А Алан, в сущности, шел в противоположном направлении. Он прожил несколько лет с Мелани, терпеливо участвуя в ее суете с выходами в свет и демонстрацией новых нарядов. У них не было детей, которые могли бы сдержать эту бурную активность. Мелани утверждала, что пытается забеременеть, но он повсюду находил ее противозачаточные таблетки. Зачем она лгала? Ведь он ничего не требовал. Склонность Мелани к лживости и мифомании должна была его насторожить, но он был слишком занят своей работой и не обратил вовремя на это внимания. В результате она его разорила. Но было ли это для него катастрофой? Он же смог восстановиться, начать все заново. На самом деле, Мелани не так много для него значила. Их развод остался для него воспоминанием, хоть и неприятным, но не занимающим все его мысли, тогда как трагическая смерть Луизы глубоко его потрясла, и, думая о ней, он все еще испытывал боль: рана так до конца и не зарубцевалась.

Патурес прянула в сторону: Алан успел увидеть, как из-под ног у нее улепетывает заяц. «Ах ты, трусиха!» – рассмеялся он и, весело похлопав кобылу по шее, направил ее прямо.

Но теперь он был начеку. Верховая езда требует большего внимания, чем велосипедная прогулка, но общение с живым существом этого стоит. Он поднял глаза к верхушкам деревьев, увидел посветлевшее небо, а потом обнаружил, что на деревьях появились почки. Ему было хорошо и радостно; мысль о том, чтобы отступиться от Маэ, показалась ему нелепой. Эта женщина безумно нравилась ему, и он вдруг понял, как мало боролся за то, чтобы ее завоевать. И если он сейчас упустит свой шанс, у него никогда не будет другого.

* * *

Ян решил, что должен поговорить с Артуром. Он собирался стать ему отчимом: роль эта весьма ответственная, а между тем он почти не знал мальчика, с которым ему предстояло жить под одной крышей в ближайшем будущем. Розенн всегда держала его в стороне и почти никогда о нем не говорила. Может, он был проблемным? С психическими отклонениями? Возможно, просто очень одиноким, но Ян верил, что так будет недолго, что скоро у Розенн появится ребенок – главный смысл брака. Поэтому он повез мальчика в «Аскот» – бар на бульваре Клемансо, где был бильярд, электронные игры и даже дартс. Заказав Артуру горячий шоколад и круассаны, он попытался расспросить его о школе, но, не получив внятных ответов, перешел к главному:

– Ты рад, что я женюсь на твоей маме, или тебя это беспокоит? Ты можешь сказать откровенно, никто не станет тебя ругать.

Артур бросил на будущего отчима растерянный взгляд. Он явно не привык к тому, чтобы интересовались его мнением.

– Не беспокоит, – проронил он наконец.

– Тем лучше. Меня бояться не надо, я не злой.

– Ладно.

– До сих пор ты жил с мамой, а теперь мы будем жить втроем. И у тебя скоро появятся братья и сестры.

– Это невозможно.

– Почему?

– Мой папа умер.

Ян в замешательстве попытался улыбнуться.

– Скажем, сводные братья и сестры. Но это то же самое.

– Правда?

– Можешь мне поверить. У нас будет семья. И я рад, что скоро назову тебя своим сыном. Ты будешь старшим, а это большое преимущество.

– С такими маленькими я не смогу играть, – пробормотал недовольно Артур.

– Ну что ты! Эти малютки такие трогательные, и потом, они быстро растут.

– Не знаю…

Мальчик вгрызся во второй круассан и с тревогой заглянул в корзинку.

Ян воспользовался этим и продолжил:

– Когда родилась моя младшая сестра, мне было девять лет, и я обожал с ней возиться. Вот увидишь, тебе это тоже понравится. А пока, поскольку твоего папы больше нет, могу научить тебя интересным занятиям.

– Каким занятиям?

– Рыбачить, кататься на велосипеде, играть на компьютере, плавать…

– Я не люблю воду.

Усилия Яна наталкивались на глухую стену. При этом Артур проявлял не враждебность, а лишь безразличие к тому, что его ожидало. Бедный ребенок, Розенн явно уделяла ему недостаточно внимания! Но она крутилась как белка в колесе, ей приходилось выживать самостоятельно, и ее нельзя упрекать. Разумеется, потом все будет иначе.

Ян изменил тактику и спросил, ободряюще улыбнувшись:

– Кем ты хочешь стать?

– Когда вырасту?

– Да.

– Я стану моряком!

– Моряком?

– Моряком на траулере, буду ловить рыбу, как мой отец.

– Да ведь ты только что сказал, что не любишь воду…

– Ну и что, я все равно стану моряком.

И глаза Артура заблестели.

Он открыл свой секрет? Или это была провокация?

– Только не говори об этом своей матери, – сказал Ян растерянно.

– Не буду! Только я пойду учиться в морскую школу в Сен-Мало.

– Кто тебе о ней сказал?

– Никто. Я слышал, как взрослые о ней говорили.

– Знаешь, это ведь тяжелая профессия. К счастью, у тебя будет время подумать.

– Я буду учиться в Сен-Мало, – упрямо повторил Артур. – А потом у мадам.

– Какой мадам?

– Мадам Маэ.

– Это подруга твоей мамы в Эрки?

– Да.

Ошеломленный словами мальчика, Ян замолчал. Его шоколад остывал, но аппетита уже не было.

Артур боялся моря и кораблей – значит, Розенн внушала ему этот страх с тех пор, как его отец утонул. А теперь он с блаженным видом говорит об этой женщине, Маэ, которая, однако, отказалась быть его крестной. Ян подыскал другую женщину – свою младшую сестру, но все равно жалел, что Розенн не нашла никого среди своих подруг.

– Ладно, – заключил он, – если хочешь совет – держи свои планы при себе. А когда вырастишь, станешь, кем захочешь.

– Моряком! – упрямо повторил Артур.

И на глазах у него заблестели слезы.

Ян неловко похлопал его по руке.

– Ладно, ладно. Только никому не рассказывай, пусть это будет нашей мужской тайной. Согласен?

Лицо мальчика просветлело, и Ян понял, что укрепил свои позиции. Этому ребенку нужен был пример для подражания, мужская дружба, короче, кто-то еще, кроме матери, чтобы обрести ориентиры в жизни. Яну хотелось быть таким примером, или хотя бы попытаться им стать. И тогда мальчик, без сомнения, выбросит из головы идею учиться на моряка рыболовного судна. Но в любом случае Розенн не должна об этом знать, иначе она затеет с сыном войну. А Ян мечтал о мирном домашнем очаге. Ему надо было открывать собственное дело, а не тратить время на улаживание ссор.

– Значит, по рукам, – сказал он, протягивая Артуру открытую ладонь.

* * *

Маэ покинула управление порта с тяжелым сердцем. «Жабадао» перестал выходить на связь. Согласно путевому листу Жана-Мари, судно должно было находиться недалеко от места рыбалки – при условии, что с ним не случилось аварии. Или чего-нибудь еще хуже. Маэ надеялась, что все дело в этом чертовом радио, которое уже давно барахлило. На всякий случай она вызвала «Там бару» и «Корриган». Может, они окажутся достаточно близко от «Жабадао», чтобы позвонить по мобильному телефону. Конечно, если он будет ловить сигнал, а это зависит от местоположения ретрансляционной антенны на побережье.