— Яр, ты в курсе, что по Фрейду сны — это проекция вытесненных или нереализованных желаний? В том числе сексуальных… — вкрадчиво спросила подруга. В ее голосе слышался явный намек.

— По Фрейду все, что угодно связано с сексом, — отмахнулась я, в глубине души понимая, что подруга права.

В один из вечеров я зачем-то залезла на страничку к Алексе и, разумеется, нашла у нее фото с Игнатом. Он небрежно обнимал ее, а она касалась губами его гладковыбритой щеки. «Мой мальчик», — так был подписан этот снимок. Я в который раз вспомнила, как она лапала Елецкого, как они ушли — видимо, чтобы Алекса удовлетворила его, и мне стало противно. А он ведь после этого хотел, чтобы я поцеловала его! Как Игнат вообще это представлял? Сначала он целует одну, через несколько часов — другую. Наверное, он и спит со всеми подряд. Ему плевать на честь и верность.

К Игнату я зачем-то тоже зашла — куча подписчиков, лайков и комментариев, только вот фотографий мало, хотя недавно он все-таки выложил одну. Это было странное селфи — сфотографирована лишь нижняя часть лица, плечи и частично обнаженная грудь, на которую падала тень. Игнат сжимал рукой свою шею, и видно было, как выделяются под загорелой кожей вены. На указательном пальце сияет кольцо, крепкое запястье охватывает браслет.

Первое, о чем, я подумала, глядя на этот снимок, было: «Какие у него ключицы». Выступающие, сексуальные… У него было сильное тело, но ямочки над ключицами делали Игната чуть более беззащитным, чем он был на самом деле. Глядя на них, я ощутила острое желание поцеловать его в шею, почувствовать под своими губами, как бьется пульс под тонкой загорелой кожей. Провести кончиком языка по выпирающим ключицам, осторожно прикусить зубами плечо…

Представляя это, я откинулась спиной на кровать, чувствуя, как начинает закипать кровь. Это было ненормально — чувствовать столько всего к такому, как он, Игнат Елецкий. И в эти мгновения я ненавидела себя больше, чем его самого.

Глава 39. Новый дом — новые проблемы

Когда мама и Костя — оба посвежевшие и загоревшие — вернулись с медового месяца, встал вопрос, который беспокоил меня уже некоторое время.

Костя хотел, чтобы мы жили вместе в его загородном доме. Как настоящая семья. Нет, он не говорил этих громких слов про настоящую семью — был человеком дела, а не слова, но подразумевалось именно это. Костя приехал в нашу квартиру вместе с мамой, и, сидя на кухне с чаем, сказал, что будет рад, если я перееду в новый дом, который находился в закрытом коттеджном поселке за чертой города. Там, на берегу реки, жили самые влиятельные люди города: политики и бизнесмены. А простым смертным вход туда был закрыт — поселок отлично охраняли.

Я понимала Костю — он хотел, чтобы мама после свадьбы жила с ним, а не разрывалась между мужем и дочерью. Он ведь понимал, что она не сможет оставить меня одну, хотя я была уже достаточно взрослой девочкой.

— Не хочу давить на тебя, Ярослава, но это прекрасный дом. Большой, теплый, уютный. Для большой дружной семьи. Его строили по специальному проекту испанского архитектора. А дизайном занимался один из лучших спецов в своей области. Участок огромный, соседей не видно и не слышно. Всюду лес, воздух отличный! Тебе понравится там. И места для всех хватит. Ты сможешь приглашать друзей, в город тебя всегда отвезет личный водитель. Или ты сама можешь научиться ездить, и я без вопросов куплю тебе любую машину. Ну, как ты смотришь на переезд?

Я беспомощно взглянула на маму и поняла по ее слегка виноватому взгляду, что она поддерживает Костю. Ее глаза словно говорили: «Это будет для нас лучшим решением».

— А как же я буду ездить на учебу? — привела я весомый аргумент.

— Академгородок рядом — на машине пятнадцать минут езды, — улыбнулся Костя. — Водитель быстро доставит тебя. Никаких пробок.

— Ты всегда сможешь остаться здесь, в этой квартире, — добавила мама. — Просто мы с Костей хотим, чтобы ты не чувствовала себя брошенной.

— Верно, — кивнул Костя и они с мамой обменялись понимающими взглядами. — Для нас важно показать своим детям нашу любовь.

Тогда я не обратила внимания на эти слова — пыталась понять, как лучше поступить.

— У тебя будет лучшая комната — с видом на реку, — вынул туз из рукава отчим.

— Хорошо, — наконец, согласилась я. — Перееду. Но иногда буду оставаться здесь. Хорошо?

— Хорошо, моя милая, — обрадовалась мама и погладила меня по голове, как маленькую.

— Тогда позволь завтра пригласить тебя в твой будущий дом, — сказал Костя. — Твоя комната будет готова. Надеюсь, для тебя это станет приятным сюрпризом. Собери вещи.

Это действительно стало сюрпризом, но не самым приятным. Я бы сказала, ошеломительным. Если бы я знала, что и кто меня ждет, я бы отказалась от предложения жить вместе. Но пути назад уже не было.

На следующий день за мной и мамой, которая осталась ночевать на квартире, заехала машина с водителем. С его помощью мы загрузили чемоданы и направились в коттеджный поселок. На въезде, который представлял собой триумфальную арку с названием поселка, нас остановила любезная охрана, проверила документы и только потом пропустила за ворота. Мы неспешно поехали по дороге, почти не видя домов — они прятались в глубине участков, за высокими соснами, но даже глядя на них издалека, я понимала, что это шикарные особняки. Дом Кости находился на берегу реки — двухэтажный, величественный, благородный. Отделанный натуральным светлым камнем фасад, темная крыша, панорамные окна, балкончики, даже колонны — не дом, даже не особняк, а настоящая загородная резиденция!

Уже стемнело, в окнах загорелись теплые огни, включилась художественная подсветка фасада и заработали яркие фонари по всему периметру участка. Я вышла из машины, зачарованно глядя на строение, и мне вдруг вспомнилось, как в детстве, когда мы еще жили с монстром, мне отчаянно хотелось кукольный домик для Барби — красивый и уютный. Особняк Кости очень сильно напоминал тот самый так и не купленный девочке Яре домик. И мне