Лиза начала судорожно сглатывать, пытаясь заговорить, с этим монстром надо было говорить! Его надо было отвлекать.

— Д-да, я думала на него, — хрипло выдавила Лиза. — Вы выглядели так… Так замечательно, я уважала вас, Виктор Иванович. Я бы никогда не подумала, что вы способны сделать больно моей Сонечке.

— Я не хотел! — огрызнулся он, и ей показалось, что он в чем-то засомневался, может, в правильности своих действий. — Твоя подруга пострадала вот из-за него!

Его палец снова ткнул в одну из ран на плече Стаса, тот глухо зарычал, выпученные глаза наполнились слезами.

— Не надо… Прошу-уу… — выдавил он с трудом. — Я ни в чем не виноват…

— Я наблюдал за ним, Лизанька, в тот день, видел, как он вызвался подвезти твою подругу, видел, как он высадил ее на тихой улочке, и тут же предложил ей свои услуги.

— Но зачем?! — вырвался у нее вопрос, пронизанный болью.

— Разве непонятно? — совершенно искренне изумился Виктор Иванович. — Я хотел подставить этого человека, хотел, чтобы его посадили на долгие, долгие годы, навсегда, а я бы со своей девочкой…

— Казначеев, — прохрипел Стас, роняя голову на грудь. — Он твоя проблема.

— О-оо, милай, — с шутливой миной отозвался Жуков, выдвинул из-под кресла Стаса крохотную скамеечку и уселся у него в ногах, — Игорек мне не соперник, его я устраню на щелчок, а ты, сволочь такая, оставил меня без средств!

Стас не ответил, лишь слабо качнул головой.

— Поэтому я и решил избавляться от тебя таким вот витиеватым способом. Я же не мог тебя просто взять и убить, это подозрительно. Да и Аллочка бы жалела тебя и мучилась, бедная, что муж ее погиб от рук неизвестного убийцы. Другое дело, подставить тебя, сделать из тебя монстра! Чтобы не только люди, но и моя девочка плевала на твою могилу… Ах, как я все замечательно продумал, а эта ментовская сволота взяла и отпустила тебя, он просто не захотел работать, решил, что ты не виновен, идиот! Я так старался, а все мои старания пошли прахом. И вон ее подруга пострадала ни за что, мне она даже не нравилась! Но умная девочка Лиза Сорина решила обыграть мента! Она взяла и явилась в наш дом, чтобы разоблачить тебя, урод, и я ей снова помог. Да еще как помог! Я вызволил из заточения девушку этого Мельникова, — фамилию Жуков не выговорил, он ее выплюнул, забрызгав слюной спеленатые колени своего зятя. — Я поехал туда в твоих кроссовках, сынок, на твоей машине! Я спас ее и сфотографировал так, чтобы этот ушлый малый теперь не промахнулся, чтобы увидал стекло машины с отличительными данными, но он снова в кусты! Я его все ждал, ждал, а он все не шел и не шел за своей девкой, а потом она вдруг пропала. А ее мент не шевелится!

— Может, он ее спас? — спросила Лиза, история ее сильно заинтересовала.

Если все, что говорит этот психопат, правда, может, за Жуковым давно ведется наблюдение и у них со Стасом есть шанс спастись?

— Нет, он ее не спасал, она просто удрала, — вяло огрызнулся Жуков и тут же снова встрепенулся. — Но ты молодец, опять! Ты такую хорошую эсэмэсочку ему послала. Я как прочел, чуть не заплакал от счастья! Теперь-то он точно придет. Если за своей девкой не пришел, то за тобой придет точно! А телефончик-то я твой дома оставил. А то еще аппаратурку-то включат и вычислят мой подвальчик раньше времени, и спецназ пришлют, а мне он один нужен!

— Как же он тогда придет за мной, если не знает, где я? — резонно заметила Лиза. — И зачем, зачем он вам?!

— Он мне?! Хм-мм… — Он прокашлялся, взгляд его заметался, руки, цеплявшиеся за колени Стаса, задрожали. — Он помешал мне воплотить в жизнь такой шикарный пла-аан, сломал его. Он навредил мне, доставил мне боль и разочарование, я ему отплачу тем же. Тебя он найдет. Наша кухарка, с которой ты вчера шепталась за ужином, не Стаса ведь имела в виду, рассказывая про кровь, которую ей пришлось вымыть, она рассказывала ведь обо мне, Лизанька…

Мельников усадил их рядышком на диване, как в кинотеатре. Казначеев, потом Алла и кухарка Тоня, сам встал в метре от дивана. Ему пока было некогда говорить с ними, он все время звонил. Сначала подполковнику, которому битых двадцать минут объяснял, зачем ему, Мельникову, группа захвата, куда ей надобно за ним подъехать и куда они потом проследуют.

— Настырный ты все же, Валера, — скрипнул подполковник напоследок зубами и едва слышно добавил. — Козлина…

Мельников услышал, но не обиделся, не до того было.

Потом он позвонил в больницу лечащему врачу Володина и подробно расспросил его о здоровье друга. Тот порадовал и даже разрешил другу позвонить. Как не воспользоваться!

— Привет, Сашок!

— Привет, — все еще слабым, но чуть повеселевшим голосом поздоровался Володин. — Поймал зверя?

— Иду по следу, иду… Кстати, ты был прав! Это тесть нашего подозреваемого!

— Я всегда прав. Так ты взял его?

— Нет, пока нет, он забрал Лизу и своего зятя, прячет их… Кажется, мы знаем, где именно. Вот жду группу захвата, сейчас станем выдвигаться.

— А как узнал-то?

— Так милая женщина Антонина нам всем помогла. — Мельников подмигнул зардевшейся кухарке. — Она, оказывается, давно держала под пристальным вниманием своего старого хозяина. После того, как тот однажды попросил ее прибрать в его загородном доме.

— А откуда он у него? — заволновался Володин. — Это тот самый, что мы досматривали? Недостроенный?

— Как бы не так, еще один имеется. Оформлен не на него, а на какого-то друга, который будто бы уехал на ПМЖ в Америку, но что-то подсказывает мне, что гниет тело друга где-нибудь в окрестных лесах.

— Думаю, ты прав. Вот почему… Надо же! А что же наш подозреваемый? Он не знал про этот дом? Свой для осмотра нам предоставил, а домик тестя?

— Он не знал, думаю. Дочь и та имеет весьма смутные представления, где это.

— Она сейчас там?

— Да.

— Думаю, потрясена?

— Не то слово!

Мельников глянул в бледное до синевы лицо молодой хозяйки. Вспомнил, как страшно она закричала, услышав слова Антонины про своего отца.

— Ты врешь!!! Ты все врешь, сволочь!!! — едва не бросилась она на нее с кулаками. — Отец не мог! Какая кровь?!

— Что видела, что отмывала, о том и рассказ веду, — скорбно поджала губы Антонина и добавила с обидой: — Спасибо сказали бы за то, что молчала столько времени.

— Мне тебя благодарить не за что, — прошипела Алла и, упав на грудь Казначеева, разрыдалась. — Игорек, Игорек, как же это, снова все остается по-старому…

Мельников лишь потом прозрел, что эти двое сильно надеялись на виновность Игнатенко. Он им был не нужен, он им мешал. Такой вот преуспевающий, предусмотрительный, сумевший обезопасить себя от всего, кроме тестя.