Мишка сел за руль, повернул ключ зажигания. Эта стерва завелась с полтыка.

– Ну вот видишь! – Мишка просиял. – Нечего на бровях за руль садиться! Машина просто тебя любит и бережет.

Евгений, конечно, в эту лабуду ни капли не поверил. Но спорить не стал…

В следующий раз ситуация повторилась точь-в-точь. Мишка отвалил, Евгений сел за руль. И вновь пых-пых-пых, ноль внимания – фунт презрения. Сплошная любовь бензиновой зверушки к своему хозяину, кол ему промежду булками!

А утром, после Мишкиного визита, опять все в полном порядке. С полтыка!

Уже тут душу Петрова посетили смутные сомнения.

И после третьей пьянки, послушав очередное пых-пых-пых, он полез под капот. Проверил проводку. Минусовая клемма с аккумулятора не снята. Высоковольтные провода – на месте, на свечи надеты. Катушка зажигания, что ли, навернулась? Или трамблер сдох?

Снял крышку с последнего. И тут же обнаружил кусочек вчерашней газеты между контактами.

Ну, Мишка! Ну, друг! Дерьмо ты последнее!

Убрал бумажный клочок, закрыл крышку. Потрудиться, правда, пришлось – пальцы плоховато слушались, никак было фиксирующие защелки на место не пристроить. Но с задачей справился. И машина завелась с полтыка.

Выехал со двора и рванул. Эх, прокачу, только подставляйтесь, кошелки!

Закончилась поездка неожиданной встречей с осветительным придорожным столбом. Только что на дороге находился, что за фигня? Ведь и не лихачил, поскольку кошелка еще на удочку не попалась.

Хорошо хоть спьяну пристегнулся – обычно-то на ремень безопасности плевал с высокой колокольни! – и травм не получил. Но с тех пор зарубил себе на носу – после рюмки за руль ни-ни. Жизнь, сука драная, за один раз научила! И навсегда!..

Потому и через много лет ездил в «Толстый Сталкер» на автобусе. А оттуда домой – тачку ловил. Если, конечно, не отправлялся сдавать Дьякону добычу. Тут приходилось садиться за руль. Но в этих случаях ограничивался слабеньким коктейльчиком. Работа есть работа, она пьянства не терпит.

– Привез что-нибудь? – спросил Дьякон, когда Ментол подошел к стойке. Он видел, как они с клиентом Виктором разговаривали, и прекрасно догадывался – о чем. Просто так посторонние со сталкерами не встречаются.

– Нет, не нашел ничего.

– Чтобы ты – да не нашел! Чудеса какие-то!

– Не чудеса, а чудо! Чудом жив остался!

Толстяк покивал, но в расспросы не пустился. Захочет сталкер – сам расскажет. Не захочет… Ну, не обо всех же рабочих проблемах можно трындеть даже кабатчику. А уж сталкеру…

– Выпьешь что?

– Для начала сто пятьдесят «Особой сталкерской». Прямо на стойку. Плюс свиную отбивную в сухариках чуть позже. Это на стол в зале.

– Гарнир какой? Фри?

– Не надо. Я сюда сейчас не пузо набивать пришел. День еще длинный.

– Проставляться будешь?

– А как же? Но для всей компании сегодня не потяну. Потом тебе заказ сделаю.

Дьякон нацедил ему в граненыш полторы соточки:

– Знаю, что первую не запиваешь, но должен предложить…

– Нет, и сегодня пока не запиваю. Выдай лучше порцию жареного арахиса. Зубья потренирую.

Толстяк выставил на стойку блюдечко с орешками.

– Поговорить хочешь?

Ментол кивнул:

– Хочу.

Опрокинул половину налитого и принялся хрустеть орешком. Дьякон терпеливо ждал.

– Слушай-ка, Иваныч… Может, мой вопрос покажется тебе странным, но… Кто тут у тебя из молодняка бывает? Хочу ученика завести.

– О! – Иваныч округлил глаза. – Одинокий волк ищет, кому бы из волчат опыт передать! Ты меня сегодня удивляешь!

– Да нет, дело тут не в передаче опыта. Точнее, не только в нем… – Ментол вгрызся в очередной орешек. – Просто мне тут пришло в голову, что так везти долго не может. Судьба многое дает человеку, но рано или поздно и спросит. И чем я отвечу? Семьи нет, друзей нет.

– Ага… Никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель не попадет в Царство Божие… Или еще как-то так.

– Нет, я не об этом, Иваныч… Просто рано или поздно удача откажет. И горе тому, у кого не найдется человека, готового подставить свое плечо… Так что я вовсе не праведник. Я такой неправедник, что клейма ставить негде. И если бы мне кто гарантировал, что в будущем ничего не изменится, я бы так и остался одиноким волком.

– Ну, такое тебе даже страховой полис не гарантирует. И вообще банальная истина, но за все приходится платить.

Ментол сделал глоток:

– Вот я и намерен платить. Может, когда и зачтется.

Толстяк мягко улыбнулся:

– Кажется, Ментол наконец набирается мудрости… Помогу я твоему горю. В последнее время околачиваются тут двое молодых людей. Коша ходит хвостом за Кефиром…

– Коша? Что за погоняло такое?

– Да у него фамилия Кошевой… Мужики говорят, подает кое-какие надежды. Достаточно смел и удачлив. С месячишко назад посвящали «ведьминым студнем». Даже не облевался. Хотя это для молодого человека и не достоинство. Мне, правда, Кефир давно ничего не приносил. Видимо, по предварительным заказам работают… Потом есть такой Пискля Гризли.

Ментол вздрогнул, но Дьякон не обратил на это внимания.

– Громила двухметрового роста. Как раньше говорили, косая сажень в плечах. Только голос писклявый. – Дьякон рассмеялся. – Такая вот неудача… Этот у Карпа в подручных. Пока про него ничего не скажу. Не отметился еще чем-то особенным. – Толстяк развел руками.

– Понял… Ну спасибо…

– Подожди! Недавно пошли разговоры еще об одном. У меня, правда, пока не появлялся. Зовут Бустер. Околачивается при Сперансе. Серега Бустрыгин. Вроде бы везунчик. Во всяком случае, Сперанс на что-то такое намекал… Одна беда – семейный. Не дело это для сталкера… Так что я бы посоветовал тебе Кошу. Но какие отступные Кефир за него заломит, одному господу известно.

Ментол выглотал остаток водки и повторил:

– Спасибо, Иваныч! С меня причитается.

И перебрался за стол, дожидаться, пока приготовят свиную отбивную в сухариках.

* * *

Этим же вечером Дьякон показал ему Кошу.

Ментол часа два приглядывался к парню – тот даже заметил столь пристальное внимание со стороны. После очередного стопарика подошел к столу и спросил напрямую:

– Ты чего, Ментол, меня глазами жрешь?!

Ага, значит, знает, с кем разговаривает…

– Может, поговорить хочешь? – продолжал новоиспеченный сталкер. – Так пойдем выйдем. Я, правда, стариков стараюсь не обижать. Но взгляд твой мне как серпом по яйцам.