– Кстати, Петр, у тебя есть что-нибудь перекусить? – спросил Стинов. – Или нам тоже грозит голод?

Медлев протянул Стинову коробку с бутербродами. Выбрав бутерброд для себя, Стинов передал коробку Василию.

– Это называется подготовкой общественного мнения, – пережевывая бутерброд, взглядом указал на моноэкран Стинов.

– И что дальше? – посмотрел на него Медлев.

– Дальше? – Стинов сунул в рот оставшийся кусок бутерброда, неторопливо прожевал и посмотрел на часы. – К утру коменданты потеряют контроль над сектором.

Отряд комендантов, вошедший в зону мятежа со стороны сектора Архимеда, действовал уже более осмотрительно, с учетом опыта команды, нарвавшейся на засаду в противоположном конце сектора. Не пытаясь штурмовать вставшую у них на пути баррикаду, коменданты сами подпалили ее, вынудив мятежников отойти на вторую линию обороны. Быстро погасив огонь заранее приготовленными порошковыми огнетушителями, коменданты двинулись вперед.

Вторая баррикада была значительно выше и надежнее первой. Сверху ее покрывали раскатанные полотна оберточного пластика. Несколько зажигательных свечей, брошенных комендантами на баррикаду, быстро погасли. Если мятежники не собирались сжечь вторую баррикаду так же, как и первую, значит, собирались ее оборонять.

Коменданты остановились в нерешительности. Что еще, кроме огня, собирались использовать в борьбе мятежники? Казалось невероятным, что не имевшие прежде боевого опыта люди рассчитывают устоять в бою против хорошо подготовленных бойцов. Хотя, с другой стороны, именно незнание могло являться причиной их решимости и безрассудной смелости.

Засевшие в укрытии мятежники никак не проявляли себя, предоставив комендантам право первого хода.

Для начала коменданты забросали обороняющихся гранатами со слезоточивым газом. По их расчетам, через пару минут по ту сторону баррикады не должно было остаться ни единого человека, способного оказать сопротивление.

Покрывающий баррикаду оберточный пластик был скользким – его специально облили водой, чтобы усложнить задачу тем, кто будет штурмовать преграду. Коменданты забросили наверх цепи с крючьями и с их помощью начали карабкаться на баррикаду. Оставшаяся внизу группа прикрытия держала оружие наготове – каждый, кто появился бы в этот момент на вершине баррикады, в ту же секунду был бы сражен ножом либо дротиком.

Едва только голова первого коменданта показалась над гребнем баррикады, как тут же на его шее захлестнулась проволочная петля. Раскинув руки, комендант перевернулся вверх ногами и полетел вниз, на другую сторону оборонительного рубежа. На лету он еще успел сорвать с пояса дубинку и, выпустив из нее стальное лезвие, рубануть по лицу кого-то из мятежников, но подняться на ноги ему уже не удалось. Страшный удар молота расколол на его голове шлем и прикрытую им затылочную кость.

Таким же образом мятежникам удалось стащить с баррикады еще двух комендантов. Но четвертому удалось увернуться от проволочной петли. Брошенный им сюрикен вонзился в глаз неудачливому ловцу. Метательная стрелка сразила еще одного мятежника с арканом.

Под прикрытием закрепившегося наверху бойца вскарабкались на баррикаду еще несколько комендантов. Под ударами не знающих промаха метательных стрелок, ножей и сюрикенов мятежники вынуждены были отступить, оставив на поле боя полтора десятка убитых.

Еще не все коменданты успели перебраться на другую сторону баррикады, когда из бокового прохода, сворачивающего налево в нескольких метрах от них, появились двое человек, с трудом удерживающие в руках тяжелый брандспойт, подсоединенный к толстому шлангу. Мощная, тугая струя воды ударила по комендантам, сбивая их с ног. Кто-то, находившийся на баррикаде, кинул нож, вонзившийся в плечо одного из мятежников. Бросив брандспойт, второй человек подхватил раненого и вместе с ним скрылся за углом. Извиваясь на мостовой, шланг продолжал выбрасывать во все стороны потоки воды.

– Похоже, что мятежники исчерпали все свои возможности и напоследок решили устроить нам душ, – стягивая маску противогаза с запотевшим лицевым щитком, пошутил один из комендантов.

Посмеиваясь над нелепой выходкой населяющих сектор идиотов, коменданты принялись приводить в порядок свою промокшую насквозь форму.

– Вот они, наши гранаты, – сказал кто-то из спецназовцев, ткнув носком ботинка один из неровных серых холмиков, прилипших тут и там к дорожному покрытию. – Они заливали их быстро схватывающимся цементным раствором.

– Догадливые, черти, – оскалился стоящий рядом с ним комендант с выбритой наголо головой. – Слишком уж догадливые. Не нравится мне это.

Вместе с этими словами он резко выбросил руку в сторону. Вылетевший из руки нож вонзился в горло появившемуся из-за угла человеку в высоких резиновых сапогах. Человек захрипел и уронил на залитую водой мостовую оголенный конец высоковольтного кабеля, который держал в руках.

Зловещее шипение и треск электрических разрядов возвестили о том, что взвода комендантского спецназа более не существовало.

– Я поверить не могу! – Не в силах усидеть на месте Никос Сафарин нервно расхаживал вдоль длинного стола для совещаний, за которым сидели советники и представители спецслужб. – Уму непостижимо!

Сафарин удивленно и в то же самое время возмущенно взмахнул руками. Взгляд, направленный вначале на потолок, он в следующую секунду перевел на своих советников, и те торопливо закивали, соглашаясь с утверждениями шефа.

Сафарин остановился за спиной командира комендантского отряда специального назначения и положил руки на спинку его кресла.

– Объясните мне, господин Петросян. Объясните нам всем, – Сафарин взмахом руки обвел всех сидевших за столом. – В чем причина того, что специально подготовленные бойцы не могут справиться с безоружными мятежниками?

– Причина в том, что отряд комендантского спецназа подготовлен для борьбы с террористами, а не для подавления мятежей, – глядя в стол, угрюмо ответил комендант. – У отряда нет опыта ведения уличных боев.

– Как мы недавно убедились, вы и с террористами бороться не умеете, – безнадежно махнул рукой Сафарин.

– Взрыв на складе был намеренной провокацией, – ответил Петросян. – Кто-то использовал налет иксайтов, для того чтобы нанести удар по нашему отделу. Я уже докладывал, что незадолго перед взрывом получил сообщение от своих людей о том, что все мины иксайтов обезврежены.

– Значит, не все, раз взрыв все же произошел! И ответственность за это лежит на вас! – Сафарин ткнул пальцем Петросяну в спину, между лопаток. – И на вас тоже, господин Строп! – указал он на шефа патрульной службы.

– Я согласен с выводами господина Петросяна, – сказал Строп. – Но, как мне кажется, сейчас нам следует заниматься не поиском виновных, а решать вопрос, как быть с мятежным сектором.

– У вас есть какие-то предложения? – уперевшись руками в спинку стула, на котором сидел Петросян, Сафарин подался вперед.