Продолжая шутить, она наблюдала за его реакцией. Он никогда не говорил ей, почему так дорожит этой ручкой.

– Если вас это сильно расстраивает, отправьте ее фирме-производителю.

– Да нет, я думаю, она закончила свой век.

Алан открыл ящик и осторожно положил ручку в выцветший футляр. Подарок Луизы был ему дорог, но не для того, чтобы смотреть на него ежедневно. Лицо первой жены, навеки оставшееся юным, стерлось из его памяти. Он спросил себя: вспоминает ли о ней задавивший ее водитель и что испытывает при этом?

– Мне вызвать следующего пациента? – строго спросила Кристина.

Она явно хотела помешать ему впасть в меланхолию, однако он не чувствовал грусти. Он мог думать о Луизе почти безмятежно, и теперь его занимало только одно: ужин в четверг.

* * *

Ян обожал ходить по пляжу в Эклюзе, и Розенн взяла в привычку сопровождать его каждое утро. По дороге они без устали обсуждали будущий ресторан или детали предстоящей свадьбы. Розенн делала вид, что у нее на песке разъезжаются ноги, хватала Яна за руку и уже не выпускала. Это был ее мужчина, и она внимательно следила за ним, особенно во время работы, где он был окружен другими официантками. Если какая-нибудь из них слишком долго с ним разговаривала или смеялась, она тут же вмешивалась. Польщенный такой ревностью, Ян не сопротивлялся. Он прекрасно понимал, что она далеко не идеальная женщина, что у нее ограниченный ум, как и способность к сопереживанию, и что она нередко халтурит на работе. Но секс с ней сводил его с ума; до этого он никогда не испытывал такого наслаждения и теперь рассчитывал получать его регулярно. А кроме того, она не была злой. И если дать ей шанс, возможно, станет хорошей матерью. Ян проследит за этим, когда появятся их общие дети, да и маленький Артур только выиграет. Он милый мальчуган, и у него уже есть планы в жизни. Может быть, поговорить об этом с Розенн? Если она узнает, что ее сын мечтает стать моряком, то непременно устроит истерику. Разумней всего было бы вообще ничего не говорить ей до совершеннолетия мальчика, но он все равно не сможет молчать столько лет. Конечно, он дал обещание, но ведь это ребенок.

Ян остановился, приложил руку козырьком ко лбу и посмотрел вдаль. После того как закончился сезон, гуляющих у моря почти не было, так что весь пляж принадлежал им.

– А ты знаешь, кем хочет стать Артур, когда вырастет?

Крепко вцепившись в его локоть, Розенн висела на нем всем телом.

– Послушай, Ян, об этом рано еще думать! К тому же он не любит школу, отстает от других…

Попадая из одной школы в другую и не задерживаясь ни в одной, мальчик еле-еле читал и считал на пальцах. О том, чтобы поступить в будущем году в колле́ж, даже и мечтать было нельзя; Артур был обречен остаться в классе на второй год.

Указывая на корабль вдалеке, Ян добавил:

– А если он захочет стать моряком, как истинный бретонец?

– Ты шутишь? Он боится воды, и потом… его отец утонул, я тебе рассказывала.

Розенн внезапно выпустила его руку и сделала несколько шагов по песку. Она не любила говорить об Ивоне и сильно приукрасила правду, когда решилась, наконец, коротко рассказать Яну о своем прошлом. Но почему он так настойчиво выспрашивал, кто был отцом ребенка? Она не хотела, чтобы он узнал, как унизил ее Ивон, как пренебрег ею. Поэтому она нагромоздила сентиментальной лжи. По ее словам, Ивон умолял ее выйти за него замуж, потому что она была женщиной всей его жизни. Увы, ужасный шторм разрушил их планы. Для большего правдоподобия она утверждала, что Ивон хотел подождать, когда она родит, чтобы огромный живот не уродовал ее подвенечное платье. И, признав ребенка своим сыном, он назначил свадьбу на лето. Рассказывая свою версию, Розенн выглядела убитой горем, и Ян мог ей только сочувствовать. Он даже избегал говорить об этом, чтобы не причинять ей боли.

– Да, – настаивал Ян, – но если Артур увидит в этом что-то вроде реванша? Если он захочет, ну я не знаю… почтить таким образом память своего отца?

Она резко повернулась к нему и прищурилась:

– Он что-то говорил тебе?

– Не так чтобы говорил… Только то, что ему очень понравилось у твоей приятельницы, которая занимается рыболовным промыслом.

Потрясенная, Розенн еле сдержалась, чтобы не выругаться. Она тут же вспомнила фотографии траулеров, которые украшали офис Маэ. Неужели эта сука внушила Артуру подобные мысли? Но как ей удалось переубедить сына, с его ослиным упрямством? Он же безумно боялся этих чертовых корыт!

– Не вижу ничего страшного, – сказал Ян примирительно. – К тому же ему не скоро придется делать выбор.

Она заставила себя улыбнуться и снова взяла его под руку. Он не должен был заметить, как все это ее потрясло. Никогда она не примирится с тем, что Артур начал мечтать о рыбалке в открытом море. И особенно с тем, что эту идею подала ему Маэ! С чего она вообще взяла, что ей хватит хитрости манипулировать своей бывшей соперницей? У нее было смутное желание отомстить Маэ, предъявив ей Артура, копию Ивона, и вытянув у нее деньги. Но ее маневры обернулись против нее самой и заставили горько пожалеть о том, что она доверила своего сына этой женщине! К счастью, Маэ не будет его крестной, и вообще никогда его больше не увидит. А что касается этого идиотизма – стать моряком, – пусть только попробует заговорить при ней об этом!

Ян думал уже о другом; продолжая идти, он рассуждал теперь о том, как они откроют свое дело, которое будет принадлежать только им. Тема гораздо более приятная, потому что, представляя себя хозяйкой отеля, Розенн теряла голову от счастья. Она постоянно видела себя в этой роли, она бредила ею. Ею и свидетельством о браке на красивой гербовой бумаге, которое она получит из рук мэра.

– Заведения на берегу стоят немыслимых денег, даже самые скромные, – заметила она. – Нам надо отойти вглубь побережья, найти что-нибудь подальше от моря.

Ей больше не хотелось видеть море, и она не желала, чтобы о нем думал Артур.

– Ты с ума сошла? – насмешливо сказал Ян. – Клиентам подавай пляжи, они приезжают, чтобы дышать морским воздухом и смотреть, как их карапузы строят замки из песка. Нет уж, поверь мне: мы затянем пояса, но найдем что-нибудь на берегу.

Не отвечая, она крепче сжала его локоть. «Затягивание пояса» не входило в ее планы, она была сыта этим по горло. Забыв о том, что манипуляторша она неважная, Розенн сказала себе, что вынудит Яна делать то, что нужно ей.

* * *

Пока обездвиженный «Жабадао» стоял в порту и на нем устанавливали новую систему связи, Маэ пришлось пересмотреть весь график на предстоящую неделю и сделать некоторые перестановки. В результате маленький Кристоф оказался в команде старика Бертрана на «Там баре», а Жан-Мари принял командование «Корриганом».

В четверг утром Маэ сама провела тщательный осмотр своих траулеров, пользуясь тем, что все они стояли в порту. Если бы обнаружились новые поломки, требующие ремонта, она хотя бы узнала о них заранее. Конечно, ее моряки изо всех сил старались содержать суда в исправности, но она знала, что для них нет ничего хуже, чем пропустить день рыбалки, и ради того, чтобы выйти в море, чинили все наспех.