Начало штурма было назначено на два часа ночи, в расчете на то, что к этому времени большая часть жителей разойдется по своим домам. Закончить основную часть операции планировалось к шести часам утра.

В полном соответствии с разработанным планом два взвода комендантского спецназа вошли в мятежный сектор через переход, соединяющий его с сектором Ландау. В пятидесяти метрах от ворот центральный проход перекрывала невысокая и на вид довольно ненадежная баррикада, на строительство которой пошли главным образом выброшенные на улицу стулья и столы.

Командир отряда, как ему и было предписано, еще раз обратился к мятежникам с требованием прекратить бессмысленное сопротивление и разойтись по домам. В ответ на это в комендантов полетели стальные шары. На щитах, которыми прикрывались коменданты, брошенные вручную шары оставляли отметины, обрамленные сетками разбегающихся трещин. Шары, выпущенные из пращи, пробивали щиты насквозь. Кому-то из комендантов шар угодил в лицевой щиток маски противогаза. Комендант с криком сорвал с себя противогаз и схватился руками за изрезанное осколками лицо. Двое других, подхватив раненого под руки, отвели его в сторону.

– Вперед, ребята! – закричал хорошо поставленным голосом командир. – Задайте жару этим мерзавцам!

Бойцы уже были достаточно злы, чтобы броситься на приступ, даже не дослушав команды до конца. Под градом сыплющихся на них стальных шаров и разломанных деталей каких-то машин они преодолели расстояние, отделявшее их от баррикады, и, перебросив на другую сторону несколько дымовых гранат, начали взбираться на шаткую груду поломанной мебели, путаясь ногами в переплетении ножек столов и стульев. То и дело какой-нибудь из предметов вываливался из баррикады, и ухватившийся за него комендант, теряя равновесие, заваливался на бок.

Обороняющиеся сдали баррикаду почти без боя. Лишь только первые коменданты перевалили через гребень наваленной перед ними кучи хлама, как защитники сектора, оставив позицию, сломя голову побежали ко второй баррикаде, отнесенной от первой метров на пятьдесят.

Перебравшиеся через баррикаду коменданты, посмеиваясь и шутливо подбадривая своих товарищей, которые все еще сражались с горой мебели, неторопливой походкой направились в сторону второго рубежа обороны мятежников.

Коменданты не преследовали отступающих – в их задачу не входило уничтожение противника. Они должны были только пройти центральный проход и соединиться с отрядом, движущимся им навстречу со стороны сектора Аристотеля. Командир отряда в душе тихо радовался: судя по тому, насколько легко оказалось взять первую баррикаду, вся операция по захвату сектора займет не более часа, и он еще к утру успеет вернуться домой к детям и жене, которая в эту ночь, так же как и он, не ложилась спать.

Силы комендантов были разделены баррикадой надвое, когда из окна третьего этажа кто-то бросил вниз пылающий факел. Облитая горючей смесью баррикада в одно мгновение оказалась охваченной пламенем. Рев огня и треск ломающейся мебели слились с криками застрявших на баррикаде людей. Несколько человек с обеих сторон бросились им на помощь. И в этот момент огонь добрался до спрятанных под грудой мебели канистр с горючим и двух баллонов с кислородом.

Взрыв разметал баррикаду в стороны. Коменданты кинулись прочь, спасаясь от пылающих обломков и потоков горящей жидкости. Восемь человек, не успевших выбраться из огня до взрыва, погибли. Четверо комендантов, охваченные пламенем, с дикими воплями катались по земле, пытаясь сбить пожирающий плоть огонь. Когда их товарищам удалось погасить на них одежду, глазам их предстало ужасающее зрелище – пластиковые маски противогазов, расплавившись от нестерпимого жара, прикипели к лицам несчастных так, что снять их, не содрав при этом кожу и мышцы с лицевых костей, было невозможно. Еще с десяток спецназовцев получили ожоги и незначительные повреждения.

– Срочно пришлите врачей! – орал в трубку радиотелефона командир подразделения. – И подкрепление!.. Да!.. Подкрепление, я вам говорю!.. Пришлите сюда роту!.. Немедленно!.. Я потерял четверть своих бойцов!..

Из-за второй баррикады выскочила толпа мятежников, вооруженных кто чем. Девять комендантов, путь к отступлению для которых был отрезан стеной пламени и потоком жидкого огня, попытались остановить нападавших, используя метательные ножи и дротики. Несколько мятежников были убиты, но остальным удалось прижать комендантов к стене корпуса.

Прикрывшись щитами с выдвинутыми сантиметров на тридцать вперед клиньями электроразрядников, тренированные бойцы спокойно и уверенно отражали атаку за атакой, ожидая, когда оставшимся по другую сторону горящей баррикады комендантам удастся пробиться к ним сквозь огонь.

Внезапно наседавшая на окруженных комендантов толпа раздалась в стороны. Вперед вышел высокий, худой человек. В руках он держал большую пластиковую бутылку, горлышко которой было заткнуто тряпкой с болтающимся концом. Человек чиркнул зажигалкой, подпалил от узкого язычка пламени фитиль и, широко размахнувшись, навесом кинул бутылку на комендантов.

Мгновенно подняв щиты, коменданты прикрылись ими сверху. Штырь электроразрядника пропорол тонкий пластик бутылки. Вспыхнувшая горючая смесь потекла комендантам на плечи. Страх оказаться заживо сгоревшими заставил комендантов побросать на пол оружие и деформирующиеся под воздействием огня щиты.

– Хватит! – крикнул кто-то из них, выбегая с поднятыми руками вперед. – Все! Мы сдаемся!

Но мятежники пленных не брали. Ударом железного прута по плечу комендант был сбит на пол. Через мгновение тот же прут разорвал ему живот.

Убив последнего коменданта, мятежники отошли за баррикаду.

– Началось, – негромко произнес Стинов, услышав отзвук отдаленного взрыва.

– В другом конце сектора, – уточнил Медлев. – До нас доберутся не скоро.

– Если только коменданты не начнут штурм одновременно и со стороны сектора Архимеда.

Медлев, склонившись над клавиатурой инфо-сети, принялся быстро набирать какой-то текст.

– Строчишь отчет своему начальству? – усмехнулся Стинов.

Медлев покосился на него, но ничего не ответил.

– Зря стараешься, – сказал Стинов. – Лучше посоветуй Стояновичу включить канал новостей – из него он больше узнает.

Отправив сообщение, Медлев переключил инфо-сеть на новостийный канал.

На экране появилось изображение центрального прохода сектора Лапласа, где только что произошло сражение между мятежниками и комендантами. Камера оператора сначала показала пылающую баррикаду. Затем она опустилась вниз, скользнула по залитой кровью мостовой и остановилась, фиксируя тела многочисленных жертв. Крупным планом возник на экране дымящийся труп погибшего в огне коменданта.

Изображение на экране сопровождал взволнованный голос комментатора:

– С ужасающей жестокостью, не щадя ни мирное население сектора, ни тех, кто вынужден, выполняя приказание, убивать их, руководство Комендантского отдела пытается вернуть под свой контроль сектор Лапласа. Жители сектора были вынуждены взять в руки оружие, чтобы отстоять свое право на жизнь. Бездарное руководство, поставившее обитателей сектора на грань голодной смерти, теперь истребляет их физически. Должно быть, именно таким способом руководство Комендантского отдела старается решить возникшую проблему…