Схватив бурно протестующую Алину за шкирку, я потащила ее наверх, втолкнула в комнату и грозно спросила:

— Сама отдашь деньги или будем искать?

— Какие деньги? — искренне удивилась Алина, размазывая по лицу слезы.

— Тогда будем искать, — сказала я, закрывая двери на ключ, чтобы девчонка не сбежала. Обыск платяного шкафа ничего не дал. Я проверила матрас, огромные мягкие игрушки, изображающие одна медведя, другая лежащего тигра. Тумбочку, письменный стол — пусто. В голову уже закрадывалось подозрение, а не ошиблась ли я, но в этот момент взгляд упал на статую пузатого мужика в позе лотоса на письменном столе, служившую копилкой. Я подняла ее, взвесила в руках и встряхнула. Внутри звякнуло, но как-то приглушенно. Открутив крышку, я вытряхнула содержимое на стол. Девять пачек стодоллоровых купюр, еще в одной пачке не хватало двух третей объема и горстка пяти — и десятирублевых монет, оставленных в копилке «для звука». Все-таки интуиция меня не подвела.

— На эти деньги, да в провинции ты могла бы нанять целую армию киллеров, если бы тут таковые нашлись, — сказала я окаменевшей Алине. Не дождавшись ответа, я повернулась, чтобы собрать деньги со стола. Тихие шаги за спиной заставили меня резко обернуться.

Алина влезла на подоконник открытого окна, намереваясь броситься вниз с семиметровой высоты второго этажа на пики ограждения клумбы.

— Стоять! — заорала я, ясно представляя себе эту картину, метнулась к окну и успела ухватить девчонку за лодыжку в тот момент, когда она уже вывалилась наружу. Хорошо еще, что Алина была худенькой и невысокой, однако и так я сильно вывихнула себе руку, удерживая девчонку за окном. Стиснув зубы и волевым усилием отключив боль в вывернутой руке, я немного подтянула тело Алины вверх, ухватилась за ремень ее джинсов и, втянув девочку в комнату, бросила ее на пол. На Алину было страшно смотреть — лицо белее мела, глаза расширены. Я даже испугалась, не случился ли с ней сердечный приступ в процессе попытки самоубийства, но она развеяла мои опасения, внезапно заревев.

— Ой, не знаю, как намучается с тобой дальше твоя мать, — вздохнула я, набирая телефон Прохоровой.

— Да, слушаю, — ответила Елена упавшим голосом.

— Я нашла деньги. И еще, не знаю даже, как сказать вам, но ваша дочь пыталась покончить с собой… — сказала я в трубку.

Уже через двадцать минут Прохорова была дома и нянчилась со своей дочкой — чудовищем, а я, получив расчет и щедрый гонорар за молчание, отправилась восвояси.

Ночью мне приснился кошмарный сон, будто я замужем за Аполлоном и у меня три дочки-близняшки, как две капли похожие на Алину. Аполлон воровал все заработанные мной деньги и проигрывал их в казино, а дочки все время пытались убить меня различными способами. Мой сон прервался на том месте, когда дочки хотели сжечь меня на костре. Вскочив с хриплым криком, я действительно уловила запах горелого и поспешила на кухню.

Бледная тетя Мила сидела на табуретке посреди кухни, заполненной непонятным влажным туманом. Причину тумана я поняла, увидев почерневший чайник и валявшийся на полу свисток от него. Наверно, тетя Мила забыла снять его с огня, а свисток слетел, когда чайник выкипал.

— Ты так кричала, — произнесла тетя Мила, держась за сердце, — я чуть не умерла со страху.

— А, приснился дурацкий сон, — махнула я рукой, — что у меня трое детей — близняшки.

— Так это же хорошо, — радостно улыбнулась тетя, оживляясь. — Конечно, дети озорничают, но они и дарят столько радости.

— Ну это смотря какие дети, — буркнула я, убирая с плиты в мойку сгоревший чайник. Перед глазами все еще стояли милые проказы Алины. «Как я не сдвинулась?» — подумала я и в очередной раз мысленно дала себе зарок не связываться больше никогда с лицами моложе шестнадцати.

А тетя все рассказывала, какое это счастье — материнство…

Насколько я знаю, Елена поместила свою дочь в психиатрическую клинику. Она опасалась, что Алина может повторить попытку самоубийства или сотворит еще что-нибудь ужасное. Виталий через два месяца после ранения выписался из больницы, и они с Еленой поженились. Я позвонила ему и поздравила. Юрке Мегавольту дали срок условно, так как милиция не смогла до конца распутать это дело, посчитав, что он только украл деньги с банковского счета. Тарик отбывает внушительный срок в тюрьме, и я надеюсь его больше никогда не увидеть. Что касается меня, то я махнула на море отдохнуть, правда, не знаю, долго ли моя деятельная натура позволит мне расслабляться под южным солнцем.