Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Анжелика, успокойся, пожалуйста, — опуская ее на твердую поверхность, проговорил Жиральд, обхватив ее мокрые щеки большими пальцами, от чего она сильней расплакалась. Как же ей хотелось снова отдаться, потеряв рассудок, его прикосновениям!
— Если он умрет, то я… — Она и думать боялась о том, какая вина будет лежать на ней, потому что он в прямом смысле пожертвовал собой ради нее.
— Анжелика, с Алек… Сандером ничего не случится, — пообещал Жиральд — Я сделаю все, но не позволю ему умереть.
Услышав вой сирен скорой помощи, Анжелика облегченно вздохнула, тем не менее внутренний голос с упреком подсказывал ей, что самую главную вещь она забыла. Человек, который пришел первым. Мужчина, пришедший спасать ее, ибо она, действительно, дорога ему настолько, что он готов пожертвовать деньгами, положением.
Анжелика боялась снова влюбиться в него… Боялась быть вновь обманутой, преданной и заброшенной. То, что он спас ее, не значит, что она должна простить все его ошибки. Да, она готова забыть о его преступных делах, но как вычеркнуть из памяти фразу, подобно пламени огня, которая обожгла ее влюбленное сердце, а от души оставила лишь пепел?
ЖЕНАТ.
Как бы она сама того не хотела, она не сможет простить ему этот поступок, более того, она не сможет простить себя, если снова ему поверит, а он потом предаст.
Внезапно ей показалось, что земля зашаталась под ногами. Голова отяжелела, а в ушах стало шумно, и Анжелика видела Жиральда, говорящего что-то, но она ничего не слышала. Перед тем, как в глазах потемнело, Анжелика почувствовала, как ее бьет озноб.
— Месье Ларош, вы должны поехать с нами в участок для дачи объяснений, — сообщил подошедший полицейский, с сожалением смотря на мужчину, державшего на руках обессиленную девушку.
Кто мог знать, что ему придется допрашивать профессора, несколько лет назад вытащившего его с того света, проведя тяжелую операцию на легких? Он был благодарен Жиральду Ларошу, тем не менее не мог отказаться выполнять служебный долг, хотя его мнение отличалось от того, что утверждал его начальник, Александер Девуа. Разве Жиральд Ларош способен управлять криминальным миром, постоянно находясь в операционной в борьбе за очередную человеческую жизнь? Как такое возможно, что одной рукой спасая, другой он убивает? Возможно, что-то перепутали…
Только вот профессор, видно, не реагировал на озвученное полицейским предложение, обратив все внимание на девушку. Казалось, он больше, чем волнуется. Он сходит с ума от беспокойства.
— Месье Ларош, — настойчиво позвал его мужчина. — Я должен узнать у вас подробности того, почему мадемуазель Новик была похищена… вашими людьми, а также…
— Потом, — осевшим голосом бросил Жиральд. — Все потом. Вы сможете допрашивать меня двадцать четыре часа, но сначала я обязан выполнить данное ей обещание. Хоть это я должен сделать ради нее.
Полицейский нехотя кивнул, отступая и пропуская мужчину вперед, к скорой помощи, куда загрузили носилки с раненым майором. Ничего противозаконного не будет, если он даст возможность профессору Ларошу провести последнюю операцию. Наоборот, жизнь начальника будет спасена, а после этого…
Мужчина в форме невесело покачал головой, последовав за ними, мысленно чертыхаясь. Впервые у него совсем нет желания признавать в профессоре беспощадного Повелителя.
В больничной палате горел приглушенный свет, за окном уже сгущалась тьма, но слегка сгорбившийся мужчина в белом халате печально разглядывал бледное лицо девушки, лежавшей на койке. Чуть подавшись вперед, он осторожно прикоснулся губами к теплому лбу, про себя отмечая, что жар постепенно спадает.
— Анжелика, почему жизнь так несправедлива? — спросил мужчина, прекрасно зная, что девушка спит и не слышит его, находясь под действием снотворного — Я хотел быть для тебя всем, но вышло так, что я сейчас для тебя никто.
Он, правда, желал стать для нее тем единственным, который бы дарил ей счастье, вызывал улыбку на лице и причиной веселого блеска в обвораживающих медовых глазах, пленивших его с первой встречи.
— Я хотел быть твоими крыльями, мой ангел, но не камнем, мешавшем тебе взлететь, — огорченно выдохнул Жиральд, склонившись к ее руку, оставляя легкий поцелуй на тонких пальцах. — Судьба никогда не была ко мне благосклонна, но я надеялся, что в этот раз она смиловалась надо мной, послав тебя. Я признаю, что совершил ошибку, скрыв свою жену… Если ее, конечно, можно называть так, потому что в моем сердце не для кого места, кроме тебя. Какая разница, есть ли штамп в моем паспорте или нет, если я полностью принадлежу тебе? Она не имеет никаких на меня прав… Знаю, сейчас ты бы мне сказала, что по закону она моя жена, но в скором времени юридических прав Кристина тоже будет лишена.
Внезапно он замолчал, раздумывая над чем-то, прежде чем грустно покачать головой:
— Прости меня, Анжелика. Какой я глупец, ведя с тобой разговоры о ней. Тебе неприятно, как и мне было сегодня, когда ты выбрала его. Нет, я не обиделся и не злился, просто что-то внутри перевернулось. Кольнуло в сердце, дыхание перехватило. Ревность? Я ревную тебя, но, опять же, ведь я люблю тебя. Но, Анжелика, ты сделала неправильный выбор. Алекс показывает тебе то, что он хочет, чтобы ты видела. Правда совсем другая. Правда в том, что он совсем не отличается от меня. Он такой же подлый обманщик, негодяй, как я, ты ведь так меня называешь, да, милая?
Как же Жиральд желал услышать ответ, пусть и крики, оскорбления, зато ее звонкий голос, принесший в жизнь короткие, однако вечные мгновения любви. Как же он хотел видеть ее смеющейся, веселой, только не лежащей и мучащей от болезни.
— Обнимай другого, Анжелика, но обо мне помни. Все начиналось хорошо, но уже все потеряно. И этого мы больше не вернем. Никогда. Но… почему именно Сандер? Что ты знаешь о нем? Сегодня его объятия для тебя дороже тех клятв, которые мы давали друг другу. А я до последнего верил, что ты бежишь ко мне. Я верил в то, что мой огонь зажег в тебе искру, но, увы, утерянное не возвращается.
Все равно, Жиральд будет любить ее до последнего вздоха, в чем он не сомневался, как и в том, что луна восходит ночью, а не утром. Просто она еще не в состоянии отличить влюбленность от любви. Он окунул ее в неизведанный мир страстей, стал первым, кто искусил неопытную душу. Анжелика отдала ему себя всю без остатка, а он не сберег то, что легко досталось ему в руки. Наверное, он подлец, воспользовавшийся доверием невинной девушки, пробуждая в ней ответные чувства.
Видит Бог, Жиральд не жалел ни об одном дне, проведенном с Анжеликой, воспринимая их, как божественный дар, однако он не учел: ничего не вечно. И призрачная любовь Лики к нему не прошла подброшенных судьбой испытаний.
— Эта наша последняя встреча, — прошептал Жиральд, поджав губы, сдерживая слезы, блестевшие в голубых глазах. — Мой ангел, прошу лишь об одном: не совершай опрометчивых поступков, не доверяй так слепо ты Сандеру, не возлагай на него надежд. Он никак не оправдает их, потому что он… Нет, не об этом я сейчас говорю… Боже, как трудно!