— Где находилась Вика?

— В моей комнате. Мы собирали вещи к отъезду. Хотим уехать на пару недель. Недалеко. Я оставил для вас номер своего сотового телефона. После стольких стрессов мне трудно оставаться в доме. Я взял отпуск.

— Мне уже доложили.

— Я могу идти?

— К сожалению, можете.

Ветров ухмыльнулся и взялся за дверную ручку, приоткрыв дверь, но вдруг резко обернулся и сказал:

— Чуть было не забыл, — сунув руку в боковой карман пиджака, банкир достал бумажник и извлек из него небольшой листок. — Я тут выбрасывал ненужные визитные карточки и нашел эту квитанцию. Возможно, вы захотите приобщить ее к делу.

Ветров подошел к столу и бросил листок на скатерть.

— Это не фальшивка. Меня оштрафовали сотрудники ГАИ при выезде из города в день смерти жены. В квитанции указано время задержания. Семнадцать тридцать пять. Я проехал на красный свет. Нарушение ввели в компьютер и записали в мой талон четыре балла. Случайно наткнулся на квитанцию. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы.

Ветров вышел. Вернулся Куприянов.

— Чердак сухой. Окно закрыто, следов нет.

— Сукин сын! — прошептал Трифонов.

— Кто? — опешил капитан.

— Идем в лачугу садовника.

— А Вика?

— Бесполезно. Механизм отлажен.

Недда нашла одну пропажу. Пропали обрезанные валенки сорок третьего размера. Матвей использовал их как тапочки в зимнее время.

— И еще, — продолжала женщина, — у Матвея окно всегда открыто. Он терпеть не может духоту, вечно на сквозняке сидит. А сейчас оно заперто.

— Кому мог мешать ваш муж?

Недда напряглась. Ответила она не сразу, но тон ее стал жестким.

— Мешают враги или свидетели. Матвей не имел ни друзей, ни врагов и не лез в чужие дела.

— Вы ведете себя так, будто не понимаете, что, кроме ваших следов, в этой конуре ничего не нашли.

— А вы будто не понимаете, что я живу здесь лишь для того, чтобы мой муж не сдох с голода. Или вы верите в преданных служанок, чьи сыновья садятся в тюрьму из-за капризов хозяйских барышень?

— Идите, Недда Петровна. Я думаю, наш разговор не окончен. Вам следует прикинуть, что к чему, а потом мы поговорим.

После ее ухода майор Дмитриев достал из портфеля целлофановый пакет, в котором лежал охотничий нож и какая-то бумажная лента.

— Интересные находки. Этот нож торчал в крышке стола с нижней стороны справа, там, где сидел Матвей. Если бы кто-то ему угрожал, стоило сунуть руку под скатерть, и оружие в руках. Значит, он ждал какой-то опасности, готовился к защите. А это ленточка от банковской упаковки, такими перевязывают валюту. Тут есть маркировка: "10 000 долларов США". Правда, денег мы не нашли, а ленточка валялась возле стола, под ногами, там, где предположительно сидел садовник.

— Вот чему он радовался, — задумчиво сказал Трифонов. — Лотерея. Выигрыш или подкуп? Кривит душой Недда Петровна.

Искать главного специалиста авиаклуба столь же бесполезное занятие, как искать потерянный кошелек на Невском проспекте. Куприянова футболили от одного ангара к другому, и он с ужасом думал, что его пошлют на летное поле, где тарахтели моторы "этажерок". Безусловно, здесь было на что посмотреть, но капитан беспокоился. Такая экскурсия могла сожрать полдня, а у него хватало заданий на пятилетку. Случайная встреча спасла положение. Выскакивая из ворот ангара, он нос к носу столкнулся с майором Разживиным из Соснового Бора. Опер разгуливал в ярком спортивном костюмчике и походил на участника конкурса красоты, а не на оперативника.

— Вот и кирпич на голову! — радостно произнес Куприянов.

— Сема? — удивился майор. — Действительно, нежданчик. Ты как сюда попал?

Он похлопал капитана по плечу.

— Ищу главного специалиста. Поможешь?

— Без проблем. Только не ясна цель.

— Требуется консультация.

— Пошли поищем.

Им все же пришлось выходить на летное поле.

— Неужели и в такую погоду летают? — спросил капитан.

— Нет, конечно. Готовят аппараты к зиме. Когда Ладога покроется льдом, начнут тренировки. Как следствие?

— А ты что, посторонний? Сам все знаешь. Трифонову ты понравился, особенно на допросе в Крестах. А сам-то ты как сюда попал?

Разживин улыбнулся.

— Авиатор с годичным стажем. Один дружок меня увлек этим делом. Теперь не оторвать. Заразная вещь. Ты себе не представляешь, что с тобой делается, когда ты видишь землю с высоты птичьего полета. О... — Разживин остановился и указал пальцем на пожилого человека в синей ветровке. — Его зовут Владимир Сергеевич.

Они подошли к аэроплану, возле которого стоял мужчина.

— Извините, Владимир Сергеевич, пару минут. Этот капитан из уголовного розыска. Не сочтите за труд ответить ему на несколько вопросов.

Специалист поправил вязаную шапочку на голове и косо посмотрел на Куприянова.

— Сашка чего-нибудь натворил?

— Нет, это у нас проблемы. — Капитан достал из кармана кусок веревки и показал специалис-ту. — Мне говорили, что такие веревки используют в парашютном спорте. В состав входит какое-то сверхпрочное волокно.

Старик бегло глянул на обрезанный трос и кивнул.

— Точно, разорвать трудно.

— Такую можно купить в магазине?

— Нет, конечно. Фабрика в Новгороде делает их по заказу. Члены клуба получают определенное количество метров по заявкам на центральном складе. Дорогое удовольствие.

— Значит, концы этой веревочки надо искать на складе или на фабрике?

— А почему вы ко мне обращаетесь? Рядом с вами стоит специалист. Для парашютов идет более толстый канат, а такие используют на дельтапланах. Он вам все и расскажет.

Разживин улыбнулся.

— Вы более авторитетный консультант, Владимир Сергеевич. Ну извините.

— Эх, Сема, ты меня в неудобное положение ставишь.

— Глупо получилось. Так, значит, ты летаешь на дельтаплане?

— Громко сказано. Летом, над Финским заливом. Встаешь на водные лыжи с дельтапланом. Мо-торка тебя разгоняет, взлетаешь на трамплин — и вперед. Когда скорость достигает возможного взлета, бросаешь трос и паришь над водой. При хорошем ветре три-четыре мили пролететь можно. Все зависит от опыта, погоды и аппарата. Ну а что с этой веревкой?

— В деле она фигурировала трижды. Об этом мы потом поговорим. У нас три образца. Эксперты уверяют, будто все они с одной бухты смотаны.