Кучка первых бежала легко, быстро и даже весело. А кучка последних сопела, хромала и гудела – это муравьинки ругались на бедных своих носильщиков. И почти у самого финиша кучка первых вдруг превратилась в линию! Линия бегущих совпала с линией финиша! Все! Все первые пришли первыми!

Тут же спустились жуки, и с них сошли на землю первые муравьиные воздухонавты. У всех у них без исключения так кружилась головка, что все они закружились сначала на одном месте, а потом пошли кругами и круги их хождений увеличивались с каждым кругом. Они нарезали круги, не разбирая дороги и препятствий. Поэтому они часто обо что-нибудь ударялись, друг с дружкой сталкивались или друг по дружке ходили. Но это продолжалось недолго. Головки кружиться переставали и воздухонавты побегунчиков с победой поздравляли.

И тогда началось грандиозное веселье муравьинок. Они запрыгали на спинках муравьишек, замахали лапками, радостно завосклицали: «Победили! Мы все победили!».

Но вот муравьишкам, стойко выдерживающим их прыжки своими спинками, всё больше начинало казаться, что этот начавшийся праздник вовсе праздник не их. Что о них, муравьишках, муравьинки даже не вспоминают, что они только подставки для прыжков и их этими прыжками вот-вот затопчут. И только после того, как они громко потребовали: «Слезайте-слезайте! Мы тоже муравьи и нам тоже хочется праздника!», – муравьинки, продолжая веселиться, а кое-кто и успевая поворчать (видно, хотелось оставаться на высоте и продолжать держать в узде (даже таким добреньким)), спрыгнули на землю, освободив муравьишек от своей не самой большой тяжести.

И веселье сразу закипело с новой силой! Уже все вместе прыгали, восклицали и махали лапками.

Перекличка стоящих с сидящими

Над местом ликования скопилась туча жуков, со своими пассажирами, которые тоже кричали, поздравляли и подзадоривали.

– Молодцы!

– Поздравляем!

– А до нас вам не дотянуться!

– Да, не дотянуться!

– Куда им!

– Да вы сами-то!

– Пусть только с жуков слезут! – полушутя кричали в ответ.

– А давайте до них доберёмся?!

– Это как: «доберёмся»?

– Да, как? Мы же не летаем?

– А мы построим башню!

– Башню?

– Как Слабачок?

– Точно, давайте построим башню из самих себя!

– Да, башню из самих себя и доберёмся до этих хвастунишек!

– Нет! Мы доберёмся не только до них! Мы доберёмся до неба!

– Как его башня.

– Но не все!

– Но, хотя бы кто-то, но из нас!

– Давайте, вставайте!

Муравьишки и муравьинки взялись делать пирамиду, вставая один на другого и всё больше приближаясь к туче жуков.

Но, когда они до жуков дотягивались, те взмывали ещё выше, а когда пирамидка выросла, то и жуки ещё выше поднялись.

Наконец жукам надоело подниматься к небу, и пирамидка муравьишек дотянулась до них.

– Ага! – воскликнули они сидевшим на жуках. – Вот мы и дотянулись до вас! Вот и мы на той же высоте.

Есди бы мы захотели… – начали было басить жуки, но их перебили сидящие на них.

– Молодцы! Вы так же стремитесь к небу, как Слабачок! – кричали ободряюще повелевающие жуками.

– Да, но у вас свой собственный путь к небу, путь к высоте! При этом вы стали владеть небом! Вы стали летать! – кричали стоящие друг на дружке, сидящим на жуках.

– Смотрите, не распадитесь, не покалечьтесь! – волновались сидящие на жуках.

– Да! С высоты сойти сложнее, чем на неё забраться! – отвечали с живой пирамиды.

– И вам тоже с жуков не падать! – доносилось с неё же.

Жуки приземлились, и их пассажиры сошли на землю очень воодушевлёнными. Но три муравьишки попросили жуков спустить их на самый верх муравъиной башни. И, встав на спинки своих товарищей, они закричали:

– Мы выше всех! Мы!

– Вам и лететь дольше всех! – сказали те, чьи спинки их держали, и столкнули выше всех вставших.

– Аааааа! – закричали падающие, цепляющиеся за стенки из муравьишек, а у самой земли покатившиеся кубарем.

А вот сама пирамида, построенная муравьями из самих себя и немного похожая на башню Слабачка, таяла очень долго, и не сверху вниз, а снизу вверх. Держащие всех отходили, а их заменяли, те, кого они держали. И так до самого уменьшающегося верха. Никому не хотелось катиться кубарем. Никто и не катился. Башня растаяла от тепла порядка слезания с неё, составивших её.

Вестники беды

Солнце улыбалось всем муравьишкам и осыпало их золотой пыльцой яркого света. (Только эта пыльца исчезает вместе с солнцем.)

Два старых муравья вели между собой небыструю беседу. Выделялись они среди муравьишек тем, что покрывались не черным, как остальные, а почти целиком белым цветом.

Были это старые мудрые муравьи долголеты. Они детишек-муравьишек строить учили муравьиные небоскрёбы из палочек и крошечек, а, заодно, присматривали, чтобы никто особо не хулиганил. Муравьёв-стариков звали Мудрячий и Всезрячий.

Сейчас было время отдыха и они, на это время, переставали мучить прилежанием и долготерпением типа: «Ну, что ж, надо переделать в пятнадцатый раз, ничего не поделаешь». А раз «ничего не поделаешь», то муравьишки делали и переделывали. И, как отдых закончится, будут делать и переделывать ещё и ещё.

– Какой сегодня солнечный денёк! – глядя на небо, поделился хорошим настроением Мудрячий.

– Да, неплохой. Ой, смотри, видишь?! – озабоченно произнёс Всезрячий.

– Всезрячий, только ты можешь увидеть что-то в том, в чём ничего нет, – похвалил Мудрячий.

– Нет, я видел! Видел!

– Ну, и что ты видел?

Всезрячий тихо, таинственно и со страхом ответил!

– Бурживчика!

– Ха, ха! Бурживчика?! Ха-ха! Да откуда тут… Что? Бурживчика? – смешинка сползла с лица Мудрячего, а озабоченность, наоборот, покрыла целиком его мордочку. – Так, если, если они прилетают, то… то…

– Вот именно, на нас надвигается… беда!

– Если, ты говоришь, бурживчика, значит, ты видел всего одного?!

– Они никогда не летают по одному.

– Всезрячий, ты бы мне рассказал о них, что-нибудь. Я их, конечно, видел и не раз, да только, бог миловал, всё как-то издалека.