Ольга вспомнила, как они с подружками, гуляя по Верхне-Волжской набережной или по Свердловке, засматривались на симпатичных парней и мечтали о любви. Теперь никакие тайные мечты не тревожили сердце Ольги. Оно было полно только Женей.

…Этот вечер, казалось, будет длиться вечно, так надолго засиделся Андреянов. Видимо, вина он привез немало! Ольга уже стала бояться, что он никуда не уйдет, останется ночевать у Васильевых, а потом, когда хозяева уснут, полезет к ней. Однако, на счастье, Андреянов все же собрался наконец уходить.

Запозднившаяся по случаю гостя Симочка мыла посуду, бренча на весь дом, Ася убирала со стола: до Ольги доносился стук ее каблучков, – а Васильев и Андреянов вышли в сад и остановились, судя по тому, что негромкие голоса их были прекрасно слышны, как раз под окном детской.

Сквозь марлю проник легкий табачный дымок.

Василий Васильевич не курил, значит, это Андреянов.

Ольга взглянула на Женю сквозь плетеный бок ее кроватки. Девочка спокойно спала. Ольга прилегла было снова, однако вдруг поднялась с постели и осторожно подошла к окну. Встала сбоку, прислушалась.

До нее долетел вкрадчивый голос Андреянова:

– Слушай, Василий, весь вечер хотел тебя спросить…

Андреянов приостановился, затягиваясь, и Ольга так и обмерла, боясь, что он заведет разговор о ней, однако речь пошла о другом:

– Весь вечер хотел тебя спросить: ты Юрку Ходакова помнишь?

– Как не помнить, мы же родственники, – ответил Василий Васильевич. Голос его звучал настороженно. – Дальние, конечно, седьмая вода на киселе, только через Асю, но все же… А почему ты спрашиваешь?

– Почему, почему… – буркнул Андреянов. – Потому что мы тоже родственники через мою Альбину Сергеевну, а Ходаков на «Тимирязеве» служил. Слышал небось, что наш теплоход близ Алжира потопили?

– Кто ж не слышал! – угрюмо проговорил Василий Васильевич.

В самом деле, эту историю обсуждали все и везде: в очередях за продуктами, на улицах, даже у соседки тети Груни, к которой Ольга регулярно бегала за молоком. После обсуждения расстрела затаившихся врагов народа это была самая популярная тема! Само собой, говорили о случившемся и у Васильевых. Все газеты перепечатали заметку о том, что советский теплоход «Тимирязев», следовавший из английского порта Кардиф в Порт-Саид, был потоплен двумя торпедами с подводной лодки в 120 километрах от алжирского побережья. Экипаж спасся на двух шлюпках, которые были взяты на буксир местными рыболовами и приведены в порт Делис.

– Ну и что ты об этом думаешь? – настороженно спросил Андреянов.

– А что тут думать? – ответил Васильев. – Людей жалко. Страху натерпелись…

– И еще больше натерпятся, – мрачно предрек Андреянов. – Не знаю, обратил ты внимание или нет, но в статье о «Тимирязеве» есть такие строки: «Советское правительство проводит расследование всех обстоятельств этого гнусного преступления для принятия ответных решений».

– Ну и чего ты к этим строчкам прицепился? – спросил Васильев.

– А что тут можно расследовать? – воскликнул было Андреянов, но тут же снова понизил голос: – Корабль потонул, неведомая подлодка уплыла. А из людей, когда те домой вернутся, душу вынут. Не навели ли сами на цель и почему не погибли вместе с судном, спасая народно-хозяйственный груз, а главное, не успели ли их в этом Делисе завербовать французские, английские, американские, японские и какие-нибудь еще империалисты. А заодно начнут тягать их знакомых. Знаешь же, как у нас заведено… Поганой метлой всех подряд.

Тут он заговорил так тихо, что Ольга едва могла расслышать следующие слова:

– В Москве слышал, что у Тучахевских арестованы все. Вообще вся семья! Мать арестовали, жену, дочь, обоих братьев с женами, четырех сестер, мужей троих из них, племянницу… Одна сестра успела отречься от опального братца и приняла новую фамилию, Ростова, кажется, ее не тронули. Остальных, конечно, к стенке поставят или сошлют.

– А, вот ты к чему клонишь, – вздохнул Василий Васильевич. – Ну, знаешь, Юрка Ходаков не маршал Тухачевский, а мы с тобой не его братья.

– И все-таки, – значительно произнес Андреянов, – посмотри, нет ли в доме чего лишнего. Он ведь ходил в загранрейсы, мог что-то привезти тебе или Асе…

– Ты о чем? – усмехнулся Василий Васильевич. – Мы виделись последний раз года два назад!

– Обвинения в шпионаже не имеют срока давности, слыхал? – раздраженно прервал его Андреянов. – Если докажут, что Юрка был завербован, если докажут, что лодку на теплоход навели, – а доказать, сам понимаешь, можно все, что угодно, было бы желание или указание сверху! – так вот, если это случится, тут пойдут такие клочки по закоулочкам, что припомнят не только встречу два года назад, но и как вас одна нянька в одном корыте купала.

– Да никто нас с Юркой в одном корыте не купал, ты что, спятил? – воскликнул Васильев не то зло, не то насмешливо. – Никакая нянька!

– А кстати, о няньке, – вдруг воскликнул Андреянов. – О вашей няньке. С какого неба она свалилась? Ты ей доверяешь?

– Оля для нас родной человек, – сдержанно ответил Васильев. – Без нее мы бы с ребенком не справились.

– Ну-ну, – протянул Андреянов. – Смотри сам… Впустил в дом чужого человека, ничего о ней не знаешь…

– А ты знаешь? – вдруг впрямую спросил Василий Васильевич. – Видел я, как ты на нее пялился.

– Показалось, – равнодушно ответил Андреянов. – Очень она похожа на девку, которую я видел в одном нехорошем месте. Вот и пялился. Но нет, не она!

– А где ты ее видел? – насторожился Василий Васильевич. – На улице Воробьева, что ли? Возле «розового дома»? Ты на это намекаешь?

Ольга почувствовала, что у нее вдруг похолодели пальцы. На улице имени Воробьева, первого чекиста города, находилось управление НКВД. Располагалось оно в старинном особнячке, выкрашенном в розовый цвет, потому и называлось так.

– С ума сошел? – искренне удивился Андреянов. – И в мыслях такое не держал. Похожа на одну шлюху, только и всего.

У Ольги замерло сердце.

– Да нет, не может быть! – негодующе воскликнул Василий Васильевич. – Оля – воплощенная скромность.

– Наверняка я ошибся, – согласился Андреянов.

– Меня в связи с этой историей потопления «Тимирязева» совсем другое беспокоит, – перевел разговор Василий Васильевич. – Тут нас заставили в пароходстве собрание провести, на котором внесли предложение: два процента зарплаты отчислять на постройку нового теплохода «Тимирязев». В ответ на провокационную вылазку империалистов!

– Понимаю! – ухмыльнулся Андреянов. – Поддержали предложение, конечно, единогласно?

– А то! – вздохнул Василий Васильевич. – Когда голосовали, руки вверх так тянули, аж из плеч вырывали! А с собрания расходились с кислыми физиономиями. Понять не могу: на каждом шагу кричим, какое у нас богатое и могущественное государство, а теплоход построить без того, чтобы людей не обирать, не способны? Ведь все эти беспрестанные займы тянут и тянут из кармана у людей. Ну ладно, мы с Асей еще можем себе это позволить, а как посмотришь на остальных…