— Не время сейчас, — сказала я, не глядя на несчастную, — но я закончила свою работу у вас…

— Да, да, — сказала Елена сквозь слезы, — я сейчас отдам ваши деньги. У меня к вам одна просьба, Женя. Пока я в больнице, не приглядите ли за домом и детьми пару дней? Я вас умоляю!

Я человек твердый, но на этот раз отказать не смогла. Частично я сама переживала весь трагизм ситуации Прохоровой. Не дай бог такого никому.

— Еще одно. — Глаза Елены, и без того строгие, чуть не разрезали меня пополам. — Никому, ни одной душе не рассказывайте, что сделала моя дочь. Пожалуйста, очень прошу вас!

Я согласно кивнула. Елена же, будто не доверяя мне, извлекла из диктофона кассету и, сунув ее в сумку, вернула мне аппарат.

— Если вам не трудно, привезите завтра сюда Алину, я хочу с ней поговорить, — попросила Елена, немного успокоившись.

— Зачем завтра? Можно сегодня, — ответила я, — она внизу в машине с Вячеславом.

— Приведите. Я хочу посмотреть ей в глаза. — Послав к черту постельный режим, Елена села на кровати, собираясь, должно быть, переодеться.

Я спустилась к машине, расковала девочку и вытащила наружу.

— К матери не пойду, — запротестовала Алина, как только я сказала о желании Прохоровой. — Передай маме, что я сама потом приду.

— Хватит! Если же не пойдешь, я отвезу тебя в милицию, — пригрозила я, — будешь там всех развлекать своими шуточками.

Алина сдалась. О чем они разговаривали с матерью, я не слышала, но догадывалась. От матери Алина вышла с совершенно белым лицом.

Закончив с дочерью, Елена вновь подозвала меня, всунув в руку несколько тысячных бумажек на мелкие расходы, пообещав на прощание, что или сегодня, или завтра она обязательно выпишется.

«Побыстрее бы», — подумала я, вспоминая о «невинных шалостях» девочки. Такая убьет — недорого возьмет. Ох и пожалею я о своей внезапной нерешительности. Надо было отказаться.

— Наручники я на тебя надевать не буду, так как надеюсь на твое благоразумие, — сказала я Алине, усаживая ее в красную «Ауди».

По пути домой мы натолкнулись на моего старого знакомого Зеленого. Он весело шагал по улице со спортивной сумкой через плечо. Какая удача! Плохое настроение, и такой шанс его исправить!

— Тормози-ка, — попросила я Вячеслава и, не дождавшись даже, пока машина остановится полностью, вскочила на тротуар навстречу Зеленому. — Привет! — успела сказать я.

Мгновенно сориентировавшись, он дал стрекача. Пришлось бежать за ним полквартала до ближайшей темной подворотни, где он попытался выхватить пистолет. Короткий точный прием — и я уже вытаскивала из завернутой за спину руки оружие.

— Что ты пристала ко мне, сучка! — негодующе хрипел Зеленый, вырываясь.

— Вот деревня! Я просто хотела тебя поблагодарить за помощь, а ты сразу бежать, — сказала я весело.

— Ты меня уже отблагодарила! — выкрикнул зло Зеленый, задирая ко мне разбитое в синяках лицо и поворачивая его, чтобы я могла лучше разглядеть. — Шалава! Закрыла меня в гараже с этим мутантом. Я уж думал, жопа настала.

— Не драматизируй. У преступников каждый день такое. Ты должен был уже привыкнуть, — заметила я и небрежно поинтересовалась: — Прикольная сумка, давно хотела себе такую. Не подскажешь, где купить?

— Пошла на хер, — взревел Зеленый и попытался от меня свалить.

Удар ноги отправил его отдыхать. С любопытством я заглянула в сумку. Несведующий человек подумал бы, что Зеленый занимается траволечением или насушил петрушки на зиму, расфасовав ее в пакеты по килограмму. Однако я прекрасно знала, что это не петрушка. Под пакетами с марихуаной я обнаружила пакетик с белым порошком граммов на двести. Чтобы понять, что там, мне не нужна была экспертиза.

— Вижу, бизнес идет у тебя в гору? — сказала я валявшемуся у мусорки в отключке бандиту. По понятной причине он ничего не ответил. — Знаешь, как я давно хотела это сделать, — призналась я ему, разрывая пакетик с героином, — времени просто не хватало.

Рассыпав порошок по наглой физиономии торговца, я сложила пакеты с марихуаной в кучку и подожгла. Зеленый — белый, как грузчик на мукомольне, застонал в бессознательном состоянии, словно предчувствуя, какие проблемы ожидают его впереди. Финансовый крах и толпы наркоманов в ломке под окнами еще не самое худшее, если он не является хозяином товара.

Вздохнув с облегчением, я вышла их подворотни, быстро наполняющейся клубами дурманящего дыма.

— Все, можно ехать? — поинтересовался Вячеслав, когда я села на заднее сиденье, потеснив Алину, глазевшую через заднее стекло на улицу.

— Да, поезжай, и побыстрее, — посоветовала я ему, оглянувшись. Окутанный дымом и покрытый героиновым порошком, Зеленый несся к машине с кривой железной загогулиной в руках, дико завывая. На меня в зеркало заднего вида глянули веселые глаза Вячеслава.

— Сделал гадость, в сердце радость? Так по-вашему, Евгения Максимовна? — спросил он, резко выруливая от тротуара на дорогу.

— Сука, убью! — кричал нам вслед Зеленый, размахивая искореженным уголком.

Расстояние между нами быстро увеличивалось. Улыбнувшись, я ответила шоферу:

— О каких гадостях вы говорите? Этого молодого человека, что так не хотел с нами расставаться, не обняв меня с благодарностью напоследок, я уже второй год пытаюсь отвратить от преступного мира. Думаю, на этот раз получилось!

Машина свернула, и Зеленый скрылся из виду. Алина, развернувшись, села на сиденье, поправила юбку, а затем посмотрела на меня взглядом побитого щенка. Я посмотрела в сторону, не зная, как вести себя с человеком, недавно пытавшимся усыпить меня с помощью сковороды. Таким я обычно сразу ломала ноги.

В гробовом молчании мы добрались до дома. Там, чтобы не выпускать подопечную из виду ни на минуту, я села обедать вместе с детьми, а когда Ринат закончил трапезу и помчался смотреть мультики, я задержалась, ожидая, пока закончит Алина. Чутье подсказывало, что она может еще что-нибудь вытворить. Слишком уж она медленно ела, постоянно на меня косясь с виноватым выражением лица. Налив очередную чашку кофе с лимоном, я села рядом с ней и, пролистывая свежий каталог косметики, стала пить его мелкими глотками, размышляя, когда же Елене надоест отдыхать в больнице и она избавит меня от необходимости находиться рядом со своим невменяемым чадом, несомненно жаждущим реванша.

— Женя, а кто это был? — робко спросила Алина, тронув меня за плечо. — Тот тип в муке или не знаю в чем?

— Один хороший приятель, — буркнула я, не глядя на нее.

— Вы на меня сильно обижаетесь, да? — спросила она с отчаянием в голосе. — Понимаете, я не знала, что делаю. Я была так расстроена, что мои родители развелись. Да еще мама настраивала меня против папы и не разрешала видеться с ним, оскорбляла его по-всякому.

— Понятно. И ты думала, думала и придумала! — сказала я с неприязнью.