Увидев оружие, я будто встрепенулась. Алексей все наступал.

— На этот раз ты не выкрутишься, стерва проклятая! — убеждал он себя. — Ты должна сдохнуть!

Глядя не на мужа, а на бульдога в его руках, я сказала:

— Алексей, Илья в руках бандитов! Отдай камень, мы выкупим сына. Потом разведемся, забудем все и все друг другу простим!

— А что ты мне прощать будешь? — зло отрезал Алексей. — Я тринадцать лет на тебя потратил, тебе есть в чем меня упрекнуть? Ах ты, сука! Сдохни и я прощу тебя!..

Его слова заполняли комнату, они шипели и извивались в воздухе. Ненависть этих слов шокировала меня, но еще она разбудила во мне злобу. Я отступила спиной к туалетному столику и нащупала позади себя баночку со спреем. Открыла колпачок, нащупала пальцем отверстие, откуда будет разбрызгиваться жидкость и приготовилась. Тем временем, Алексей закончил читать обвинительный вердикт:

— …испортила лучшие годы моей жизни!

И в тот момент, когда большой палец умелого мастера рифм лег на курок, чтобы взвести его, я прыгнула мужу в ноги, направив отверстие баллончика в направлении его лица, и нажала на распылитель!

Алексей, не ожидавший такого оборота, вдохнул аэрозоль полной грудью. Он зажмурился, закрыл лицо руками и в момент начал задыхаться. Кашляя и пытаясь выйти из висящего в воздухе ядовитого облака, он отступил назад, споткнулся о порог спальни и грохнулся на спину. Я подбежала к нему и направила новую струю ему в лицо. Он кашлял и задыхался, его тело беспомощно билось в попытке преодолеть удушье. Пистолет валялся за головой Алексея, я стояла и смотрела на то, что натворила.

— Боже мой! — раздалось от двери. Теперь я услышала голос Кристины. — Что ты сделала, тварь?!

— Хватит меня обзывать! — сказал я. — Сами всех достали, а теперь…

— Ты думаешь, я злюсь, что ты Алексея лаком спрыснула? — Кристина не сдержала смешка. — Вот дура ты, Верка! Да я сама все приготовила, чтобы сделать это! Зачем мне к деньгам еще и этот тяжеловес?

— Вы же, вроде, любили друг друга…

— Так что? — возразила Кристина, спокойно приближаясь ко мне. — Все проходит! За брюллик всего-то тысяч триста получить удастся, а это не так уж и много. Я не такая курица, как ты, Верка. Я должна жить в красивых городах, одеваться у лучших модельеров, бывать в лучших ресторанах! Это мое право, я родилась для шикарной жизни!

Новый поворот сбил меня с толку. Оказывается, у Кристины тоже есть полное право на мой бриллиант! Прямо-таки, естественное право, потому что она родилась для шикарной жизни. Пока я осмысливала систему ценностей подруги, Кристина пересекла комнату и быстро подняла пистолет с пола.

— Вы все надоели до смерти! И ты, и Алексей, и Темка! — сказала она и нажала на курок.

Выстрела не последовало — Алексей не успел снять оружие с предохранителя. Мне досталась еще секунда жизни, и теперь я решила, что ждать нечего. Хватит про чужие права слушать, мой сын тоже имеет право. Право жить! Перескочив через тело хрипящего от удушья поэта, я бросилась к Кристине и вцепилась в ее руку, сжимавшую маленький револьвер.

— Отпусти, стерва! — шипела Кристина, стремясь располосовать мне лицо своими длинными наточенными когтями. Ее рот был перекошен злобой, подбородок трясся. Умею я вызывать сильные эмоции! — Гадина, дрянь, тварь!

Не обращая внимания на все эти эпитеты, я отворачивала лицо от пяти маленьких ножей и, одновременно, выкручивала руку с бульдогом. Мы кружили по комнате, то назад, то вперед как неопытные партнеры в танце, когда ведущим становится тот, кто сильнее. Мне было страшно смотреть в глаза подруги — столько в них было ненависти, но я уже чувствовала адреналин в крови, желание победить. Да я просто обязана победить — жизнь Ильи от этого зависит!

Неожиданно Кристина изменила тактику и вцепилась своими ножами мне прямо в горло. Подруга была невероятно сильной! Я закашлялась и, по-настоящему, испугалась, что она придушит меня. Едва дыша, я захватила ее правое запястье левой рукой и с силой вывернуть его. Кристина вскрикнула от внезапной боли и на мгновение ослабила свою отчаянную хватку. Я с силой толкнула ее в грудь. Она потеряла равновесие и полетела назад. Позади нее оказался стеклянный столик.

Потом получилось странное: будто бы во сне я увидела, как красивая женщина с каштановыми кудрями летит вниз, как волной разлетаются осколки стекла, как падение тела подруги заканчивается на полу, на хромированном каркасе столика. И как раскрывается рот красивой женщины и из него выходит окровавленный узкий стеклянный осколок. Кристина конвульсивно содрогается, ее ноги слабо елозят по паркету, и пальцы сжимаются — разжимаются, сжимаются снова…

Мне захотелось закричать, чтобы время перемоталось назад и тогда я не войду в этот номер, не забуду свой сотовый, не окажусь застигнутой Алексеем и не увижу вот этого…

И тут в дверь постучали. Я очнулась. Паники не было, я совершенно четко знала, что мне теперь делать. Смоталась в ванную, принесла полотенце. Сглотнув тошноту и сцепив зубы, подняла голову Кристины над полом, усыпанным стеклом, замотала ее полотенцем. Осколок стекла так и остался в горле подруги. Зато другой осколок, который я торопливо выпутывала из ее волос, врезался мне в правую ладонь. Не обращая внимания на порез, я отволокла тело подруги в спальню, затолкала его под кровать и завесила покрывалом. Вернулась в первую комнату, подобрала револьвер, вытерла об штаны и сунула в ящик телефонного столика. Потом открыла дверь.

На пороге стоял портье.

— Помогите мне, — сказала я по-английски, используя свой убогий словарный запас на все сто: — Мой муж… У него приступ с сердцем, он разбил столик и вот… Кровь!

Портье заговорил, но я лишь пыталась ловить знакомые слова, не понимая ничего. Теперь мне казалось, что моя голова полна густой тягучей жидкости и в ней плавают яркие пластиковые рыбки. Сейчас все рыбки поразевали рты и пялились на портье. Он втолкнул меня в номер и стал осматривать его. Первым делом портье увидел разбитый столик и красные пятна. Глянув на мою руку, покачал головой (рыбки сделали то же самое). Через секунду портье обнаружил Алексея. Я и сама взглянула на мужа впервые за последние несколько минут. Его лицо посинело, глаза закрыты, а ноги поджаты. Рядом валялся баллончик с лаком для волос.

Кажется, портье сказал, что надо позвать доктора. Он вышел, а я протерла баллончик носовым платком и поставила на место. Вернулся портье и человек с саквояжиком. Он кивнул мне, склонился над Алексеем. Что-то сказал портье, отошел от мужа и взялся обрабатывать мою руку. Порез был довольно глубоким, но я все же волновалась, как бы доктор не сообразил, что из моей раны не могло вытечь столько крови, сколько было на осколках стекла.

— Ваш муж нуждается в помощи, — поняла я слова эскулапа. — Мы повезем его в больницу, вы не возражаете? Это будет дорого стоить. У вас есть деньги?

Я ответила, что все отлично, что деньги есть. Вскоре прибыла карета скорой помощи, Алешу вынесли. Я взяла сумку Кристины, небрежно брошенную у входа, и попросилась ехать с врачами.