Присев на корточки, Сивояра погладила чешуйчатый ствол и развесистые, с мягкими колючками ветки молоденького деревца:

– Знакомьтесь! Знаменитый аraucarioxylon arizonicum – древнее аризонское дерево из окаменевшего леса. Да-да, то самое, из которого деревяши! Чтобы оживить всего одно семечко из окаменевшей шишки, я потратила около ста тысяч магров… Береги его, Ниська! Молодые деревья так часто болеют!

Ниська серьёзно кивнула и, чтобы всё хорошо запомнить, несколько раз обежала вокруг араукарии.

Осыпанная цветами вишни, дорожка подводила их к конюшне. Еве она напоминала конюшню, которую она видела в библиотеке на похищенном гобелене. Ту самую, королевскую, с острыми декоративными башенками и гербом с короной над входом. Роль многочисленных конюхов, которых так много было на гобелене, выполнял тощий, высушенный, из кусочков склеенный мужчина, до такой степени покрытый татуировками, что его кожа казалась синей. В левом плече застряла стрела, наконечник которой выглядывал из правого плеча, отчего казалось, что руки нанизаны на штырь. В правой руке мужчина держал копьё, зазубрины на наконечнике которого непрерывно двигались.

– Зум, страж моей конюшни! Мой второй муж! – представила Сивояра. – Он, извините, зомби. Кроме того, что он мертвец, он до того унылый, вялый и отравленный, что на него не действуют ни яды, ни депрессия, ни разрушительная магия.

Перед Зумом стоял телевизор с велоприводом. Зомби крутил педали, и на экране мелькал бодрый толстячок, предлагающий магические кредиты. Сивояра помахала перед глазами Зума рукой, затем, звякнув браслетами, выпустила в него боевую искру.

Боевая искра не причинила зомби ни малейшего беспокойства, хотя была штопорной. Однако когда, следуя за Рогнедой, гости попытались войти в конюшню, Зум преградил им путь своим копьём.

– Что-то не так! – сказала Сивояра. – Зум, конечно, зомби, но страж отменный. Что-то ему в вас не понра… – Она не договорила.

Зум сделал выпад с копьём. Вероятнее всего, он метил в Задору, но Рогнеда успела заслонить её. Наконечник копья ударил её прямо в дверь печки и, несмотря на то что Рогнеда была стальная, ухитрившись пробить её, застрял внутри. Рогнеда взмахнула железным кулаком и ударила зомби по голове. Зомби рухнул.

Рогнеда вырвала из груди копьё и отшвырнула его. Сивояра наклонилась над бывшим мужем и озабоченно потрогала его рукой.

– Мёртв? – спросила Настасья.

– Зомби мёртв? – удивилась Сивояра. – Ну да, в каком-то смысле. Но мы его починим. Всё же непонятно, с какой радости он набросился на Задору. Ты можешь что-то предположить?

Задора замотала головой. Гильзы, украшаюшие её косички, звякнули.

– Странно. Знаешь, дорогая, давай с тобой вернёмся в дом! Я хочу просветить тебя магическим кристаллом. Возможно, ты подцепила следящую паутинку или что-то в этом духе.

Ева двинулась было за всеми, но Сивояра остановила её.

– А ты побудь здесь! – озабоченно сказала она. – Рогнеда за тобой присмотрит. В моей лаборатории много такого, чего тебе не следует видеть. Не то чтобы меня всерьёз интересовало оживление костей, однако непривычного заурядца это может испугать. Зуму, знаешь ли, нужны запчасти. Бедняга вечно приходит в негодность… Будьте любезны, молодой человек, прихватите с собой бедолагу!

И Сивояра быстро зашагала по дорожке к дому. За ней размашисто двигалась Настасья. Последним, перекинув зомби через плечо, шёл кривящийся Бермята. Сивояра, спиной уловив недовольство Бермяты, повернулась к нему и произнесла:

– У вас такое лицо, молодой человек, словно я попросила вас о чём-то особенном! Если вам не нравится у меня в гостях – так и скажите! Я никого насильно у себя не удерживаю! Колодец, ведущий в Нижние отражения, всегда открыт!

Бермята стал торопливо уверять, что всё прекрасно. Добрая волшебница умела убеждать.

Ева осталась у конюшни. Рогнеда озабоченно разглядывала пробоину от магического копья в печной дверце. Было понятно, что дыра её очень огорчает.

– Поставлю на неё латку, – сказала она дребезжащим, словно двигающиеся в ведре железные гайки, голосом. – Не медную. Медь вышла из моды. Найду хорошую позеленевшую бронзу. И винты выпущу наружу. Это будет винтажно.

К охране Евы Рогнеда отнеслась ответственно. Расхаживала мимо кустов чубушника, круто разворачиваясь и ударяя себя кулаком в грудь. За стеной конюшни Ева угадывала присутствие громадного животного. Кто-то дышал, двигался. Изредка задевал стены, коротко ржал, и тогда конюшня, точно золотистой пыльцой, окутывалась сиянием.

Котошмель выбрался из рукава Евы, взлетел, но попал в золотое облако и свалился к Еве на ладонь. Он вёл себя как пьяный, барахтался, шевелил крылышками, но взлететь не мог. И на ногах стоять не мог. Падал.

– Коту валерьянки не наливать! Кто-то злоупотребил магией! – сказала Ева, убирая его в карман.

Ева мешала Рогнеде ходить туда-сюда, изображая из себя часового, и бронедевица, подхватив под локти, перенесла её на пень. Пень был большой, с каким-то мягким, наполненным трухой провалом с краю.

Сивояра долго не возвращалась. От нечего делать Ева стала ковыряться в трухе и внезапно ощутила сильное желание взглянуть на Индрика. Причём именно сейчас, когда рядом нет Сивояры, Настасьи и Филата. Это позволит ей испытать свой дар. Пожалуй, это действительно лучше сделать сейчас. Филат будет хохмить, Настасья – умничать и всё знать, да ещё, пожалуй, починенного зомби притащат, а он станет размахивать копьём, и Ева не сможет сосредоточиться. Дождавшись, пока Рогнеда повернётся к ней спиной, Ева соскользнула с пня и нырнула в конюшню.

Индрик был громадный, синий, с рыжей гривой. Пожалуй, с крупного тяжеловоза, только гораздо шире и мощнее. Невероятно широкий и невероятно мощный. Когда он вдыхал, Еву начинало к нему притягивать. Когда выдыхал – она чувствовала толчок воздуха в грудь. Ноги коротковаты. Рог бугристый, с наростами, словно из бамбука.

И нашейное украшение у него было. Из золотой чешуи. Именно такое, о котором упоминал Глызя Косорыл. Индрик стоял и смотрел на Еву искоса, как смотрят лошади. То одним глазом, то другим. Изучал её. У лошадей каждый глаз связан с отдельным полушарием мозга. Правое полушарие может не испугаться валяющегося садового шланга, а когда лошадь пойдёт обратно, левому полушарию вдруг померещится, что шланг – это змея. Это знают все цирковые, особенно те, кто не хочет получать травмы.

Вот и сейчас правое полушарие мозга Индрика явно спрашивало у левого: «Она тебе нравится?» – «Так себе!» – отвечало левое. «И мне пока так себе!» – соглашалось с ним правое.

Ева сделала к Индрику осторожный шаг. Индрик предостерегающе ударил в землю копытом. Удар был совсем не сильный, но по земле прошла дрожь, и Ева едва устояла на ногах. И тут же Индрик наклонил голову, нацелив короткий рог ей в грудь.

«Он меня боится, хотя сильнее в миллион раз! – подумала