идее Дженнифер начать стричь клиентов на дому, сочетая заказы с семейными обязанностями, постепенно составить клиентскую базу и поглядеть, как пойдут дела. А Дэвид говорил о том, что надо сбавить обороты на работе, чтобы больше находиться дома, и научиться делегировать полномочия, когда и если это возможно.

Следующее замечание Дэвида удивило Дженнифер.

– Знаешь, а я начал опасаться, уж не роман ли у тебя с Адамом Паркером.

Проглотив от неожиданности полный рот чили, Дженнифер обожгла горло.

– В смысле?

– Он всегда терся поблизости, ты с ним охотно говорила, радовалась его обществу. Я однажды наблюдал за вами с парковки: такой счастливой я тебя давно не видел.

– Он – мой хороший друг. – И это была не ложь, а абсолютная правда. Адам – хороший друг и порядочный человек; это Дженнифер в своем воображении приняла дружбу за нечто большее. Она всегда будет благодарна, что остановилась, не позволив себе выйти за рамки допустимого. – Мне нравится с ним общаться, но и только. Ты – единственный мужчина, которого я люблю. – Хэл почти встрял между ними много лет назад, но после свадьбы Дженнифер о нем не слышала и ни разу не пожалела о своем решении. Она знала, что поступила правильно.

– А разве Айла с Адамом не встречаются?

Этот вопрос больше не вызывал у Дженнифер раздражения. Внутренности уже не сводило при мысли, что сестрица крутит с ее другом.

– Встречаются, у них вроде все хорошо. Айла пригласила меня к себе как-нибудь вечером.

– Вот это хорошо. Вы станете двумя любящими сестрами, как мечтала ваша мама.

– Она тебе это говорила?

– Раз или два. И заставила пообещать, что я сделаю все, чтобы вы не прерывали общения. Я не знал, как к этому подступиться – воля-то у вас обеих стальная, но, слава богу, вы сами решились начать. – Дэвид отправил в рот новую вилку чили и начал удовлетворенно жевать.

Затем разговор зашел об Адаме Паркере: что привело его в Кловердейл, как он оказался в статусе отца-одиночки и почему, хотя он со всеми ладит, никто о нем ничего толком не знает.

– Захочет выговориться – значит, выговорится, – сказал Дэвид. – Мы, мужчины, не любим афишировать личную жизнь. Я вот никому не рассказывал о наших проблемах.

– Я тоже молчала, пока не поделилась с Виолой.

– Она мне передала, что вы поговорили и все выяснили. Я рад, что вы снова дружите.

– Я тоже, потому что такого чили, как у нее, нигде не попробуешь.

Допив вино, укутанное одеялом, они долго сидели, обнявшись, в идиллическом укромном уголке, который помогла обустроить лучшая подруга. Когда они с Дэвидом решили, что им пора домой, Дженнифер написала Виоле сообщение, поблагодарив и объяснив, что подвозить не нужно, они с удовольствием прогуляются под луной.

И только луна была свидетельницей, что на тихих улочках они целовались, как много лет назад на пляже в Корнуолле, и едва сдерживались, чтобы не предаться страсти: все-таки они уважаемая супружеская пара. И останутся таковыми еще много-много лет.

19. Зоэ

Лежа на кровати, Зоэ ждала Аву, которая обещала зайти в коттедж «Лилипут». Зоэ переживала самые долгие, самые лучшие, самые захватывающие сорок восемь часов своей жизни, и ей не терпелось поделиться с лучшей подругой, что на нее, Зоэ, вышла ее мама. Мама!

Показав Виоле аватар из профиля своей таинственной подписчицы, Зоэ согласилась, что это, скорее всего, случайная поклонница дизайна интерьера. Но постепенно она начала думать: а что, если это мама? Какой вред может быть, если подписаться на нее? Если это не мама, а какой-нибудь извращенец, Зоэ отпишется и заблокирует его. Она знала, что так бывает – на Татьяну из их класса подписался некто, представившийся тринадцатилетней девочкой, которой хотелось поговорить о макияже, но на поверку это оказался мужчина двадцати с лишним лет, любитель фотографировать свой голый торс и татуировки и рассылать фотографии девочкам гораздо моложе его.

Зоэ подписалась на Сьюзи в пятницу вечером, однако в профиле не оказалось ничего, что наводило бы на мысль о личности Сьюзи, поэтому Зоэ, как обычно, отнесла телефон в кухню. Она не ожидала, что утром увидит сообщение.

Зоэ не была дурочкой – она попросила фотографию, чтобы понять, с кем имеет дело, и предложила Сьюзи назваться полным именем и назвать даты рождения ее и Зака.

И, когда Зоэ убедилась, что это ее мама, она начала жадно читать каждое из приходивших сообщений.

Сьюзи: «Моя прелестная Зо-Зо! Как поживаешь?»

Зоэ: «Мне не верится, что это правда ты! И ты помнишь мое прозвище!»

Ей было лет семь или восемь, когда она в последний раз слышала от мамы это Зо-Зо. После этого папа как-то раз попробовал так ее назвать, но Зоэ раскричалась, требуя прекратить, потому что она не маленькая. Дело было не в том, что прозвище детское: так называла ее только мама, а Зоэ тосковала по ней настолько сильно, что сердце разрывалось.

Сьюзи: «Конечно, помню и никогда не забывала. Ты была со мной каждый день, в моем сердце и в памяти. Я ужасно соскучилась по тебе и Заку».

Зоэ: «Мы тоже по тебе скучаем. Я не понимаю, почему ты не попыталась нас найти».

Сьюзи: «Но ты рада, что я тебя нашла?»

Зоэ: «Очень!»

К ответу она добавила пару эмодзи, обливаясь счастливыми слезами и не веря в реальность происходящего, – праздничные шарики, улыбающаяся рожица и сердечки. А мама ответила очень милым сообщением, рассказав Зоэ о своем доме в Мельбурне и о том, что она по-прежнему обожает пляж.

Зоэ: «Помню! Мы туда постоянно ходили».

Сьюзи: «А вы с Заком ходите на пляж?»

Зоэ: «В Англии для этого холодновато».

Сьюзи: «Жаль, что вы так далеко».

Зоэ: «А что означает твоя аватарка в “Инсте”?»

Сьюзи: «Разве ты не узнала? Это один из твоих рисунков. Ты нарисовала его после целого дня на пляже. Там изображена я в бирюзовом платье и соломенной шляпе».

Ответ на это сообщение Зоэ печатала, заливаясь злыми, отчаянными слезами, оттого что их так надолго разлучили. Мама хранила рисунок, который Зоэ совершенно не помнила. Пропавшие годы не вернуть, и все это вина отца! У мамы были проблемы – она пережила нервный срыв, но это не означало, что они должны были ее бросить, когда она нуждалась в них больше всего!

Они продолжали переписываться, пока папа был на футболе с Заком, и вечером, пока не пришло время нести телефон в кухню, а вчера снова вернулись к переписке. Ава уехала на выходные, и Зоэ не