Уже в сумерках они услышали голоса людей. Это были Марта и старик О’Салливан. Они находились у подножия холма и звали Фэлена. Фэлен крикнул им в ответ, замахав руками. Это движение привлекло внимание О’Салливана, и Родди почувствовала, что старика охватила радость.

Фэлен и Родди быстро спустились по тропинке.

— О Боже! — всхлипнув, воскликнула Марта и чуть не задушила Родди в объятиях, забыв о том, что она служанка. — Мы уже и не чаяли увидеть вас снова! Мне тут порассказали страшных историй о солдатах, сорвавшихся со скал в пропасть, о волках, разорвавших какого-то лейтенанта. Но я знала, мэм, что милорд обязательно найдет вас. И я сказала об этом мистеру О’Салливану. А он говорил мне, что ночью в горах может погибнуть даже самый сильный человек, а вы отсутствовали двое суток. А потом пропал и милорд, и прошли еще один день и одна ночь! — Марта выпустила из объятий свою госпожу и бросилась на шею Фэлену. — О, сэр, как я рада видеть вас! Теперь я не спущу глаз с миледи, клянусь вам!

Услышав слова служанки о двух сутках, которые она якобы провела в горах, Родди застыла как громом пораженная.

— Марта, — резко сказала она, — вы наверняка преувеличиваете. Я отсутствовала всего лишь полдня.

Марта смотрела на свою госпожу круглыми от изумления глазами. Она не смела перечить Родди, но про себя решила, что графиня наверняка сильно ударилась головой и ей требуются внимание и забота. Мистер О’Салливан бросил тревожный взгляд на Фэлена. Родди знала, что старик разделяет опасения служанки.

— Какие вы все смешные! — воскликнула Родди. — Я прекрасно знаю, где я была и что делала. Сначала я поднялась на холм, а потом спустилась пониже и прогулялась вдоль склона. Там я встретила женщину по имени Фиона. Вот и все. И если вы пытаетесь разыграть меня, то не утруждайтесь, я не верю вам! Ваши шутки зашли слишком далеко и кажутся мне глупыми!

— Родди, — остановил ее Фэлен, положив ладонь на плечо жены, — девочка моя, успокойтесь, я…

— Замолчите! — оборвала мужа Родди, сбросив его руку со своего плеча. — Я не знаю, чего вы все добиваетесь, но я требую, чтобы вы прекратили лгать! Хватит, я больше не вынесу этого!

— Да у вас истерика, дорогая моя, — сказал Фэлен и попытался обнять Родди, однако она оттолкнула его. И все же ему удалось сломить сопротивление жены и прижать ее к своей груди. — Дышите медленно. Ваше сердце готово выскочить из груди.

— Но я говорю правду! — не унималась Родди, перейдя на крик.

— Тише, тише, девочка моя, — стал успокаивать ее Фэлен, прижавшись щекой к ее щеке и раскачиваясь вместе с Родди из стороны в сторону. — Не надо так волноваться.

Фэлен все еще обнимал ее, поглаживая по спине.

— Но ведь вы были со мной, Фэлен, — вспомнила вдруг она. — Мы провели с вами несколько часов, а они говорят, что вы отсутствовали целые сутки.

— Я знаю, Родди, — усталым голосом сказал Фэлен. — Я все знаю.

— Так значит, они ошибаются. — У Родди дрожали губы. — Скажите им, что они не правы.

— Я не могу этого сделать, — промолвил Фэлен. У Родди упало сердце.

— Но почему? — тихо спросила она.

— На это есть свои причины… — Фэлен вздохнул и погладил жену по голове. — Я знаю, как вам страшно, поверьте мне. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете.

Родди помолчала, обдумывая его слова.

— О Боже, — наконец прошептала она, подняв глаза на мужа. — Но что же в таком случае со мной произошло?

— Лучше не думать об этом, девочка моя, — промолвил Фэлен.

Родди ползала на четвереньках по вскопанной земле, стараясь вырвать из нее корни дикого кустарника. Решив разбить цветник, она срубила росшие на участке кусты, подкопала их, но, несмотря на все ее усилия, избавиться от цепких сильных корней было не так-то просто. Устав, Родди села на пятки и взглянула вдаль, туда, где до самого моря простирались поля и пастбища.

Под синим весенним небом на лугу пасся гнедой жеребец Фэлена, мирно щипавший травку. Пятеро крестьян пахали землю новыми чугунными плугами, которые купил и привез в имение ее муж.

Фэлен отказался выделить Родди плуг, чтобы вспахать участок под цветник. Эти драгоценные орудия труда были пущены на более важное дело — подготовку полей для посадки картофеля и посева репы, овса и пшеницы.

Мысли Фэлена были заняты осушением болот, возведением изгородей вокруг пастбищ и полей, обработкой земли, посадкой картофеля и другими не менее важными делами. Ему некогда было думать о цветах. А Родди хотелось красоты, и она решила своими руками разбить цветник. Вздохнув, Родди снова взялась за корень. Стоя на коленях, она изо всех сил стала тащить его с громким кряхтением и сопением, которым позавидовал бы Маклассар. Однако все ее усилия были тщетны. Застонав от досады, Родди упала навзничь на сырую землю, но тут же вскочила.

— Эрнест! — Родди замахала руками, стараясь привлечь внимание брата, скакавшего к дому по подъездной дороге, недавно заново проложенной и посыпанной щебнем.

Впереди мчался Фэлен, который, по-видимому, ездил встречать брата своей жены. Дремавший на ступенях крыльца под апрельским солнышком Маклассар, услышав оживленный голос хозяйки, вскочил на ноги и потрусил к Родди.

Родди знала, что Эрнест придет в ужас, увидев, что его сестра копается в земле. Но несмотря на свою перепачканную землей и навозом одежду, она помчалась ему навстречу. Родди так не терпелось обнять брата, которого она давно не видела, что ей было не до своего внешнего вида.

— О, Эрнест! — вскричала она, как только он спешился, и бросилась ему на шею. — Почему ты не известил меня о своем приезде? Я так сильно скучала по тебе… по всех вас. А вы не отвечали на мои письма.

Эрнест со смехом отстранил ее от себя.

— Ты запачкаешь мой лучший плащ! Похоже, я выгляжу в этих краях как настоящий щеголь. — Эрнест покачал головой, окинув сестру придирчивым взглядом. — О Боже, Родди, в последний раз у тебя был такой вид, когда ты упала со взбесившейся вороной кобылы в канаву.

— Я работала в своем цветнике, — сказала Родди и с укором посмотрела на Фэлена, державшего под уздцы лошадей.

Взглянув на брата, Родди сосредоточилась на его мыслях. Но они были невеселыми. Ему не понравилось то, в каком виде он застал свою сестру. Эрнест даже не предполагал, что увидит Родди в безлюдной дикой местности, посреди полуразрушенной усадьбы, в перепачканном грязью и навозом платье, в обществе босоногого слуги и поросенка, свободно бегавшего по двору… Эта странная картина не могла прийтись по душе Эрнесту, который обожал свою сестру и всегда стоял за нее горой.

Взглянув в глаза брату, Родди широко улыбнулась ему, стараясь скрасить неприятное первое впечатление.

— Расскажи мне, как идут дела дома, — попросила она. — Как папа? Я даже не знаю, какую лошадь он готовит в этом году для дерби[2]. А какое решение принял Марк? Он остается в своем полку? Последнее письмо, которое я от него получила, было очень коротким… Я поняла, что он писал его на передовой. Бедная мама, представляю, как она переживает за него…