«Еще что-то» оказалось парой серых шерстяных носков, даже более унылых, чем шарф, и обучающим визиком про расширение словарного запаса. Хлопушки и упаковочная бумага немного скрашивали печальную картину, но все равно — пара носков и ириски вряд ли тянут на веселое Рождество. Дануорти задумчиво оглядел свой кабинет.

Вспомнив, как Колин воскликнул «Апокалиптично!», когда узнал, что Киврин отправилась в Средневековье, Дануорти вытащил с полки «Век рыцарства». Там, правда, только картинки, не голограммы, однако на безрыбье сойдет. Наскоро упаковав книжку в оберточную бумагу вместе с остальными подарками, он переоделся и поспешил под проливным дождем в церковь Святой Марии, срезав путь через пустынный двор Бодлеинки и огибая извергающиеся водостоки.

Нормальный человек в такую погоду и носа на улицу не высунет. В прошлом году церковь оказалась полупустой. В тот раз он пришел вместе с Киврин, которая осталась на каникулы, чтобы позаниматься, и Дануорти, отыскав ее в библиотеке, притащил сперва на вечеринку с шерри, потом на службу.

— И зачем мне туда? — недоумевала Киврин. — Я должна готовиться, материалы собирать к путешествию.

— Вот в церкви и подготовишься. Постройка 1139 года, со Средних веков там ничего не изменилось, включая систему отопления.

— Экуменическая служба тоже исконная? — сыронизировала Киврин.

— Подозреваю, что общим настроем и разными благоглупостями она не особенно уступает средневековой, — ответил Дануорти.

Пройдя быстрым шагом мимо Брэйзноуза, он открыл дверь в церковь, и на него повеяло теплом. Очки тут же запотели. Остановившись в притворе, Дануорти вытер их концом шарфа.

— Вас викарий ищет, — объявил Колин. Под курткой у него белела рубашка, волосы были аккуратно причесаны. Он вручил Дануорти распечатку чина службы из толстой пачки, которую держал в руках.

—Я думал, ты дома останешься, — удивился Дануорти.

— С миссис Гаддсон? Это же некроз! Уж лучше в церковь, поэтому я и вызвался помочь мисс Тейлор донести колокольчики.

—А викарий запряг тебя в работу, — догадался Дануорти, безуспешно пытаясь протереть вновь запотевшие очки. — И как, дела идут?

— Шутите? Там битком.

Дануорти близоруко прищурился. Все скамьи действительно были заполнены, в конце зала расставляли дополнительные складные стулья.

— О, хорошо, что вы пришли! — воскликнул викарий, прорываясь к нему с охапкой песенников. — Простите за эту парилку. Обогреватель барахлит. Национальный трест не дает поставить современный, а запчасти для старого, на ископаемом топливе, уже не найти. Сейчас вот термостат полетел. Так что либо жаримся, либо мерзнем. — Он выудил из кармана стихаря два листка бумаги. — Вы, случайно, не видели мистера Латимера? Он должен читать благословение.

— Нет, — ответил Дануорти. — Но я ему напоминал, в котором часу начало.

—Да, в прошлом году он перепутал и прибыл на час раньше. — Викарий вручил один из листков Дануорти. — Вот ваш текст. Из короля Якова — по настоянию Церкви Тысячелетия. Спасибо, что не из Общенародной, как было в прошлом году. Библия короля Якова, может, и архаична, но хотя бы не форменное издевательство, как та.

Стряхивая от дождя зонты и шляпы, в притвор вошли еще люди и, получив распечатки от Колина, проследовали внутрь.

— Так и знал, надо было в соборе Крайст-Чёрч проводить, — посетовал викарий.

— Зачем они все сюда? — недоумевал Дануорти. — Не понимают, что эпидемия в разгаре?

— Так всегда, — ответил викарий. — Я помню начало Пандемии. Кружка для пожертвований трещала по швам. Это потом никого из дома будет не вытащить, а поначалу все жмутся друг к другу — вместе не так тревожно.

— И интереснее, — подхватил священник из реформистской церкви, облаченный в красно-зеленый клетчатый стихарь поверх черной водолазки и брюк. — Как во время войны. Всех влечет драма.

— И инфекция распространяется с удвоенной быстротой, — закончил Дануорти. — Им что, никто не объявил, что вирус заразен?

—Я объявлю, — ответил викарий. — Ваш текст из Евангелия идет сразу после звонарей. Только его поменяли. Снова Церковь Тысячелетия. Из Луки, глава вторая, стихи со второго по девятнадцатый. — Он удалился раздавать песенники.

—А где ваша студентка, Киврин Энгл? — поинтересовался священник. — Я не видел ее днем на латинской службе.

— Она в 1320 году, хотелось бы верить, что в Скендгейте, и, надо надеяться, в тепле и сухости.

— Это хорошо, — обрадовался священник. — Она так хотела отправиться. И в заварушку эту не попала, тоже повезло.

— Да, — согласился Дануорти. — Извините, мне надо хотя бы раз пробежать текст глазами.

Он ушел в глубь нефа. Там оказалось еще жарче, сильно пахло мокрой шерстью и сырым камнем. В окнах и на алтаре вяло моргали лазерные свечи. Звонари устанавливали перед алтарем два больших стола и накрывали их тяжелым красным сукном. Дануорти зашел на кафедру и открыл Библию на Евангелии от Луки.

«В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле».

Архаичная... А Киврин сейчас в том времени, когда и этого перевода еще не существовало.

Дануорти вышел обратно в притвор, к Колину. Поток людей все не кончался. Священник из реформистской церкви вместе с имамом отправились в Ориэл-колледж за стульями, а викарий возился с термостатом отопительного котла.

—Я занял нам два места во втором ряду, — предупредил Колин. — Представляете, что сделала миссис Гадцсон за чаем?

Выкинула мой леденец! Назвала его рассадником микробов. Хорошо, что у меня мама не такая. — Он выровнял значительно похудевшую стопку распечаток. — Думаю, посылки задержали из-за карантина. В первую очередь ведь, по идее, должны пропускать провизию и вещи.

—Да, вполне возможно, — согласился Дануорти. — Ты когда будешь подарки открывать? Сегодня или завтра?

— Завтра утром хотелось бы, — напустив на себя нарочито безразличный вид, ответил Колин, одаряя распечаткой и ослепительной улыбкой даму в желтом дождевике.

— Надо же, — съязвила она, выхватывая распечатку. — Хорошо, хоть у кого-то рождественское настроение сохранилось в разгар смертельно опасной эпидемии.

Дануорти прошел на свое место и сел. Термостат явно остался безучастным к манипуляциям викария. Сняв пальто и шарф, профессор повесил их на соседний стул.

В прошлом году здесь стоял собачий холод.

— Вполне в средневековом духе, — шепнула ему тогда Киврин. — И Евангелие тоже. — Она процитировала из Общенародного перевода: — «Днесь посудили политиканы устроить перепись для всех налогоподатчиков». Что тогда читали на тарабарском языке, что сейчас.

Пришел Колин и уселся на пальто и шарф Дануорти. Священник из реформистской церкви протиснулся между столом звонарей и алтарем.