Она смотрела, как снежинки становятся крупнее и скапливаются на асфальте в нечеткие линии. Здесь, в фургоне, вдыхая запах сосновой хвои, она поклялась себе, что никогда не расскажет Мэтту о своих истинных чувствах. Сделает все, что в ее силах, чтобы Сара, пусть даже непреднамеренно, не разбила его сердце, ведь так и должны поступать любящие: они защищают сердца тех, кого любят, даже если эта любовь никогда не будет разделена с ними.

Пит, сын Патрика, ждал их у черного входа в магазин Эвелин. Было еще темно. Кейт осторожно разбудила Эвелин, которая дрожала от холода, когда Мэтт открыл дверь фургона и помог ей выйти.

– Иди спать, – сказал ей Мэтт.

– Через минуту все будет в порядке, – ответила Эвелин, стуча зубами. – Я тебе помогу.

Мэтт положил руки на плечи Эвелин. Та выглядела такой маленькой, стоя в темноте и дрожа, и Кейт впервые заметила, что она стареет.

– Мы справимся, Эвелин. Ложись спать.

Она не спорила. Кивнув, поднялась по ступенькам ко входной двери.

– Веселей, ребята, – сказала она и исчезла за дверью своей квартиры.

Втроем они разгрузили фургон, поставив елки у стены во дворе у Эвелин. Когда груз был надежно уложен, Пит махнул им рукой и поехал обратно на ферму на своем джипе. Его день только начинался, и он будет долгим, если Патрик выйдет из строя.

На заснеженной дорожке стояло пять огромных пакетов, набитых рождественскими покупками Кейт, поблескивавшими в свете фонаря.

– Могу я оставить их у тебя в фургоне и забрать позже? – Кейт зевнула.

– Я подброшу тебя до дома и помогу с сумками.

– Не нужно. Я не против прогуляться.

Мэтт покачал головой.

– Садись в этот чертов фургон, – сказал он, и Кейт послушно села обратно в машину.

– Какое будет следующее свидание? – спросил Мэтт, положив последний пакет на пол в ее коридоре.

– Квест. – Кейт так устала, что едва могла сосредоточиться.

– Боже! Надеюсь, твой партнер – терпеливый человек.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Ну ты и в спокойной обстановке тиран, а какой бываешь в условиях ограниченного времени, просто боюсь представить.

Кейт протянула руку, чтобы ударить его, но от усталости рефлексы были замедлены. Мэтт без усилия отклонился и тут же выскочил за дверь. Махнул ей, уходя, а она, показав ему два средних пальца и язык, закрыла входную дверь и откинулась на спину в кровати. «Он никогда не узнает», – подумала она.

Кейт спала до полудня. Мир за окном снова был плотно укутан в белое, а переменчивое солнце казалось таким же бледным, как она сама.

Внизу, в запорошенном снегом саду, Мак, натянул поплотнее твидовую кепку и возился с огородом вместе со своей верной тачкой. Кейт постучала по стеклу, отец поднял на нее глаза и улыбнулся.

После быстрого душа она спустилась по лестнице в пушистых носках со снежинками и помпонами, в шотландских брюках на резинке и старом свитере, который когда-то позаимствовала у Дэна, и якобы случайно забыла вернуть.

Сегодня был день утешения. День украшения дома трофеями вчерашней шопинговой феерии. День непрерывных перекусов.

По старой традиции в этот день приходила Лаура с детьми, чтобы помочь украсить дом. Мина очень серьезно относилась к своей роли; у нее был эксцентричный стиль украшения, как и у большинства четырехлетних детей. Кейт до самого марта находила елочные игрушки в самых неожиданных местах.

На кухне Кейт обнаружила Мэтта. Он сидел за столом и перелистывал ее эскизы. Папка была открыта, а содержимое разложено по столу. Мэтт взглянул на нее и застенчиво улыбнулся.

– Привет, спящая красавица. Хорошо выглядишь.

– Что ты тут делаешь? – без предисловий спросила Кейт. Она еще не пила кофе и к тому же хотела есть.

– Нашел в фургоне еще одну сумку с твоими рождественскими украшениями. Решил завезти.

– О, спасибо.

Мэтт вернулся к изучению ее эскизов, осторожно откладывая каждый в сторону прежде, чем взять следующий.

– Это невероятно, Кейт, – произнес он.

– Это слишком высокая оценка.

– Нет, правда. Просто вынос мозга.

Кейт покраснела.

– Ладно, спасибо.

– Кстати, Ричард звонил, – сказал Мэтт, не поднимая глаз.

У Кейт внутри все оборвалось так резко, что казалось, содержимое живота вывалится в штаны. Ее взгляд метнулся к столешнице, где она оставила телефон на зарядке. «Дерьмо!» – подумала она. Но внешне изобразила беспечность.

– Я сказал ему, что ты все еще в постели, потому что ты ленивая корова.

– Мэтт! – Кейт повернулась к нему.

Он вскинул руки в знак капитуляции.

– Шучу, шучу! – крикнул он. – Я видел его имя на экране, но не отвечал, клянусь.

Кейт схватила телефон. Пять пропущенных звонков и одиннадцать сообщений. «Дерьмо! Надеюсь, он не подумал, что я вчера спала с Джимом».

– Кто присматривает за магазином? – рассеянно спросила она, читая сообщения от Ричарда. Сначала они были веселые, на грани дерзости, затем становились все более встревоженными и, наконец, скатились в панику и недовольство. Нужно ему позвонить.

– Петулия и Карла. Я принес подарки. – Мэтт поднял коричневый бумажный пакет с проступавшими на нем жирными пятнами.

Кейт мгновенно забыла о тревогах Ричарда.

– Пожалуйста, скажи, что это сэндвич с беконом, маслом и кетчупом!

Мэтт улыбнулся.

– Именно. Немного остыл, может, лучше…

Но Кейт уже вырвала пакет у него из рук и счастливо засовывала его содержимое себе в рот.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – повторяла она с набитым ртом.

– Был еще пакет для Мака. И он свою порцию съел горячей.

Мэтт встал, пересек кухню и указал на высокую картонную подставку для напитков навынос.

– И еще это.

– Что там? – спросила Кейт, работая челюстями.

– Большой мокко. Тройная порция с имбирным сиропом. Удивительно, что ты до сих пор не диабетик.

Он усмехнулся, а Кейт застонала от восторга.

– Боже, я тебя люблю! – выпалила она сквозь булку и бекон.

И тут же растерялась. Слова выскочили сами. «Так держать, Тернер! Господи, даже один день язык за зубами не продержала!»

Вдруг он догадается, что так оно и есть? Или все-таки воспримет как шутку? Черт, она надеялась на второе.