– При чем тут добро и зло? – раздраженно бросила Кэролайн. – Я говорила лишь о вероятной версии преступления.

– Меня это не удивляет, – туманно обронила старая дама.

Она не стала объяснять, что имела в виду. Ее вполне удовлетворили смущенные взгляды собеседников.

Завтрак продолжился в неловком молчании.

– Уорринер отказался от своего законопроекта, – наконец сообщил Джошуа.

Мария понятия не имела, о чем он говорит, но по его тону сделала вывод, что это вызвало у него сильное недовольство, и решила ни о чем не спрашивать.

– Очень жаль, – тихо произнесла Кэролайн. – Хотя, полагаю, этого следовало ожидать.

Ее супруг поморщился:

– Отчасти мне кажется, что он весьма дальновиден. Предпочел подождать до лучших времен. Но отчасти я назвал бы это трусостью. Надо стремиться опередить время. Иначе можно прождать до бесконечности.

Любопытство Марии разыгралось. В другой ситуации она могла бы просто спросить, о чем они говорят. Но сейчас ее душу тревожили иные неотложные заботы. Она должна была ухитриться как-то поговорить с Джошуа с глазу на глаз. Причем мысль о том, что надо опередить время, показалась ей поистине ценной. Можно до бесконечности ждать милостивых предложений, да так и не дождаться.

Старая леди судорожно пыталась найти верный ход. Под каким предлогом можно предложить Филдингу поговорить без свидетелей? Едва ли разумно было бы спрашивать у него советов о вложении денег, которые она получила от Джека. О семейных делах Мария могла поговорить и с Кэролайн, а в случае потери чего-нибудь ценного или какой-то угрозы ей следовало обратиться к Питту. Ну а по поводу хозяйственных дел она могла озадачить слуг. Кроме всего прочего, миссис Эллисон едва знала Джошуа и никогда не скрывала своего недовольства его положением в обществе в частности и их с Кэролайн женитьбой в целом. Какой же предлог лучше использовать?

Может, ей удастся заставить бывшую невестку удалиться? По какой-то хозяйственной надобности… Но какой? Обычные дела Мария могла отложить до ухода Джошуа.

Лучше она удалится сама и поймает артиста в холле. Не слишком хорошее решение, но у нее нет времени ждать, пока подвернется более удачный случай. Старая дама встала, положив салфетку на свою тарелку. Чай остался недопитым, но тут уж ничего не поделаешь.

– Извините, – произнесла она тонким, слегка срывающимся голосом.

Какая нелепость! Надо держать себя в руках.

– Я должна дать одно поручение, – более спокойно закончила она.

Затем Мария быстро направилась к двери, не затруднив себя дальнейшими объяснениями. Никто ее ни о чем не спросил. Родственников не интересовало, что это ей вдруг так спешно понадобилось, и осознание этого заставило ее с горечью почувствовать собственное вынужденное одиночество.

Необходимо было быстро продумать весь план. Настала пора действовать. Скоро Джошуа выйдет из гостиной, и надо воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить с ним наедине. Хотя Кэролайн может выйти в холл проводить его, и тогда пропадет даже эта возможность, если только сама Мария не выйдет из дома вместе с ним. Но такой выход может вызвать подозрения. Тогда не получится сделать вид, что их встреча произошла случайно. Но она не могла позволить себе ждать до завтра. Сэмюэль Эллисон не должен больше переступать порог этого дома! Если он проговорится, жизнь ее будет потеряна навсегда. Ничего уже будет не исправить. Сказанного не воротишь.

Старая леди решительно прошла к входной двери и открыла ее. Солнце начало пригревать, и на улице пахло пылью и лошадьми. В парке в сотне ярдов от дома зашелестела на ветру осенняя листва, а на траве еще поблескивала роса. Воздух оглашался посвистыванием мальчишки-посыльного. Мимо миссис Эллисон по мостовой стремительно проехала на велосипеде какая-то дамочка в крайне непристойном наряде. Мария позавидовала ей: велосипедистка выглядела совершенно свободной и счастливой.

Мысли пожилой женщины вернулись к плану спасения. Долго ли еще Джошуа будет торчать дома? Зря она не выяснила, скоро ли он собирался уходить, ведь обычно, в отличие от большинства деловых людей, его служба начиналась позже, поскольку вечерами ему приходилось задерживаться допоздна. Даже слуги в этом доме не утомляли себя ранними подъемами.

Мария ходила взад-вперед по тротуару, чувствуя, что на нее все больше обращают внимание. В своих хождениях она пропустила сам момент выхода Джошуа из дома и увидела уже, как он вышагивает по дорожке. Развернувшись, старая дама поспешила к нему.

– Миссис Эллисон? – Артист выглядел удивленным.

Казалось, он хотел сказать еще что-то, но передумал.

Она должна была воспользоваться этим шансом, пусть даже он будет неудачным; главное – найти нужные слова, и не важно, если он сочтет их глупыми. От этого зависела ее жизнь.

– Джошуа! Я… я должна поговорить с вами… конфиденциально, – обратилась к нему Мария.

– Что-то случилось? – спросил мужчина, заинтригованный ее взволнованным тоном.

– Да, – быстро подтвердила она, – боюсь, что так и есть. Но все еще можно исправить, предотвратив более серьезные неприятности.

Ее слова явно не слишком встревожили Филдинга. Что же она должна сказать, чтобы он поверил? Пожилая дама мысленно репетировала свою речь в часы бессонницы, и все-таки никакие слова не казались ей достаточно убедительными.

– Так в чем же дело? – вполне добродушно, без тени тревоги спросил актер.

Марии хотелось отойти подальше от входной двери, на случай если Кэролайн выглянет в окно и увидит их. Она направилась вдоль по улице, и мужчина пошел рядом, приноравливаясь к ее шагам. Пора было начинать.

– Все дело в Сэмюэле Эллисоне, – сказала миссис Эллисон, вдруг обнаружив, что начала задыхаться. – Несомненно, вам известно, что он регулярно заходит к нам в гости после полудня. И просиживает гораздо дольше, чем прилично за чайным столом.

– Он же наш родственник, – заметил Джошуа. – Разве это не естественно?

– Возможно, и естественно, – слишком резко произнесла Мария и попыталась успокоиться. – Однако он… его естественность бывает совершенно неуместной.

– Неужели? – Выражение лица Филдинга оставалось неизменно спокойным.

Старая леди ожидала от него большего беспокойства. Черт бы побрал его непробиваемое тупоумие! Теперь ей придется высказаться слишком откровенно. Почему этот актеришка не включает свое воображение? Ему же положено! Мог бы немного и подумать головой!

– Он излишне фамильярен! – с внезапной ожесточенностью воскликнула миссис Эллисон.

– С вами? – Брови артиста поднялись, явно показывая, что он нашел эту мысль невероятной. – Ну, если вам кажется, что он груб и вы не можете осадить его сами, то вам лучше попросить Кэролайн поговорить с ним.

– Не со мной! – возразила Мария, едва удержалась от того, чтобы не обозвать собеседника идиотом. – С Кэролайн. Совершенно очевидно, что он находит ее привлекательной и даже не скрывает этого. Такое поведение более… более чем неуместно… оно вызывает беспокойство.