– Да-да. Ну, что ж, идем до оврага, там поговорим с «гонцом». А что далее с ним делать?

– А что делают с изменниками и предателями? Ведь он помогает мурзе разграбить село, убить стариков, детишек самых мелких, остальных увести в рабство страшное. И за это ему мурза платит. Так чего он заслуживает?

– Смерти, но, Михайло, без него не прижать более высокого предателя в самом Чугуеве.

– Тоже верно. Ну, тогда оставим в живых до возвращения в Чугуев. Казнить этого пса всегда успеем!

– Добре, да будет так!

Староста обустроил «гонца», приставил к нему смотрителя тайного, а к воеводам привел двух мужиков.

– Гнат и Кузьма, самые лучшие охотники на селе.

– Вам хорошо известна роща, что недалече от села, – сказал им Парфенов. – Там или в овраге, что между Радным и осинником, должны быть наблюдатели татар. Треба, мужики, скрытно обойти рощу и найти этих наблюдателей, найдя, подать сигнал.

Мужик, что постарше, спросил:

– Сигнал-то какой?

– Да здесь одни могут быть сигналы – пение птиц. Выбирай любую.

– Скворцом крикну, он, шельмец, еще тот пройдоха, любой звук подделывать умеет.

– Только несколько раз и громко, позже повтори на иной лад, дабы татары подвоха не заметили.

– Сделаем, воевода.

– Поняли все? Берегом реки…

– Ты, воевода, дружиной командуй, а нас учить, как скрытно зверя выискивать, не след, – прервал княжича Гнат.

– Так то не зверь, то татары, крымчаки безжалостные.

– Они хуже зверей, да повадки те же. Найдем, не сумневайтесь.

– А найдя, смотрите за ними. Коли кто из них пойдет к Санге, подайте второй сигнал.

– А вы никак уходить собрались? – спросил второй мужик.

– Да.

– И это тогда, когда за селом смотрят татары, а значится, их десятки где-то рядом? Пошто тогда посылаешь искать наблюдателей? Все одно, нам самим от крымчаков не отбиться.

– Ты, Кузьма, сполняй то, что велит воевода, – вступил в разговор староста, – остальное не твое дело.

– Как это, не мое? У меня семья шесть человек. И покуда еще можно жителей на другой берег переправить.

– Кузьма, делай, что велено! – повысил голос староста. – И не беспокойся. Не пропадем.

– Чую, замыслили вы чего-то. Ну, да ладно, вы головы, вам видней. Идем, Гнат. Переоденемся и сети возьмем, укрыться чтобы.

– Идем.

Охотники ушли, а Бордак обратился к старосте:

– Твоя забота, Матвей, успокоить людей, когда мы двинемся к Чугуеву. Как то сделаешь, твое дело, но извне село должно выглядеть, как обычно.

– Что, и сторожей не выводить?

– Обычно ты их выводил?

– Да. По округе мотались.

– Значится, и сейчас выводи, пусть мотаются, как и прежде, но в овраг, да и на северную опушку рощи не суются. Туда, где могут быть татары и где начнут промышлять охотники.

– Понял.

Сборы дружины вызвали ропот среди мирных жителей. Большинство, особенно из деревни Песчаной, просили взять с собой, если не взрослых, то хотя бы молодух, отроков да детишек малых. Пришлось дюже постараться, дабы отговорить народ. Здесь свое веское слово сказал староста села. Но все одно напряжение, что возникло после появления гонца, словно висело в воздухе.

Но напряжение напряжением, а надо было сполнять план.

Собравшись и оседлав коней, дружина выстроилась у церкви. Туда же староста привел и гонца. Парфенов дал команду, и отряд московский пошел вон из села. Провожала его кучка отроков малых, им во всем была забава.

Отход дружины заметил Гафур, человек второго десятка Давлета Тогура, который был послан на подмогу уставшему Назиму. Тот в это время спал, и Гафур стал трясти его:

– Назим! Назим! Проснись!

– А?! Чего? – с трудом открыл глаза татарин. – Чего, Гафур?

– Русская дружина уходит из села.

– Где?

– Гляди на село.

– Вижу.

Особая дружина уже вышла на грунтовую дорогу.

– Глянь, Гафур! – воскликнул Назим. – С русскими уходит и посланник мурзы Дуб.

– Да, воеводы московские задержали его. То плохо, Назим.

– Дуб не дурак, разумеет, что будет с ним, когда предстанет перед воеводой Чугуева и выяснится, что тот никого не посылал в село. В пыточной избе Дуба заставят говорить, посему он сделает все, чтобы сбежать. Иначе – смерть.

– Но это выдаст замысел мурзы.

Назим задумался и покачал головой:

– Надо срочно предупредить мурзу Икрама о произошедшем. Давай, Гафур, быстро иди в стан! Мурзе надо как можно скорее подвести к селу десятки.

– Понял. Ушел.

Гафур отвязал коня, привязанного к березе внизу оврага, поначалу повел за поводья, затем вскочил в седло и погнал по оврагу к балке и урочищу Санга.

Назим продолжил смотреть вслед уходящей русской дружине. За ней поднялось облако пыли. По этому облаку можно было определить, насколько скоро идет дружина, не отягощенная большим обозом.

А за Назимом из кустов, что росли саженях в десяти от места наблюдения татар, смотрели Гнат и Кузьма. Опытные охотники, обойдя рощу, сразу вышли на следы неприятеля, по ним прознали, где пост, и укрылись рядом. Как только от одного татарина отошел другой, Гнат взглянул на Кузьму:

– Давай сигнал, кум!

Над округой пронесся крик скворца, имитировавшего карканье вороны.

Со звонницы, куда вновь забрался сельский наблюдатель, раздался свист, и охотники поняли, что сигнал их услышан.

Дружина меж тем продолжала удаляться от Радного.

Ратник десятка Фомы Рубача Иван Пестов украдкой следил за «гонцом». Тот покуда вел себя спокойно, иногда бросая настороженные взгляды по сторонам.

Дошли до оврага, спустились вниз. Здесь Парфенов дал команду:

– Стоять, гонец Дуб, Лексей Куница и Федор Верга – ко мне, остальным короткий отдых.

Первыми подъехали ратники, и Бордак отвел их в сторону:

– Дело такое, воины, гонец, что привез приказание вернуться в Чугуев, изменник и посланник мурзы Икрама, который нацелился на село Радное.

Ратники переглянулись, и Куница спросил:

– Вели, боярин, схватить предателя?

– Нет, то и без вас сделаем. Мы отошли от села на виду у татарских наблюдателей. Они до сих пор видели поднятую конями пыль, но должны видеть ее и далее. Вам треба порубить молодых ветвистых берез, привязать их к коням и пойти примерно с версту, уходя к реке. Дойдя до реки, березы бросите и по берегу догоните дружину. Уразумели?