Центр Рима превратился в строительную площадку. К античным руинам присоединились следы недавних разрушений, но восстановление началось.

Движение транспорта в городе до сих пор не возобновилось, проезжать можно было только по особому разрешению. Таковым обладал черный «ауди» с номерными знаками Ватикана. Пока личный шофер рулил по улице Императорских Форумов, сквозь затемненные стекла своей роскошной машины кардинал Эрриага любовался преображением Рима.

Катастрофа навсегда изменила панораму города, но имела и благотворные последствия. К примеру, явно увеличилось число обращенных в веру. Многие, испытав отчаяние, примкнули к католицизму. Доказательством тому служил и рост денежных поступлений на благотворительные цели. Поскольку у Эрриаги и в мыслях не было, будто он удостоится рая, кардинал, чтобы утешиться после пережитой трагедии, подарил себе новое распятие с бриллиантами и аметистами, прекрасно сочетавшееся с шелковой пурпурной мантией.

– Включить кондиционер, ваше преосвященство? – спросил водитель.

– Не надо, и так хорошо, – ответил кардинал, наслаждаясь мимолетной лаской теплого солнечного луча.

Вскоре, оставив город за спиной, они поехали по сельским проселочным дорогам. Одной лишь природе пошли на пользу ливни, бушевавшие весь прошлый месяц. На деревьях лопались почки, распускались цветы, воздух был напоен ароматом.

Эрриага был на удивление безмятежен, хотя по идее забот хватало. Мир стал менее надежным местом с тех пор, как Корнелиус Ван Бурен бежал. Кто знает, сколько человек уже поплатились жизнью просто потому, что встретили его на своем пути. Им должен был бы заняться пенитенциарий, но кардинал не имел о нем никаких сведений с самого дня блэкаута. Когда под его бессильным, умоляющим взглядом бросил в огонь записную книжку с его исповедью.

– Приехали, ваше преосвященство, – объявил водитель.

Эрриага поглядел на деревенский дом, стоящий на вершине холма. Вскоре черный «ауди» остановился на площадке. Водитель вышел, открыл дверцу, и высокий прелат поставил на пыльный гравий ноги, обутые в английские туфли ручной работы.

Две монашки вышли ему навстречу.

– Добро пожаловать, ваше преосвященство, – проговорили они хором.

Кардинал торопливо перекрестил их склоненные головы.

– Вы обо всем позаботились?

– Да, ваше преосвященство. Выполнили все предписания.

– Хорошо, – похвалил он. – Проводите меня.

Сестры провели его в дом. Там пахло супом, как в монастырских трапезных. Эрриага подумал, что есть места, из которых этот запах никогда не выветривается. Они поднялись по лестнице на второй этаж. Потом прошли по короткому коридору, и монахини ввели его в пустую комнату.

– Отсюда самый красивый вид, ваше преосвященство, – заявила одна из них.

Эрриага тут же подошел к окну, открыл его и оглядел окрестности. В самом деле, отсюда можно было видеть лежащую внизу долину, с виноградниками и лугами. Но не сельский вид интересовал кардинала.

Прямо под ним располагалось маленькое футбольное поле, прямоугольник утоптанной земли. Две команды мальчишек сражались между собой, бегая за мячом.

– Как себя чувствуют сиротки? – спросил Эрриага. – Слушаются старших? Хорошо учатся? Едят вволю?

– Да, – подтвердила монахиня. – У них все хорошо.

Эрриага кивнул, довольный:

– Приятно слышать. – Поскольку он не мог спрашивать напрямую о единственном мальчике, который его интересовал, то и довольствовался общими сведениями обо всех сразу. На самом деле кардинал даже не знал, как этот мальчик выглядит, похож ли он еще на того малыша, чей снимок был напечатан в газетах девять лет назад. – Человек со шрамом на виске не возвращался?

– Нет, ваше преосвященство. После той ночи – нет, не приходил.

Эрриага закрыл окно. Он увидел достаточно.

– Я еще вернусь, – пообещал он и удалился.

Пословица, которую знает весь мир, но неизвестно кем придуманная, гласит, что «Рим не за день строился».

Тем не менее я обнаружил: чтобы разрушить его, потребуется даже меньше времени.

Я давно знал, что Рим неоднократно претерпевал опустошения разного рода. Самым знаменитым считается пожар, будто бы устроенный по воле императора Нерона, но это не подтверждается историей. Чаще всего виновником разрушений оказывался Тибр.

И все-таки замысел этой истории пришел ко мне 19 февраля 2015 года, когда после футбольного матча между «Ромой» и клубом «Фейеноорд» из Роттердама голландские хулиганы (будь они прокляты!) за несколько минут разгромили площадь Испании, нанеся непоправимый вред фонтану Баркачча.

На следующий день, все еще взбешенный и полный негодования, я сидел в кабинете моего друга, профессора Массимо Паризи, и совершенно искренне интересовался, как бы я мог разрушить Вечный город меньше чем за сутки. Тот невозмутимо отвечал: «Очень просто: сделай так, чтобы пару дней беспрерывно лил дождь, и выруби электричество: через несколько часов начнется хаос». Потом весь остаток дня расписывал, какие катастрофические последствия комбинации столь банальных факторов ощутит на себе каждый житель Рима.

Но понадобился еще год изысканий, чтобы выверить достоверность совпадения такого рода факторов и их краткосрочный эффект. Мне пришлось консультироваться с различными специалистами – некоторые были весьма авторитетными в своей области, – ради того чтобы составить общую картину. Геологи, археологи, инженеры, градостроители и метеорологи рады были предоставить мне свою собственную версию апокалипсиса: это их позабавило. Мне пришлось усвоить много вещей, которых я не знал (и даже не думал, что когда-нибудь узнаю!).

Но в конце концов я оказался в силах разрушить Рим.

Должен признаться, что, излагая эту историю, я чувствовал себя злодеем из комикса. Такой деталью, как каптагон, которую я добавил к моему очень личному плану уничтожения города, я обязан Марте Серафини и познавательной статье, опубликованной в «Коррьере делла сера».

Кроме того, я многим обязан итальянской полиции, сотрудники которой все эти годы никогда не отказывали мне в консультациях и поддержке. В данных обстоятельствах они не только показали мне планы по обеспечению безопасности в случае стихийного бедствия, но и терпеливо отвечали на мои самые нелепые вопросы.

Поскольку я хотел на этих страницах передать ощущение растерянности и клаустрофобии, я принял предложение Франческо Орфино пойти с ним на экскурсию по подземельям Рима. Патрицианская вилла, в которую попали Маркус и Сандра, существует на самом деле, и счастливые взгляды супружеской четы, владевшей этим домом, до сих пор охраняет тьма.

Как всегда, не могу обойти молчанием вклад моего друга отца Джонатана, вдохновителя всей саги о пенитенциариях.

Но самую сердечную благодарность я испытываю по отношению к Апостольской пенитенциарии – истинному Судилищу душ – и ко всем, кто на протяжении веков трудился там, чтобы сохранить драгоценный архив грехов. Узнать некоторых из них и быть принятым во дворце Апостольской канцелярии – большая честь, которой я никогда не забуду.