— Кстати, — выпалила я, поздно сообразив, что выбалтываю больше, чем собиралась, — я вовсе не так уверена в том, что миссис Парри хочет, чтобы убийцу Маделин поймали! Она, конечно, считает себя законопослушной особой, но ей будет легче, когда дело будет окончено и забыто. Огласка страшит ее. Ведь судебный процесс лишь усилит любопытство публики, верно? Обо всем будут взахлеб писать газеты. Не подумайте, что я не сочувствую ей. Правда, она, похоже, старается из всего извлечь выгоду… — Я осеклась, но, поняв, что уже сказала слишком много, вынуждена была продолжать: — У меня сложилось впечатление, что исчезновение и смерть Маделин скорее раздосадовали и смутили ее, чем огорчили и вызвали справедливое негодование. К нам на Дорсет-сквер, как и в Агартаун, тоже являются зеваки, хотя и не в таком количестве. Все будет только хуже, когда на суде всплывут зловещие подробности дела и о них напишут в газетах. Репортеры наверняка сообщат, где проживала жертва, что привлечет к дому миссис Парри еще больше народу. Наверняка упомянут и ее имя как нанимательницы Маделин. Вот что для нее хуже всего!

— В самом деле? — пробормотал Росс и пытливо посмотрел на меня. — Ну а что думают о насильственной смерти мисс Хексем остальные обитатели Дорсет-сквер?

Я поняла, что снова проболталась. Фигурально выражаясь, болтливый язык далеко завел меня по опасной тропе.

— Не уверена, что имею право высказываться по этому поводу, — сказала я. — Ведь я их почти не знаю. Не забудьте, я приехала в Лондон лишь в прошлый вторник.

— Вот это да! — изумленно воскликнул мой собеседник. — И сразу попали в переплет… Ну ладно. Должен заметить, Лиззи, вы неплохо справляетесь. Конечно, от дочери доктора Мартина меньшего я и не ожидал. И я очень уважаю ваше мнение, так как считаю, что вы очень наблюдательны и умны.

— Не стоит так меня превозносить, — уныло возразила я. — Иногда мне кажется, что меня перехваливают… Что ж, будь по-вашему. Кое-что я действительно заметила. У меня сложилось впечатление, что слуги относятся к убийству со смешанным чувством. С Бесси вы уже знакомы. Она любила мисс Хексем. По-моему, она искренне огорчена. Симмс, дворецкий, больше всего боится, что преступление дурно отразится на репутации его хозяйки и его самого. Служанки откровенно наслаждаются происходящим; им нравится находиться в центре внимания в кругу их знакомых. Миссис Симмс — настоящая дракониха, которая рыщет в своем подземном логове; что думает она, не знаю, но, наверное, то же самое, что и ее муж. Ну а Ньюджент… По-моему, ей хватает хлопот с тетей Парри, чтобы беспокоиться еще о чем-то! — Я осеклась и виновато закрыла рот рукой. — Ох, я не имела права так говорить! И потом, Ньюджент по доброй воле помогает мне с шитьем. Она очень занята, вот и все, что я хотела сказать.

— Вы рассказали мне о слугах, — заметил Росс. — Ну а хозяева? Отношение миссис Парри я примерно представляю. А остальные?

Мне не понравились его чересчур прямые расспросы. В конце концов, я же не была свидетельницей событий, которые его интересовали! Да и в Лондоне я пробыла совсем немного и не могла ни о чем судить наверняка. Я основывалась лишь на первых впечатлениях.

Сначала миссис Парри и ее союзник Флетчер пытались завербовать меня в свои ряды; похоже, инспектор Росс решил последовать их примеру.

— По-моему, — серьезно сказала я, — в чем-то вы лишены щепетильности… Сначала вы откровенно льстите мне, нарочно напоминаете об отце, а потом надеетесь, что я выболтаю то, о чем лучше было бы умолчать. Вы не лучше миссис Парри или мистера Флетчера — вы так же, как и они, стремитесь заручиться моей поддержкой!

Едва последние слова слетели с моих губ, я запоздало поняла, что несправедлива к инспектору. Если Росс и пытался что-то вытянуть из меня, по крайней мере, он хотел с моей помощью найти убийцу Маделин. Рассерженная больше на себя, я из упрямства не стала просить у него прощения.

Мы оба молчали. Росс долго не отвечал мне, хотя не сомневаюсь, мой упрек попал в цель. Он отлично запомнил мои слова, как если бы записывал их. Наконец он тихо сказал:

— Поверьте, дело не в отсутствии щепетильности. Я расследую убийство, а мне, похоже, никто не хочет помогать. Все отказывают мне, пусть у всех есть на то свои причины. Но вы, Лиззи, живете в том же доме, что и жертва, и вам небезразлично, чем кончится дело!

Он уже не впервые называл меня Лиззи; похоже, это входило у него в привычку. Наверное, следовало бы попросить его не называть меня так, но оказалось, что я совсем не против, хотя он меня и раздражал. Впрочем, поняв, что я совсем не против того, чтобы он называл меня Лиззи, я снова разозлилась на себя.

— Кое-чем я все же могу вам помочь, — ответила я. — О миссис Парри я и так уже сообщила вам более чем достаточно и о ней больше не скажу ни слова! Зато миссис Беллинг я ничем не обязана. Я нахожу ее неприятной особой. По-моему, ее заботит лишь одно: как бы ее не обвинили в том, что это она выписала Маделин в Лондон.

— Вы считаете, что у нее в самом деле нет других забот? — неожиданно спросил Росс. — А как же сын?

— Я видела его только раз, да и то недолго. Джеймс Беллинг произвел на меня приятное впечатление; да и о Маделин он отзывался хорошо. Я ничего не имею против него и больше ничего о нем не скажу!

Я все больше понимала, что меня подвергают нечестному допросу. Одно дело — расспрашивать меня о людях, с которыми я живу под одной крышей, но ожидать, чтобы я рассказывала об образе мыслей людей чужих, — просто нелепо! Что-то в этом роде я и сказала Россу. Тот явно сконфузился:

— Мисс Мартин, прошу, не поймите меня превратно. Я не ожидаю от вас подробного рассказа. Если можно, попробуйте передать лишь общее впечатление от того, что вам удалось заметить, и… мне в самом деле очень жаль, если вам кажется, будто я чересчур фамильярен с вами.

Его слова еще больше распалили меня, потому что мне показалось, что на самом деле ему совсем не жаль.

— Больше я ничего ни о ком не могу вам рассказать, — ответила я.

— А между тем вы ни словом не упомянули одного весьма важного персонажа, с которым живете под одной крышей, — негромко, но решительно заметил Росс.

Я бросила на него испепеляющий взгляд и раздраженно воскликнула:

— Вы имеете в виду Фрэнка!

— Да, я имею в виду мистера Картертона. Он-то хочет, чтобы убийцу мисс Хексем схватили?

— Конечно хочет! Ведь он опасается, что вы считаете его главным подозреваемым.

— Главным подозреваемым? — переспросил Росс, комично подняв брови.

Я почувствовала, что краснею.

— Так выразился он, а не я.

— Значит, вы все-таки обсуждали дело с мистером Картертоном. Что ж, не вижу ничего удивительного. Мистеру Картертону известно, что ваш отец оплатил мое обучение?

— Нет, я ничего ему не говорила, — смущенно ответила я. — Хотя, возможно, ему сказала тетка.

Мне не терпелось поскорее закончить неприятный для меня разговор; я уже собиралась сказать Россу, что мне нужно спешить домой, когда нашу беседу неожиданно прервали.