– Ты мне скажи, ты за Россию-матушку или за металл, что презрен? – под шумок цедил в бокал из бутылки Шпаковский.

– Я за то, чтоб никакая держиморда, начиная от высокобродий до высочеств, не крутила на нашем поте свои гешефты, – Черто́в сердито отобрал у наглеца бутылку и плеснул себе. – Тем более что я ему указываю месторождения, где то золото, коим он с нами может расплатиться. Но нам сейчас это золото никуда не впёрлось. Нам – земля с домами. Кобелям нашим – «бабы, водка, гармонь и лосось». На первом этапе…

– Это его личное, эгоистичное играет, – выдвинул сомнение помощник, – кабы всё спокойно было в империи… а так – война на грани провала, революция. Потом ты его напугал смертностями. Вот и прёт приоритетное – личное.

– Такое обидное ощущение, что мы просто не нужны.

– Это кажется. Это мы понимаем, сколько всего несём. А у него главенствуют иные заботы.

– Да кто против, – слегка вспылил капитан и поводочному опрокинул жидкость. – Вот попали бы мы в одних трусах в этот век, в это время. И ни паспорта, ни прописки, ни порта приписки, ни счёта в банке, ни чинов, ни званий. «Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка». Примчали, не важно как, к царю, да: «Поможи, царь-батюшка, а мы тебе секрет “медной горы”, вот тебе мост “анженерной системы и машину с керосиновым двигателем”, а ещё совет, “не чисть ружья кирпичом”!!!» Тут – да. Пусть выкочевряжится, сомневается. Но мы же сила! Не голые-босые. Блин, ну почему я не командир атомного крейсера? Вот тут действительно с ракетным аргументом бы заявился! Чего он нос воротит, царь недоделанный?

– Все всё понимают. Из прослушки…

Капитан вскинулся взглядом на помощника, дескать, «неужели что-то важное?». Но тот заговорил совершенно буднично:

– На Колу прибыла высокопоставленная комиссия – осматривают места под военную базу. В точности где Североморск будет. Но бухту – губа Вьенга, якобы оставляют за особым поручительством. А это, брат, одна из наших забивочек. Значит, всё идёт нашим умыслом. Вот так. Как я понял, ещё намечается исследовательская партия и в Чёшскую губу.

– Чёшскую. У этого варианта есть свои плюсы, и он мне больше нравится. А кто с кем? Я имею в виду, чей разговор срисовал?

– Зиновий…

– Рожественский? – протянул Черто́в, снова принявшись задумчиво водить большим пальцем по щетине подбородка.

– Заметил? Рожественский при обсуждении и согласовании перехода эскадры, как и дальнейшем планировании боевых действий, показал себя вполне грамотным и адекватным военачальником. Даже в мелочах. Вон, Дубасов видел же в хрониках морских сражений Второй мировой зенитные расчёты в касках. А именно Рожественский вспомнил о характеристиках новых японских осколочно-фугасных снарядов. В общем, Зиновий-то не таким уж и м…даком оказался, как Новиков-Прибой описывал. Быстро сориентировался – хоть какая-то безопасность для пожарных расчётов и прислуги малокалиберной артиллерии.

– Очередным немецким угольщиком – партию германских пехотных шлемов пикельхельм? – «Пикельхельм» Шпаковский произнёс с заминкой – вообще удивительно, как запомнил это слово на дойче. – Ага! У них, по-моему, ещё шишаки дурацкие…

– Поспиливают индивидуально на сувениры, – капитан разлил остатки, – я вот что подумал. А не специальная ли то была провокация… с пьяной бузой Рожественского? Не прощупывал ли нас величество?

– Да вряд ли. Слишком похоже на тайны мадридского двора. Скорее, свита играла короля.

– Э? – недоуменно попросил пояснений.

– Они чувствовали настроение своего верховного, вот бессознательно и борзели. М-м-м-н-н-да. Кончился, – это помощник о «пятизвёздочном», – Чёшская губа, оно, конечно, более закрыто, эдакий «карман», вроде и в стороне, и «железку» тянуть всего сто с лишним кэмэ до Архангельска. Места́, правда, глухие, болотистые…

– Не болотистей Архангельска…

– …но загадывать туда я бы повоздержался. Ты, кстати, заметил, как Николаша за своими тылами следит?

– А-а-а-а, ты про то, как он постоянно поправляет складки под ремнём на спине?

– Ага, особенно когда волнуется. Я ещё вчера, как заикнулся о «вольном городе» – думал, он кителёк свой порвёт, так одёргивал. Не хочет он терять контроль над нами. Боится. А в Кольском заливе, подле военно-морской базы, под дулами орудий кораблей, мы у него аккурат под присмотром будем.

– Завлекает в ловушку подчинения, – с каким-то загадочным выражением проговорил Черто́в, – но статус особый нам я выбил…

– На словах?

– Пока да. Покрутил носом, усами пошевелил, но с весьма решительным видом сказал, что «высочайшим указом подпишет», с вердиктом «быть посему!». И пусть под боком у базы флота, территория у нас будет со своей администрацией и законами.

Как бы подытожив, Андрей Анатольевич устало опустился в кресло, чувствуя: ох, и вымотали его эти двое суток. Снова выплыл разговор с монархом, как раз таки про базу, территории и приоритеты.

* * *

– А зачем вам такой большой военный контингент… пушки? – Романов, смешно подняв удивлённые брови, разглядывал предварительный план-набросок городка: корпуса лабораторий, цеха́, прилегающие строения, казармы, охранный периметр. Всё с условными обозначениями, в том числе и огневых точек, с проставленными цифрами единиц артиллерии, пулемётов, личного состава.

– Тут весьма всё условно. Специально для наглядности. Чтоб было понятно, что не от прихоти, а по факту. Естественно, бо́льшая территория потребует иного подхода к обороне. Ещё надо учитывать, что опытовые разработки перейдут в стадию малых серий, а это повлечёт расширение производств, соответственно и всей зоны. Поэтому закладку надо производить из этого расчёта. Всё будет зависеть от места. Мы предложили варианты. Ваше слово – где?

– Господи! А минные поля, а орудия береговой обороны? Вы собрались держать осаду? Против промышленных шпионов?

– А почему бы, например, англичанам, узнай они о нас, не предпринять рейд? С целью захвата или уничтожения. Вы разве не допускаете подобной вероятности?

Их величество безо всякого удивления задумчиво покивал, тем самым показав, что главных мировых морских разбойников с их неоднозначной политикой со счетов не сбрасывал.

– Однако… однако у вас и материковая сторона предполагает оборонительный вал…

– Вам мало Севастополя и Крымской войны? Или нынешнего Порт-Артура?

И в этом случае император молча согласился.

«Чего он сомневается? – совершенно не понимал Черто́в. – Мы же не собственную армию набираем (хотя свои отряды натаскать из местных не помешало бы). Охранные функции будет нести гвардия или другие императорские части».

И почти принуждённо вымолвил:

– Ваше величество. Вы, может, не запомнили – я вам описывал неприятные периоды из будущей истории страны, когда к власти приходили прозападные или откровенно безалаберные правители-транжиры.