— Что-нибудь не так?

Его брови сошлись над переносицей, ноздри трепетали, но он сумел в тон ей ядовито вежливо ответить:

— Нет, почему же? Что может быть не так? Не дожидаясь ее ответа, он схватил Бет за тонкое запястье и буквально выдернул женщину из кресла:

— Пошли со мной, я очень хочу познакомиться с этим образцом добродетели.

Но Натан уже направлялся к ним сам. Бет хватило времени освободить свою руку и отступить на полшага от Рафаэля. С вежливой улыбкой на губах Натан констатировал:

— Насколько я понимаю, вы — сын дона Мигуэля, Рафаэль. Мы с вами незнакомы — я муж миссис Риджвей Натан.

Со стороны все трое выглядели странным ансамблем. Бет, чья стройная фигура в летящем серебристо-пепельном платье застыла между двумя одетыми в темные костюмы мужчинами, была как бы поймана в ловушку. Натан стоял перед ней, Рафаэль почти с видом собственника рядом. Она не могла удержать себя от того, чтобы не сравнивать этих двух так не похожих друг на друга мужчин. Напуганная мыслью о том, что Натан может заподозрить что-то неладное, она быстро проговорила:

— А мы как раз намеревались подойти к тебе. Сеньор Сантана только что выразил желание познакомиться с тобой.

Это было явной ложью, но Натан сделал вид, что ничего не заметил, и, выразительно глядя на Рафаэля, спросил:

— Вы хотели познакомиться со мной по какому-то конкретному поводу?

Сердце Бет замерло в ожидании ответа Рафаэля. Она была напугана и зла в одно и то же время. Если Натан догадается о том, кто на самом деле этот высокий устрашающего вида мужчина… Она просительно посмотрела на Рафаэля своими бездонными фиолетовыми глазами.

В ту секунду, когда Натан подходил к ним, Рафаэль сумел погасить все эмоции, вызванные теплым взглядом Бет на мужа, взглядом, в котором была какая-то странная разновидность нежности. Рафаэль отдавал себе отчет в том, что ему вовсе не хотелось приветствовать Натана вежливыми словами, а перерезать ему глотку и похитить его жену. Он намеревался отплатить ей сполна за допущенные вольности и воспользоваться двусмысленной ситуацией, но взгляд ее по-настоящему прекрасных глаз разрушил его намерения. Он никогда не видел такого умоляющего взгляда. И он невозмутимо произнес:

— О да, причина очень уважительная. Я обязательно хотел бы узнать имя вашего портного. Я как раз сказал вашей.., э.., жене, что просто восхищен элегантностью вашего сюртука.

Ничто не могло порадовать Натана больше, чем такие слова. Благодарная улыбка осветила его лицо, и он с видимым удовольствием заявил:

— Большое спасибо за вашу высокую оценку. Я совершенно убежден, что хороший портной — это великое дело, и готов дать вам его адрес. Он прекрасный мастер и очень неглуп.

И с восхищенным выражением, которое неожиданно появилось на его лице, Натан продолжил:

— Но, как вы понимаете, он ведь живет в Натчезе. Боюсь, что вам придется отправиться туда, иной возможности нет!

Рафаэль лениво усмехнулся:

— О, конечно. Этого следовало ожидать. Как только я увидел ваш сюртук, тут же понял, что его шили к востоку от Миссисипи.

Онемевшая от удивления, Бет стояла безмолвно между двумя мужчинами. Она была поражена познаниями Рафаэля в причудах последней мужской моды, когда он стал излагать свои взгляды на этот предмет Натану. Тот был невероятно заинтересован и польщен тем, что нашлась родственная душа, считавшая моду чуть ли не главным в жизни. К счастью, ни один из них не ждал от нее участия в их разговоре. Ее удивление осталось незамеченным Натаном, но не прошло мимо Рафаэля. Натан был увлечен разъяснением значения сатиновых отворотов для общей элегантности сюртука, а Рафаэль выразительно посмотрел на пораженное лицо Бет серыми глазами, спрятанными в густые ресницы.

Появление Себастиана вывело Бет из состояния, похожего на транс, и она облегченно вздохнула. Она верила, что Рафаэль в присутствии Себастиана не позволит себе каких-то бестактных высказываний. Если Бет была удивлена познаниями Рафаэля в тонкостях мужских нарядов, то Себастиан был просто поражен. Он вслушивался в разговор — речь шла о том, как лучше приготовить пасту для чистки ботинок. С Натаном для него все было ясно, но от Рафаэля он не ожидал такого!

По ходу Рафаэль проявил большое любопытство к их жизни в Бриарвуде и Натчезе, и Натан, довольный этим, в деталях поведал, как успешно ведет их немалое хозяйство Бет.

А та, чувствуя себя натянуто в присутствии Рафаэля и Себастиана, пыталась перевести разговор на нейтральную тему. Натан вдруг оказался весьма разговорчивым, если не болтливым, и к тому времени, как донья Маделина и дон Мигуэль пригласили всех к ужину, не осталось почти ничего неизвестного Рафаэлю о ней и их жизни дома.

Когда они разместились за столом в уютной гостиной, она изучающе смотрела на Рафаэля, пытаясь понять, почему он, имея прекрасную возможность выдать ее или их отношения, не сделал этого. Он, наоборот, просто очаровал ее мужа и обезоружил его. Но это никак не облегчало ее чувств, клубок противоречий был затянут слишком туго. Найти ответ в лице Рафаэля было невозможно, но ее озадачивало ленивое выражение его глаз.

Что он еще задумал?

Если бы Бет удалось прочитать мысли Рафаэля, она была бы удивлена. Впервые в жизни он обнаружил, что попал в тупик. Он просто не мог пропустить через себя ту информацию, которую ему выдал Натан. Она противоречила тому, что он думал о Бет. К тому же ему еще никогда не случалось ненавидеть какого-либо мужчину с первого взгляда и никогда он серьезно не планировал увести у кого-либо жену. А сегодня все было в полном наборе, и за эту слабость он ненавидел себя и страшно злился.

Женщины никогда не играли важной роли в жизни Рафаэля, потому что он вырос среди команчей, где всякие сантименты не культивировались, и потому что у него никогда не было прочной связи ни с одной из женщин. Он был убежден, что женщинам отведены две роли: давать мужчине физическое наслаждение и рожать ему детей. Никакой другой ценности они для него не представляли. У него никогда не было любовниц, которые задержались бы больше нескольких недель. Они сами стремились в его постель, и это отнюдь не приподнимало их в его глазах. Были среди его подруг и замужние, но никогда.., до сегодняшнего вечера их мужья не вызывали каких-либо эмоций у него. То есть до того момента, пока он не встретил женщину, которая занимала его мысли гораздо больше той меры, чем ему хотелось бы.

Как ни смешно, но он не мог идентифицировать ее с именем Бет. Бет была женой Натана. Англичанка была его женщина! И мысль о том, что она могла лежать в объятиях Натана, наполняла его яростью и болью. Он не мог смириться с мыслью, что какой-то другой мужчина, кем бы он ни был, имел право на это стройное тело с белой кожей, что кто-то другой мог претендовать на ее любовь.

«Чем она отличается от других?» — зло задавал он себе вопрос, еще и еще раз глядя на красивое лицо и прекрасное тело женщины, сидящей по другую сторону стола.