Легко перепрыгнув порожек, отделявший лёд от дощатого пола, Лючина опустилась на четыре конечности. Точнее, это была уже не Лючина…

Я обалдело наблюдала, как милая маленькая девочка превращается в… какого-то монстра. С большими ушами и выпуклым лбом…

Подождите, это же та самая собака, которую я огрела ридикюлем, а потом искала, думая, что это питомец малявки.

– Ну, это многое объясняет, – выдохнула, совершенно ошалевшая от осознания, кем на самом деле является малявка.

А оборотень взглянул на меня осмысленным взглядом и оттолкнул в сторону широким боком, прежде чем с рычанием вцепиться в руку лорда Брэмора, которой тот всё ещё удерживал меня.

Алфорд завизжал от боли и ужаса и выпустил мою ладонь. Теперь я была свободна, но не могла сдвинуться с места от страха. Я боялась за малявку и того, что она могла сделать в этом виде.

Брэмор упал на пол и позволил Лючине, то есть монстру нависнуть над собой.

Вокруг нас послышали крики. Кто-то упал в обморок. Кто-то звал врача. Послышался шум и возня. Люди разбегались в разные стороны.

А затем мужской голос закричал:

– Волкодлак! Убей волкодлака!

– Нет, – прошептала я испуганно и бросилась к монстру, толкая его в бок, пытаясь отодвинуть от бледного лорда, пытающегося потерять сознание от ужаса.

Каток окружали. Со всех сторон к нам приближались люди, вооруженные ножами, топорами или факелами.

– Лючи, беги! – закричала я, хватая её за шерсть и оттягивая на себя. – Пожалуйста, малявка, убегай отсюда.

Мой крик монстр проигнорировал, а вот на шёпот обернулся.

– Уходи, пожалуйста, – чуть ли не плакала я, представляя, что эти люди сейчас сделают с ребёнком. Пусть страшным, огромным, лохматым. Но это всё же была моя маленькая Лючи. – Беги домой. Ну скорее же!

Оборотень ещё пару секунд смотрел на меня, а потом огромными скачками помчался прочь. Толпа ринулась следом. А я вытерла рукавом неизвестно откуда взявшиеся слёзы и, не глядя на лежащего и стонущего Брэмора, побежала к выходу.

Из города мне удалось ускользнуть. И я гнала мехомобиль по лесной дороге.

В висках бешено стучала кровь. Я панически боялась не успеть. Или что Лючи побежит не домой. Заблудится. Мало ли что может случиться в лесу с маленькой девочкой. Пусть она и находится в облике страшного монстра.

А вдруг малявка не сумела убежать от разъярённой толпы?

Нет, об этом думать слишком страшно. Уж лучше ей заблудиться в лесу.

Но Лючина не заблудилась. Я увидела её издалека. Она сидела у ворот, сжавшись в комок от холода. Девочка была обнажена и явно замёрла.

Я остановила Зверя рядом и побежала к ней, на ходу стаскивая пальто.

– Ты чего тут сидишь? Почему не идёшь в дом? – тормошила, укутывая в тёплую ткань.

– Я не знаю ключ-слово, – стуча зубами от холода, призналась малявка.

– Прости, маленькая, это моя вина, – я затащила её в машину и погнала к дому.

Уже на крыльце обернулась, проверяя защитный контур. И только, когда увидела, как он опустился на ограду, зашла внутрь.

Малявку я уложила в постель, предварительно надев на неё тёплую пижаму, а потом закутала в одеяло.

– Лежи и грейся, – велела ей, – а я заварю тебе чай.

На кухне было тепло и тихо. Я поставила на плиту чайник, подбросила в печь поленьев. И села на табуретку у стола.

Теперь, когда всё было позади, и мы с Лючиной оказались дома в безопасности, меня начало трясти. Стоило только представить, что могло случиться. И какие последствия могли вылиться из нежданной встречи с Алфордом Брэмором.

Чайник закипел. Я засыпала в заварочник травы и залила их кипятком. Поставила на поднос. Подумав, налила в креманку мёда и отправилась в комнату малявки.

Она сидела, опершись на подушки, и смотрела в одну точку. Услышав, как скрипнула дверь, Лючина вздрогнула и перевела взгляд на меня.

Я подошла к кровати, поставила поднос, налила в чашку чай, добавила мёд и протянула девочке.

– Ты на меня сердишься? – спросила она тоненьким голоском.

– Не сержусь, – ответила ей чистую правду, – но мне было бы намного проще, знай, я всё с самого начала.

– Прости, – малявка отпила горячего чая, а потом отставила чашку и поползла ко мне, обогнув по пути поднос.

Я не двигалась, ожидая её действий. Лючина обхватила меня руками, прижалась лицом к моему боку и… разрыдалась. Я гладила её по волосам и молчала, ждала, когда девочка успокоится. Тогда мы сможем поговорить. Думаю, ей необходимо выговориться.

– Я боялась, – всё ещё всхлипывая, начала рассказывать Лючи, – что ты испугаешься и уедешь.

– Почему ты подумала, что я испугаюсь?

– Потому что папа боялся, что я не смогу себя контролировать и наврежу тебе.

Это всё объясняло. И то, почему в доме не было слуг, и почему мсье Милфорд так активно пытался выдворить меня вон. Вот только Найджел в какой-то момент перестал бояться. Он ведь уехал в полнолуние, оставив меня с малявкой. Значит, начал доверять.

И тут до меня дошло.

– Лючи, но ведь сегодня не полнолуние, как у тебя получилось превратиться… – я пыталась подобрать тактичное слово. Подумалось, что на волка она не похожа. А по поводу собаки мы уже разговаривали.

– Я не знаю, – кажется, малявка и сама удивилась. – Просто я так испугалась, когда увидела, что этот человек тебя обижает. И оно как-то само…

Мы пили чай и секретничали. Точнее это Лючина рассказывала о том, как начала оборачиваться в монстра. Как испугался папа. Как прогнал всех из дома и запер её. А потом появилась я, и всё изменилось.

Я очень сочувствовала малявке. Моё детство тоже не было безоблачным, но сидеть в четырёх стенах, без возможности выйти за ограду… это было слишком тяжело.

На лес опускались сумерки.

Мы не зажигали света. Так и сидели в сером мареве подступающего вечера.

– Ты слышишь? – вдруг навострила уши Лючина. – Голоса…

Я прислушалась, но тщетно. Видно, у малявки в дни превращений обострялся слух.

Пришлось встать и подойти к окну. В стороне ворот, за оградой, виднелись жёлтые огоньки.

– Что там такое? – напряжённо спросила девочка.

– Кажется, они пришли сюда, – пробормотала я вполголоса.

– Я боюсь, – тоненько произнесла Лючина. Её глаза стали огромными и блестели от вот-вот готовых пролиться слёз.

– Всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду, – успокаивающе произнесла я, быстро обняв малявку. А потом поднялась: – Сиди здесь. Я скоро вернусь.