Тот же нож, который являлся ей в видениях.

– Я думала, ты не собирался причинять мне вред.

– Я могу передумать, – он крепко сжал нож и сделал шаг ближе. – Отвечай на вопросы.

«Отвлекай его разговорами».

Она не сводила глаз с ножа, пока отвечала.

– Да, у меня есть дар.

– Подробнее! – Темный художник переступил с ноги на ногу.

Натали выдохнула, чувствуя себя дальше от реальности, чем когда-либо.

– Я… я вижу части сцены убийства через… через твои глаза.

– Жаль, что эти детали нельзя включать в твои репортажи, а? – Его губы раздвинули слои шарфа в ухмылке. – То есть ты не видишь меня, ты видишь через меня. Идеально. Я скрыл свое лицо перед входом в катакомбы на всякий случай. Хотя этот мерзкий полицейский был проблемой. – Он помотал головой.

– Он мертв?

– Вопросы задаю я, – оскалился он, поднимая нож. – Итак, ты выглядишь довольно молодо, так что прости, если я в замешательстве, но ты – одна из нас?

«Нас?»

– Ну, учитывая твой вид, полагаю, будет справедливо сказать, что мы оба в замешательстве, – засмеялся Темный художник. – А я-то подумал, что ты знаешь или догадываешься.

Она стиснула зубы.

– Озаренные, – сказал он драматическим шепотом.

«Что?» Она еще плотнее прижалась спиной и руками к стене черепов.

Темный художник усмехнулся.

– У меня непревзойденный слух благодаря доктору Энару. Мои родители оба были глухими, так что в детстве мне приходилось слушать за троих. Великолепно закольцовано, не так ли?

Натали не ответила.

– Слух мне особенно пригодился сегодня, – продолжил он. – Я слышал, как ты спросила того мужчину на остановке, идет ли трамвай до площади Данфер-Рошро, на расстоянии квартала. – Он крутил в пальцах рукоятку ножа с потусторонним изяществом. – Я тебя слушал какое-то время, пытался тебя застать одну. Однажды у меня почти получилось, если бы я не был таким неуклюжим, я поймал бы тебя до того, как ты впрыгнула в тот экипаж.

Она подавила вскрик. «Я так и знала».

– После этого я стал намного осторожнее, – продолжил он. – Ты меня почти не замечала, хотя была близка к этому в торговой галерее, но какая теперь разница? Это было непросто. Эти чертовы полицейские и эти чертовы общественные места со всеми этими чертовыми парижанами.

Ее пальцы потянулись назад, к черепу, еще раз.

– Еще раз, – сказал он. – Ты одна из нас?

Мускулы в ее ногах напряглись, готовые к прыжку.

– Мои родители были пациентами Энара. У моего отца была магическая способность. У матери – нет, она… Ей делали переливание, но ничего не произошло. Так что я… каким-то образом это унаследовала.

Темный художник склонил свою закутанную голову.

– Так у тебя это от природы?

– Видимо, так. – «Я намного выше его. Один удар по голове – и я смогу пробежать мимо него».

– Какова твоя кровь, интересно… – Заявление, мысль вслух. Не вопрос.

У Натали в ребрах бились летучие мыши, пытаясь вырваться наружу. Она схватила череп, продев пальцы через глазницы.

– Могу ли попробовать твою кровь? – Темный художник шагнул ближе. – Всего пару капель?

Она легонько потянула череп, и весь ряд немного сдвинулся.

– Не беспокойся. Обещаю тебя не убивать. – Он боком придвинулся к свече на стене и задул ее. – Если ты пообещаешь не использовать эту свою впечатляющую способность, чтобы меня сдать.

Она дернула череп из стены и бросила в темноту между ними. Череп влетел ему в голову с приятным треском.

– Ведьма!

Лезвие метнулось к ней со скоростью гадюки. Она почувствовала, как оно задело ее сумку, пока она, споткнувшись, падала на пол за спиной Темного художника.

Чернота, невероятная в своей чистоте, поглотила ее, когда она поднялась на ноги. Ни одной свечи, ни одного проблеска.

– Я задул их все, – прошипел он.

Она бросилась в темноту, ведя пальцами руки вдоль левой стены в поисках пути к тропинке, любой тропинке.

В конце концов она нашла проем и повернула в него. Но не сделала и двух шагов, как растянулась на куче острых камней.

Нет.

Не камней.

Костей.

– Неправильный поворот, – его шепот настиг ее как призрак.

Ее руки нашарили длинную тяжелую кость. Она схватила ее и стала размахивать ею во все стороны, поднимаясь на ноги.

– Показать тебе, где выход? – Шепот, казалось, идет со всех сторон сразу.

Темный художник был прямо перед ней.

Или слева.

Позади?

Полная тишина. Она не слышала ничего, кроме своего сбившегося дыхания.

Затем острие лезвия поцеловало ее в щеку.

Может, Темный художник думал, что Натали сдастся или что она слишком испугается, чтобы шевельнуться?

Ошибался.

В нее будто вселилась молния. Она махнула своим оружием и услышала, как нож отскочил от каких-то костей. Бросилась вправо; он устремился за ней, схватил ее за локоть на секунду, перед тем как поскользнуться и упасть на кучу костей.

Натали вытянула руки, ведя ими по стенам, пока не нашла проем снова. Повернула налево, туда, откуда пришла. Она бежала и бежала, пока не заметила крошечный проблеск приглушенного света в конце другого тоннеля по левую руку.

Его шаги громыхали за ее спиной, громче и ближе с каждой секундой.

Она ускорилась по направлению по тусклому коридору, не спуская глаз с крохотного огонька, размахивая руками, передвигая ногами быстрее, чем когда-либо.

Темный художник был так близко, что она уже слышала его неглубокое свистящее дыхание.

Натали добежала до источника света и повернула за угол направо.

«Главный тоннель».

Она продолжила бежать, но позади нее не раздавалось ни звука: ни шагов, ни свистящего дыхания – ничего.

Она разрешила себе быстро повернуть голову.

Его там не было.

Она бежала к выходу так быстро, как только ее могли нести худые ноги, и увидела группу туристов, спускавшихся по ступеням вместе с гидом. Стоило им увидеть тело полицейского, как раздались крики.

«Темный художник услышал, что они идут. Он прячется».

– Прочь! – крикнула она между вдохами. – Убегайте из катакомб!

Пятеро или шестеро бросилось обратно вверх по лестнице; гид и еще несколько человек склонились над телом, будто боялись оставить его одного.