Она так и стояла, уткнувшись носом в грудь Андрона.

– Вера, я не могу вас обманывать. Я не могу обещать, что он выйдет, вот так, просто. Завтра или послезавтра. И что вообще его оправдают. Но я обещаю, я сделаю все, чтобы он вышел на волю как можно быстрее! – неожиданно для себя так легко дал обещание Маленький.

Словно кто-то неведомый подтолкнул его сказать это! Кто-то заставил дать надежду этой девушке! Дать надежду? Зачем? Ведь он, Андрон Маленький, может запросто уничтожить этого человека, Павла Клюфта! Его соперника! Человека, которого любит эта девушка! Но, в свою очередь, которую любит он! Андрон Маленький!

«Зачем мне его спасать? Чтобы он вот так вышел и жил с ней? А она любила его? Она вот так бы отдалась ему? Она вот так бы была его женой? Зачем мне это? А не проще ли покончить все одним махом? Просто вот так покончить? Зачем ей давать надежду? Давать надежду своему сопернику? Нет! Я слишком добрый! И этот самый журналист, а вдруг он враг народа? Вдруг? Он виноват? У меня уже появились сомнения! Он виноват! Он непременно виноват! И нужно доказать этой девушке! Этой прекрасной девушке, что Клюфт враг! А я тут слюни распустил. Бред! Надо взять себя в руки! Надо! И нечего вот так раскисать!» – укорил себя мысленно Андрон.

– Так вы поможете? Хотя, что я спрашиваю? Как вы можете помочь? Вы совсем молодой офицер. – Вера обреченно отстранилась от Андрона.

Она отвернулась, стесняясь своей мимолетной слабости. Тряхнув головой, Щукина медленно подошла к окну. Сложив руки на груди, она, молча, стояла и смотрела в окно. Где-то там, на улице, мелькали силуэты прохожих. Маленький стоял в нерешительности, не зная, что делать. Вера словно это почувствовала. Она обернулась и тихо сказала:

– Вы что-то хотели мне рассказать? Про Пашу? Что там ему предъявляют? Какой он шпион? – Щукина ухмыльнулась и, скривив губы, брезгливо добавила: – Английский, немецкий? Какой он там шпион?!

– Немецкий, – виновато буркнул Андрон.

– Ах, да. Конечно! У него же фамилия Клюфт. И отца его вспомнили?

Маленький молчал. Он опустил голову. Вера ухмыльнулась:

– Все по одной и той же пьесе. Все по одному и тому же сценарию. Хорошо. Неужели вы там сами не понимаете, что все это абсурд! Как так? Не понимаете? А? Почему? Вы что, не люди? Вам что, доставляет удовольствие, вот так мучить невиновных? А? Почему?! Вы что, не люди?!

Андрон бросил на Веру страстный взгляд. Он не обиделся. Нет, но яростно сверкнул глазами. Девушка это заметила. И хотя Маленький не вымолвил ни слова, Щукина покачала головой и виновато сказала:

– Простите. Я срываюсь. Простите. Вы, конечно, тут нипричем. Вы один человек. А один человек ничего не сделает. Простите меня, – Щукина тяжело вздохнула.

Она успокоилась. Андрон даже удивился, как эта девушка быстро может взять себя в руки. Он покосился на сверток из бархата, в котором лежала библия.

– А что вы там принесли? Купили что-то? – Вера улыбнулась.

– Нет, это книга. Ее Паша просил ему принести, – неожиданно для себя ответил Андрон и тут же пожалел. Кто дернул его это сказать?! Почему?!

Вера зацепилась. Ее взгляд вспыхнул:

– Книгу? Он что-то просил принести? – девушка бросилась к свертку.

Но Маленький поднял библию и, прижав ее к груди, испуганно забормотал:

– Нет-нет! Вы не должны это видеть! И знать! Вы не должны! Нет! Вы не можете на нее смотреть!

Вера стояла в растерянности и не понимала этой реакции. Она не ожидала, что офицер НКВД запричитает и станет хвататься за сверток.

– Господи! Что там у вас? Что там он просил, что я не могу посмотреть? Странно! Я хочу посмотреть! Покажите мне!

Но Маленький отпрыгнул от Веры назад, словно испуганное пожаром животное в лесу. Щукина застыла в нерешительности. Она прижала ладошку к губам. В глазах мелькнул страх. Маленький, оправдываясь в своем странном поведении, быстро и невнятно забормотал:

– Вы не понимаете. Вы не можете это смотреть! Это только навредит Павлу. Поверьте! Я же обещал вам, что помогу ему. Так не мешайте мне. Не мешайте, – лейтенант судорожно надел шинель и застегивал портупею.

Но у него это не получалось. Пальцы не хотели слушаться, а пуговицы не попадали в петли. Андрон еще больше занервничал и так и остался стоять расстегнутым. Схватил сверток с книгой и, тяжело дыша, сказал:

– Я приду. Я приду еще. Я скажу. Но вам, конечно, не нужно было бы тут находиться. Не нужно. Понимаете. Вам нужно уйти отсюда. Нужно уйти.

Вера кивнула головой. Она грустно улыбнулась. Маленькому захотелось подскочить и обнять ее так сильно, чтобы хрустнули ее кости. Чтобы она почувствовала, как она ему дорога! Он хотел ее осыпать поцелуями. Целовать ее лицо, грудь. Он хотел схватить ее на руки и унести отсюда. Из дома его соперника. Андрон невольно закрыл глаза.

Вера, тяжело вздохнув, тихо сказала:

– Я же говорила вам, мне некуда идти. Некуда. Вот. Мой дом сгорел. Моя мама мертва. Мой папа арестован. Мне же надо где-то ночевать. И потом, что тут такого, что я буду жить в квартире у своего жениха? Это что, запрещено законом?!

– Да! Это запрещено! Квартира опечатана. И по закону тут никто не может быть. Никто! – Маленький сказал это с явным раздражением.

– Вы что ж, меня выгоните? Выгоните или арестуете? Или пойдете, доложите своему начальству? Чтоб сюда пришли солдаты и схватили меня? Как Пашу? Как моего отца?

– Нет, но…

– Что но? Так делайте это! Делайте!

– Нет! Простите, я не хотел! – Андрон потупил глаза в пол.

Вера улыбнулась. Но улыбка была похожа на гримасу презрения:

– Тогда я буду тут жить. Буду.

– Хорошо. Живите. Но обещайте! Как только я вас попрошу, вы съедете отсюда! – Андрон покосился на Веру, как нашкодивший школьник на учительницу.

Та пожала плечами. Посмотрела в окно. И как-то вяло ответила:

– Съеду. Мы все когда-нибудь туда съедем…

– Нет, Вера. Я прошу. Вы не так поняли. Я чем смогу, я же обещал, я помогу, то есть попытаюсь помочь Павлу. Попытаюсь. Но и вы, вы тоже не должны его подставлять. Не должны рисковать. Он бы этого не одобрил!

Вера вздрогнула. В ее глазах мелькнула надежда. Девушка словно ожила. Она закивала головой:

– Извините. У меня вот нервы что-то совсем. Я, конечно, сделаю так, как вы скажете. Сделаю. И все. Главное, чтобы Паше там было легче! А в вас я верю! Я могу жить на вокзале! Пока!

– Нет, не надо на вокзале! Не надо! Там патруль и комендант! Нет!

– А где мне жить? На улице очень холодно! На работе я не могу оставаться на ночь!

– А соседи? – Андрон положил сверток и застегнул портупею.

– А соседи боятся. Только вот себе проблем. Кому нужна дочь врага народа?