– Значит, можно успокоиться? – осторожно уточнил Джей, от переизбытка нервной энергии мечущийся по гостиной сестры. Он настолько волновался по поводу вероятных проблем, что даже не стал уточнять личность трепача.

– Мыслей гостей мы пока не читаем, но, очевидно, в Лоуленд их привели совершенно иные дела, теперь главное, чтобы не выпала случайная карта, – нарочито спокойно высказала свою точку зрения богиня, чуть прищурившись от бесконечных метаний брата.

– Силы Удачи обычно на моей стороне, но вот Силы Случая играют так, как угодно им, – снова озадачился принц, почесав нос.

– Эй, да ты нервничаешь, дорогой. Никак совесть проснулась после многовековой спячки? – в шутку поддела Элия брата.

– Творец с тобой, сестрица, какая совесть, – отмахнулся Джей, но, подумав, добавил, – только не хочется мне ни вас подставлять, ни Лоуленд. Ты же веришь?

– Верю и знаю, – согласилась богиня, – даже такой мерзавец, как ты, за всех нас любому горло перегрызет, потому и мы за тебя так же встанем. Иди, отдыхай, не волнуйся, выкрутимся, как бы дело ни обернулось. Не впервой ведь.

– Я тебя люблю, Элия! Если захочешь сменить своего длинного мрачного белобрысого любовника на кого-нибудь пошустрее и повеселее, только свистни, – радостно провозгласил Джей, сорвал с губ принцессы поцелуй и умчался прежде, чем ему успели отвесить сочную затрещину.

Рассмеявшись, богиня взмахнула рукой, запирая двери, и пошла в спальню. Принц терпеливо ждал ее, сидя прямо на полу, видимо, наимягчайшие глубокие кресла и пуфики по его классификации не относились к числу мест, пригодных для сидения.

Нрэн встал, только когда Элия приблизилась к нему вплотную, и, ревниво принюхиваясь и хмурясь, заявил:

– Он целовал тебя и касался.

– И что теперь? – заинтересованно уточнила принцесса, кладя руки на талию бога.

– Если б он не был моим братом, убил бы, – честно, с некоторым сожалением по поводу наличия родственных связей, ответил принц и с задумчивым удовольствием добавил: – Нашинковал бы это распускающее руки трепло на дуэли, как капусту.

Элия хмыкнула, оценивая красоту метафоры.

– Он тебе нравится, – ревниво констатировал бог.

– Но в моей постели сегодня будешь ты, – резонно возразила богиня и мягко толкнула Нрэна, потянувшегося было к ее платью, на кровать. Звездочки из набора звездного тоннеля закружились вокруг тела принцессы, избавляя его от одежды. Миг, и вот уже красавица, смеясь, скользнула на постель к учащенно дышащему любовнику, прижалась к нему обнаженным телом.

Ижена повернулась к окну в западной стене гостиной, в том направлении, где, как подсказывали ей сердце жрицы и маленькая частица силы Кристалла, заключенная в голограмме на плече, находились далекий Жиотоваж и сам храм. Точно тонкая веточка под порывом ветра, качнулось гибкое юное тело в первом ритуальном поклоне вечернего танца-приветствия Кристаллу Авитрегона, взметнулись вверх руки. Не было сейчас в гостиной ее покоев ни шайтиста, отбивающего ритм, ни лютниста, плетущего мелодию, но эта музыка звучала в душе средней жрицы, и она чувствовала настоятельную потребность танцевать, как танцевала всегда, каждый вечер из тех, которые помнила. Ижене нравились ритуальные танцы, дарующие медитативное ощущение единения с великим Кристаллом, заставляющие само сердце биться в ритме пульсации Авитрегона, наполняющие душу покоем, а тело новыми силами. Самолюбию юной девушки льстил и искренний восторг посетителей храма, которые толпами стекались на каждую церемонию, но более всего ее радовало ощущение слияния с великим Кристаллом и гармония собственного духа.

Но сейчас, изгибаясь в танце, таком легком и привычном для тренированного тела, Ижена сознавала, что сил в ее молодом теле достаточно, а вот привычный покой, покой жрицы, оказался слишком хрупким и неустойчивым. Под внешним его слоем, возникшим от погружения в ритм ритуала, все равно теплилось и никак не желало исчезать скрытое волнение. Утешив себя простеньким объяснением, что все дело в отдаленности Жиотоважа от Лоуленда и непривычной обстановке, Ижена завершила танец вечернего приветствия, распростершись на полу, вернее, на ковре гостиной, и невольно подумала, что даже для разгоряченного тела мягкий ворс куда приятнее холодного камня.

Прочитав мысленно ритуальную фразу прощания, Ижена встала и позвала Кару – свою храмовую служанку, которая без возражений последовала за жрицей в далекий и страшный Лоуленд. Пусть Кара была не очень умной и довольно пухлой, кое-кто назвал бы женщину откровенно толстой, но ее добросовестность, умение замечательно быстро расчесывать густые волосы и масса других бытовых достоинств с лихвой покрывали все недостатки. Тихая, ненавязчивая, преданная, возникающая только там, где в ней нуждались, послушница Кара с отроческих лет по сию пору была на хорошем счету в храме Кристалла. Она относилась к юной жрице, как к религиозной святыне, баловала ее и старалась всячески угождать. Любая другая девушка на месте Ижены давно превратилась бы в стопроцентную эгоистку, но Ижи, хоть и принимала заботу Кары как должное, обращалась с ней, словно с доброй подругой, поверяла служанке все свои мысли.

Повернувшись боком, Кара молча протиснулась в гостиную и, усадив Ижену в кресло, принялась за дело. Ее пухлые руки с поразительным проворством порхали по волосам девушки, разбирая и расплетая многочисленные косички, аккуратно проводили по прядям гребнем, кропотливо и ласково, не выдернув ненароком ни одного волоска, выбирали ритуальные нитки с цветными бусинками-кристаллами и складывали их в ларчик.

Ежевечерняя и столь же привычная, как танец, процедура не отвлекала Ижену от упрямо вертящихся в хорошенькой головке мыслей и чувств, переполняющих все ее юное существо. Слегка улегшиеся во время танца, они быстро вернулись на прежнее место. Пока добрая Кара причесывала жрицу, Ижи, мечтательно прикрыв глаза, делилась со служанкой своими переживаниями:

– Кара, если бы ты его только видела! Он такой, такой… Самый красивый, самый лучший. У него удивительно ясные голубые глаза, как небо, а волосы, мне так хочется их потрогать, с виду просто золотой шелк. Думать о нем так сладко, прямо сердце замирает, а все внутри словно дрожит! Я влюбилась! Я совершенно точно влюбилась! Он такой красавчик, просто глаз не отвести! Ах! Принц Джей! Кара, скажи, а я красивая?

– Очень, моя звездочка, – басовито прогудела Кара, продолжая расчесывать девушку. – Ты чудо как хороша!

– Но он принц Лоуленда, он бог. А что, если он на меня даже смотреть не захочет? – опечалилась Ижена.

– А ты – жрица Кристалла Авитрегона! – таким тоном, что сразу становилось понятно, кто для Кары стоит выше на социальной лестнице, ответила служанка.

– Но имеет ли это для него хоть какое-то значение? – снова принялась терзаться Ижена. – Что же мне делать, Кара? Как дать ему понять, что я его люблю? Нет, нет, не возражай, я совершенно точно знаю, что я его люблю! Я хочу завоевать его любовь! Что мне делать? Кара?!

Добросовестная и очень сочувствующая юной жрице служанка напрягла свои немногочисленные извилины и посоветовала: