не делает. Я могу раскладывать книги по всему дому или свалить у двери то, что надо взять в школу, чтобы не забыть.

– Вам вон и на холодильник лепить позволяют. – Ава рассматривала магниты, державшие список покупок, фотографию Зоэ и Зака с папой в Лондоне, рисунок Зака, где он изобразил их втроем, другой рисунок, который нарисовал Адам, а Зак раскрасил (изображен там был, по догадкам Авы, обожаемый мальчиком Гарри Поттер), еще фотография Зоэ и Зака в первый день в новой школе, стоявших в обнимку и улыбавшихся в объектив. Странно, но жизнь этой неполной семьи казалась нормальной теперь, когда они остались втроем.

– А вам нельзя, что ли?

– Это неэстетично, – сказала Ава голосом Виолы, очень похоже передразнив. Она выдвинула ящик с ложками и вилками, затем – ящик со всякой всячиной, который стремительно наполнялся, хотя Паркеры жили в «Лилипуте» не так давно, и даже заглянула в холодильник.

– Ты что, решила, папа скатал документы в трубочку и сунул к овощам? – засмеялась Зоэ, когда Ава выдвинула лоток для овощей.

Обыскав всю кухню и ничего не найдя, подруги перенесли поиски в чулан. Кроме разных бутылей, там оказались спички, батарейки, лампочки разнообразных форм и размеров, старые коврики, пушистые щетки для сметания пыли, какая-то деталь, которую, как знала Зоэ, крепят на палку от швабры, и цветные блоки, которые подвешивают в чаше унитаза.

– Мне кажется, папе половина этого хлама не нужна. – Зоэ повернулась и увидела, что Ава, как по ступенькам, лезет по встроенному стеллажу. – Что ты делаешь, убьешься! – Зоэ подошла к подруге и страховала, пока Ава не переступила с последней проверенной полки на столешницу.

– Я все соберу. – В процессе поисков Ава посшибала на пол массу вещей, в том числе пару грязных придверных ковриков и упаковку батареек, которая едва не упала на голову Зоэ.

– Собери, а то папа поймет, чем мы тут занимались.

– Если он похож на моего папу, он даже не заметит. Мой распихает вещи по шкафам и не может потом найти. – Ава взяла в руки какую-то бутыль. – Растворитель стойких загрязнений. Это еще что?

– Кажется, им стены отмывают. – Зоэ увернулась от дощечки с крючками для одежды, свалившейся сверху.

– Оп-па! – Ава с расширенными глазами повернулась к Зоэ и показала какую-то книжку, найденную на верхней полке. Заглянув внутрь, Ава невольно приоткрыла рот: – Бинго!

– Что? – Зоэ торопливо ставила вещи обратно на полки, не отрывая глаз от находки, а Ава соображала, как бы спуститься на пол, не переломав кости.

Оказавшись внизу, Ава сдула волосы с лица и потрясла книжкой:

– Это чей-то дневник, а внутри – фотография!

И Ава открыла обложку. Зоэ взяла фотографию: мама, папа, она сама и Зак. Зоэ не сводила со снимка глаз. Все вдруг стало очень реальным.

– Что это? – вздрогнула она, услышав шум на крыльце.

– Я ничего не слышала, но сейчас проверю. – Ава сунула Зоэ дневник и кинулась в холл, но тут же вернулась. – Вам в почтовый ящик опустили какой-то спамный флаер. Я навесила дверную цепочку: если неожиданно вернется твой папа, скажем, что это для безопасности, все-таки две девочки в доме.

Зоэ прижала дневник к груди. Ей не хотелось его открывать. Прижатый вплотную, он был безопасен, пока она не решится.

– А если там такое, чего я не хочу знать?

– Может быть.

– Я не могу.

– Хочешь, чтобы я его прочла?

Зоэ замотала головой.

– Дело твое. Можешь хоть обратно положить. – Ава пожала плечами. – Или получить уже ответ на свои догадки, выяснить правду. Не исключено, что там вообще ничего важного нет.

– Пошли наверх, мне в моей комнате будет легче. Только давай сперва сложим, как было, – вдруг папа приедет раньше.

– Правильно. – И Ава проворно все сделала. Зоэ не могла пошевельнуться. Ее прошлое и будущее могло крыться в этом дневнике, судорожно прижатом к груди.

Наверху Ава легла животом на кровать, а Зоэ села на пол, спиной к шкафу, пристроив дневник на колени.

– Я могу оставить тебя одну, если хочешь.

– Не вздумай! Ты мне нужна.

– Помнишь, как мы нашли любовное письмо в твоем шкафчике в начале четверти?

– Ты у меня его выхватила, чтобы прочесть.

– Я у тебя и дневник заберу, если дальше тянуть будешь!

Зоэ глубоко вздохнула и начала листать, просматривая даты каждой записи.

– Там подписано, чей дневник?

– Пока не вижу. – Она пролистала несколько страниц, но имя нигде не мелькнуло. – Готова?

Ава перевернулась на спину и стала глядеть в потолок.

– Давай, бросай свою бомбу.

Зоэ начала читать.

«Июль 2005.

Свадьба в феврале прошлого года была настоящим волшебством, совсем как наши отношения до того момента. Деревья были увиты светящимися гирляндами, официанты сновали в толпе с бокалами шампанского на серебряных подносах, зал был наполнен смехом и разговорами. Мне досталось в удел настоящее счастье.

Спустя три месяца, дождливым майским утром, родилась наша Зоэ. Это была любовь с первого моего взгляда. Меня переполняло обожание и трепет перед этим крошечным человечком, целиком зависевшим от взрослых. От ее нежных пальчиков и ножек до крошечного носика и глазок, с самого начала не отрывавшихся от моих, дочка не могла быть лучше».

Зоэ чуть не прослезилась. Это писала о ней ее мать, и девочке страстно захотелось вновь увидеть ее.

«Этот дневник был начат мною потому, что жизнь имеет странную привычку делать крутые виражи, всякий раз заставая нас врасплох. Я не про приятные моменты вроде тех, когда впервые слышишь смех своего ребенка, или поднимаешь его, когда малыш шлепнулся, или видишь, как дети впервые познают мир. Я про перемены, которых не ожидаешь, – они врезаются в тебя на полной скорости.

Вчера нашей дочери исполнился годик. Мы планировали вечеринку с родственниками и друзьями, которые живут поблизости и смогут прийти, но в тот день мы оба были по горло заняты, и успеть за дочкой в ясельки (была моя очередь) не удалось. Знаю, это моя оплошность, но эффект оказался неожиданным. По приезде мне сразу стало ясно – случился сокрушительный провал и лажа с моей стороны, но лишь поздним вечером, когда гости разошлись, остатки торта запихали в пластмассовый контейнер и напялили крышку, а малышка сладко спала в своей кроватке, ни о чем не заботясь, для меня настала расплата.

Есть поговорка, что брань на вороту не виснет. Оказалось, еще как виснет – оскорбления могут задевать удивительно сильно. За мою родительскую безответственность мне на голову вылился ушат словесных помоев: меня обозвали всеми ругательствами, которые существуют в языке. Перед сном у меня из головы