– Да пош…

– Не кипятись! Сядь! – Я пристально посмотрел на Малхорна, взглядом указав ему на кресло. – Не стоит горячиться, ведь пока нам показали только пряник, но уверен, что у барона в загашнике припрятана и плеть. Ведь так? Что, например, помешает мне послать тебя подальше и просто выкинуть из комнаты? Вот Серёга мне поможет. Видишь, кивает.

– Не советовал бы, – несмотря на расслабленную позу, было видно, как Дмитрий напрягся, да и взгляд стал злым и колючим. – Я пришёл лично только потому, что хочу вам добра. А ведь легко мог сделать так, чтобы вы сами приползли ко мне и умоляли взять командование. И не стоит смеяться. Возьмём, к примеру, нашего горячего друга.

Малхорн скривился, показывая, что он думает о таких друзьях. Блондинчик предпочёл сделать вид, что ничего не заметил.

– Так вот, пара слов кому нужно, и вместо учёбы и игр ему пришлось бы долго объясняться в Имперской Безопасности по поводу того, что он выдавал себя за цесаревича Алексея. – Измайлов замолчал, наслаждаясь произведённым эффектом. – Главное, налицо факт неприкрытой зависти к гораздо более успешному во всех начинаниях наследнику. После поражения в финале чемпионата Русского сектора по фехтованию на эргро-клинках Тихонов Сергей Николаевич отказался ехать на олимпиаду в Сакуре, чем, кстати говоря, подвёл всю сборную. И уж не из-за личной ли неприязни он это сделал? А слух, который сейчас активно муссируют все околоигровые новостные порталы, про то, что под маской Малхорна может скрываться некое высокопоставленное лицо, может, он тоже сам пустил. В расчёте хоть так урвать толику славы, если честно победить не получается?

Я не представляю, каким образом соседу удалось сдержать себя и не оторвать голову этому самодовольному уроду. Оставалось лишь позавидовать его выдержке. Хотя без самодисциплины серебряными призёрами секторальных чемпионатов не становятся. Блин, я знал, что Серёга крут, но что настолько, даже не представлял. Хотя купчик был прав в одном, такая информация, поданная в определённом свете, могла доставить серьёзные проблемы. Хотя со своей стороны я был больше чем уверен, что зависть тут ни при чём, ну или как минимум не является основной мотивирующей силой.

– Ты мне за это ответишь, – Малхорн уже взял себя в руки и выглядел совершенно спокойным. – Рано или поздно я найду предлог, и ты не сможешь отвертеться от дуэли.

– Жаль. Я думал, вы разумней, – Измайлов воплощал собой всю печаль мира. – Подобные заявления я не привык оставлять без ответа.

– Так, стоп! Давайте не будем горячиться, – мне не нужен был конфликт здесь и сейчас, поэтому надо было как-то сгладить ситуацию. – Дмитрий, ты должен понять чувства Сергея, ведь к слухам он не имеет никакого отношения. За это я могу поручиться собственной головой.

– Верю, и даже скажу больше, рано или поздно в это поверит и служба Имперской Безопасности. Вот только уже будет поздно. Турнир закончится. – Блондинчик выглядел довольным, словно объевшийся сметаной кот. – Я вам больше скажу, если бы Айвейдер заупрямился, к нему тоже нашёлся бы свой подход. Он покинул корпорацию накануне крупного чемпионата. А значит, должен был выплатить огромную неустойку. Я лично поручился за него перед главой, чтобы претензий к Ивану не было. Видите, это уже не просто игры. Это мир больших денег и серьёзных людей. И всем будет лучше, если руководство командой возьмёт опытный во многих вопросах человек.

– Под ним, я так понимаю, ты подразумеваешь себя, – я мельком посмотрел на часы. Уже прошло более пяти минут, и в любую секунду всё могло решиться. Надо только ещё немного потянуть время…

– Вы видите здесь других кандидатов? – немного наигранно удивился барончик. Похоже, он наслаждался победой, считая, что всё, мы, а точнее я, легли на спину, подставляя мягкое брюхо.

– Дань, ты как хочешь, но если он станет капитаном, да или вообще войдёт в команду – я выхожу. Без обид. – Серёге, похоже, надоел этот фарс. Да и мне тоже, вот только где они…

– Зря вы так. Ведь я к вам со всей душой. А вы…

– Всем лежать!!! Руки за голову! Не шевелиться!!!

Никогда бы не подумал, что в нашу комнату может вместиться столько народа. Хотя смотреть по сторонам, когда тебя вжимают в пол бронированным коленом полицейских лат, а в затылок упирается ствол рельсы, не игровой, а самой что ни на есть настоящей, как-то проблематично. Любые попытки пошевелиться или что-то сказать гасятся в зародыше не сильным, но крепким тумаком. Поэтому остаётся лишь покорно лежать и ждать развязки.

* * *

– Итак, значит, вы утверждаете, что незнакомы с устройством сетевого дубликатора СД-834. Так? – Здоровенный капитан полиции, с лицом потомственного маньяка, уже четвёртый час спрашивал меня об одном и том же.

– Я всё написал и повторил вам это уже раза четыре, – сил долдонить одно и то же, как попугаю, у меня уже не осталось, а вместо них волнами накатывала апатия. – Что вам нужно, чтобы я ещё сказал?

– Ты будешь говорить до тех пор, пока я не услышу правду! – внезапно перегнувшись через стол, представитель закона просто проорал это мне в лицо. – Если ты не знаешь, что это такое, как же тогда сумел не просто послать сообщение, а организовал прямую трансляцию из своей комнаты! Я вот думаю, что ты шпион. Может, от европейцев, а может, и от азиатов. Была бы моя воля, шлёпнул бы тебя прямо здесь. За попытку побега, например. Говори, паскуда!!!

Я брезгливо отвернулся, чтобы брызги слюны не летели прямиком в лицо. Это максимум, что я мог себе позволить, сидя на низкой, неудобной табуретке, в маленькой тёмной камере, где единственным источником света была лампа на столе капитана, нестерпимо жгущая глаза. Хорошо тешить мыслью себя, дескать, у нас не хватают кого попало, если не виновен – обязательно отпустят, когда ты дома, в мягкой кровати. А вот оказавшись в таком месте, хочется сознаться во всём, даже как крал конфеты из буфета, лишь бы ещё раз увидеть солнце.

– Что, не нравится? Да я тебя…

– Довольно! – Говорившего я не видел, поскольку он находился за моей спиной, но по голосу было слышно, что этот человек привык приказывать. – Капитан, снимите наручники и оставьте нас.

Не прошло и десяти секунд, как я был свободен и с удовольствием растирал саднившие запястья. Лампу, направленную в глаза, тоже убрали, а комнату залил мягкий, ровный свет, позволяющий разглядеть, что нарочитая грубость стен и пола это всего лишь бутафория. Ещё через пару минут принесли горячий сладкий чай и даже пару бутербродов, как раз чтобы подкрепится.

– Прошу прощения за этот спектакль, – подождав, пока я дожую, начал майор службы безопасности, представившийся как Вадим Егорович Головин. – Операция проводилась в спешке, нас привлекли уже по остаточному принципу, когда всплыло имя цесаревича. Плюс устройство из списка абсолютно секретных. Поэтому никто сразу и не разобрался, что собственно произошло и кого куда тянуть.

Я кивнул, принимая извинения. Тем более пытаться качать права было глупо. Да и не это сейчас меня интересовало.

– Как Таня? С ней всё в порядке? – Вот по кому у меня действительно болели душа и сердце, так это о ней.