаю, – задумчиво произнес Зворыкин, кивнув головой, – сказать по правде, у меня появлялись мысли покинуть Россию, ну хотя бы на время. Только в Париж, к Полю Ланжевену в Коллеж де Франс я не поеду. Вы ведь знаете – что сейчас творится в Париже?

Я знал. Фотографии, которые мы получили от наших агентов из Парижа, запечатлели почти полностью разрушенный город. Противоборствующие стороны не жалели там ни себя, ни прекрасной архитектуры города. В общем, что-то вроде неядерной Хиросимы.

– Александр Васильевич, – сказал Зворыкин, – мне хочется поработать над тем, что вы называете телевидением, в России. Если новая власть большевиков поможет мне и моему коллеге Борису Львовичу Розингу осуществить наши планы, то никуда я не поеду. Эх, если бы вы знали – как хотелось бы мне своими глазами увидеть вашу жизнь в России будущего! Вы мне расскажете о том, что произошло с нашей страной в вашей истории?

– Расскажу, Владимир Козьмич, обязательно расскажу. А пока я познакомлю вас с одним нашим прибором. И называется он ноутбуком.

Я подошел к сейфу, щелкнул ключом и достал оттуда обитый кожей чемоданчик, в котором лежал прибор из XXI века…

1 декабря 1918 года.

КВЖД, Харбин.

Площадь перед железнодорожным вокзалом.

Полковник Красной гвардии

Бесоев Николай Арсеньевич

Еще с лета, после разгрома вторгшихся в Забайкалье без объявления войны японских частей, местом временной дислокации нашей бригады стал Харбин. Ничего китайского в этом городе на тот момент не было. Поскольку, как и вся так называемая полоса отчуждения, Харбин находился в юрисдикции КВЖД и помимо китайской имел русскую полицию и администрацию. До середины июля прошлого года самым главным здесь был генерал-лейтенант Хорват.

Наши местные революционеры считают, что он великий коррупционер и редкая контра, но, на мой взгляд, коррупционер он так себе – берет строго по чину. До по-настоящему брутальных парней ему очень далеко, к тому же ворует господин Хорват с прибылей, а не с убытков, как наши «реформаторы» девяностых.

Все хозяйство на самой КВЖД и в зоне отчуждения отлажено, как часы. Чего у Дмитрия Леонидовича не отнять – управлять хозяйством он умеет, пусть и не без пользы для себя. В связи с этим я не удивился, когда после некоей душеспасительной беседы мой бывший командир, товарищ Бережной, оставил Хорвата в той же должности и на том же месте, только слегка обкорнав ему полномочия. Теперь всей охраной и обороной КВЖД ведаю я, и мне же подчиняется то, что осталось от Заамурского округа пограничной стражи.

Есть у господина Хорвата и некоторое политическое чутье, позволившее ему не вляпаться в авантюры, вроде семеновской. В принципе, он готов сотрудничать с любой властью и любым должностным лицом. Например, как только моя бригада встала в Харбине на временную дислокацию, я сразу же стал вхож в дом управляющего КВЖД. Положение обязывает. К тому же образование, полученное мною в средней школе и военном училище, позволяет мне не ударить в грязь лицом и достойно представлять Красную гвардию в этом буржуазном гнезде.

Кроме всего прочего, генерал Хорват имеет связи в среде, как у нас говорили, крупных предпринимателей, в том числе и китайских, что позволяет ему быть в курсе разных политических течений. Ведь помимо нашей, чисто российской политики, со всеми ее революциями, контрреволюциями и прочими интригами, имеет место быть и местная китайская специфика, которая начиналась с того, что единого Китая как такового в настоящий момент нет.

Последний диктатор единого Китая генерал Юань Шикай, человек способный, но крайне подозрительный и жестокий, умер от уремии два года назад. Его бывшие подчиненные, контролировавшие старые, еще имперские вооруженные силы, называемые Бэйянской армией, перегрызлись между собой, разбившись на три военно-политические группировки, именуемые по местной традиции кликами.

Таких клик, насмерть воюющих между собой и с буржуазно-демократическим гоминдановским правительством в Нанкине, было три: Чжилийская, Аньхоньская и Фэньтяньская. Это как если бы у нас в России после падения монархии Романовых помимо большевиков в Москве имели бы место Юденич в Петрограде, Деникин на Юге и Колчак в Сибири, причем весь геморрой гражданской войны растянулся бы лет на пятнадцать-двадцать. Так вот, одна из этих трех клик, Фэньтяньская, базируется как раз на территории КВЖД, или точнее, КВЖД проходит через земли тех провинций, которые фэньтянские[22] милитаристы считают своей базой.

В этой самой фэньтянской клике сейчас рулил генерал Чжан Цзолинь, которому наше присутствие на КВЖД совсем не нравилось. Он был бы не прочь наложить лапу и на имущество железной дороги и на ее доходы, а также заполучить то политическое влияние, которое дает транспортная магистраль, охватывающая практически всю Маньчжурию.

В нашей истории до открытого конфликта с Советской Россией из-за КВЖД дошел только его сын Чжан Сюэлян по прозвищу «молодой маршал», и случилось это лишь в 1929 году, то есть одиннадцать лет спустя. Тогда дело кончилось конфликтом на КВЖД, в котором советская сторона сначала долго терпела унижения со стороны распоясавшихся бандитов, а потом быстро и решительно разгромила вооруженные силы фэньтянцев, что через два года спровоцировало японцев на захват этого региона.

Но мы своими активными действиями, начавшимися еще год назад, пришпорили историю. Во-первых, правительство Сталина и наркоминдел Чичерин никогда не выпускали чего-либо похожего на «Ноту Карахана», в которой в нашей истории РСФСР отказалась от суверенитета над КВЖД. Еще чего! Товарищ Сталин «кемскими волостями» не разбрасывается. Он знает, что потом собрать разбросанное будет невероятно сложно. Сам Карахан, говорят, сидит на чемоданах и ждет, куда его зашлют консулом – в Колумбию или сразу на остров Пасхи? Оттуда Родиной не поторгуешь.

В этой реальности Советская Россия обладает в отношении КВЖД теми же полномочиями, что и Российская империя в царские времена. В том числе у нее есть право держать для охраны железной дороги, зданий и сооружений Заамурский пограничный военный округ в составе шести пехотных, шести кавалерийских полков, четырех конно-горных батарей и одной железнодорожной бригады четырехполкового состава. Вследствие этого фэньтянские милитаристы чувствуют себя униженными и оскорбленными, находящимися в постоянном состоянии фрустрации, и от этого их тянет на подвиги. А инстинкта самосохранения у вчерашнего хунхуза, коим Чжан Цзолинь был до 1902 года, никогда и не было.

Одним словом, несколько дней назад, вечером, я в частном порядке получил от генерала Хорвата приглашение прибыть на вечеринку с танцами. Дарья осталась дома, а я пошел, имея в виду отметиться, оказать уважение хозяину, а потом откланяться, чтобы как можно скорее вернуться домой к жене. Пошел и, как оказалось, не зря. Вся эта вечеринка и была затеяна как прикрытие для моей тайной встречи с одним из деловых партнеров Хорвата, пожилого китайца, неплохо владеющего русским языком. Сообщение этого человека было немногословным.