— Что произошло?! Нас просто бросило как… как щепки, мы пролетели через половину этого парка! Нам повезло, что в этом секторе только кустарник, — первым начал говорить оператор. Его дёргало от возбуждения, лицо никак не могло отразить столь непривычные эмоции, повисшая на нём Кристина стала стонать тише и попыталась приоткрыть глаза.

Марк выбрался из фонтана и принял на руки журналистку, Питер набрал в ладони воды и облил ей лицо, девушка начинала приходить в себя.

— Лайнер столкнулся с чем-то, возможно, поэтому корабли охраны и подошли близко, как Вы сказали перед ударом, — оправившись от происшествия раньше всех троих, герцог начал анализировать ситуацию, сопоставляя известные факты.

— Думаете это теракт? — Питер старался держать себя в руках, но был очень сильно напуган.

— Не думаю. Я вообще не представляю, что это могло быть. На саммите практически идеальная охрана…

— Лучше бы были идеальные тормоза, не дрова везут, — Кристина произнесла это вялым голосом, словно проснулась после глубокого сна и теперь заказывала завтрак в постель. Она очнулась и, ещё не до конца придя в себя, уже присоединилась к герцогу, осмысливая сенсационное событие, — А сразу после удара где-то наверху раздался взрыв.

Герцог поднял голову и посмотрел наверх. Над атриумом завис вертолёт и освещал лайнер лучом прожектора, хотя в этом не было нужды — судя по яркости фонарей в парке, «Падишах» всё также светился как новогодняя ёлка. Металл продолжал скрежетать, в воздухе висел звук скрипа ногтей по стеклу, периодически что-то ещё где-то падало с грузным и утробным грохотом или со звоном разлеталось стекло. Со стороны «Злотого Дворца» начали доноситьсянесвязные стоны и редкие крики, пора бы уже начать разгребать завалы из мебели. Оглядев степень разрушения в атриуме, напоминавшем парк на юге США после торнадо, Марк ещё раз посмотрел наверх, вертолёт уже почти скрылся за надстройками лайнера. Питер проследил за его взглядом:

— Мыпродолжаем двигаться, и слишком быстро, чтобы это было тормозным путём. А значит все винты «Падишаха» продолжают работать на полную мощность.

Двери «Золотого Дворца» распахнулись, и окровавленный человек во фраке громко позвал на помощь, прижимая к себе женщину с поникшей головой. Лайнер ожил и превратился в растревоженный муравейник, на который упало дерево. Со всех концов исполинского корабля к главному залу начали стекаться стюарды, охрана, прибежал целый взвод врачей. На открытые галереи выходили мятые пассажиры со ссадинами и синяками, те не многие, которые в момент удара были у себя в каютах, а не на грандиозном шоу. За считанные минуты поднялся гвалт и шум на всех языках мира, суетились охранники с гербами всех государств и корпораций, опомнились журналисты и мелькнули первые камеры, секретари и подчинённые разыскивали своих начальников, а над всем этим продолжал висеть звук скрежещущего, перетираемого металла. Но большая часть тех, кого персонал выносил из «Золотого Дворца», были заторможенными и вялыми, и кроме слабых стонов и несвязного мычания больше ничего не могли произнести, в состоянии суетиться были лишь те, кого не было на шоу Шато де Флёр. Неужели за время карнавала цветов все успели так много выпить? К Марку, Питеру и Кристине подбежал врач, но убедившись, что они отделались лишь ушибами и ссадинами, поспешил к основной толпе. Создавалось ощущение, что все, кто был в «Золотом Дворце», просто упали в одну большую кучу, не делая никаких попыток сгруппироваться, закрыться руками или выбраться. По периметру атриума пробежала группа техников, расталкивая, всех, кто попадался им на пути. Герцогу это очень не понравилось — неужели они до сих пор не могут остановить лайнер?

— Почему они побежали в ту сторону? Там техническая лестница ведёт в трюмы корабля, а им же надо наверх, на капитанский мостик. Разве не оттуда управляется корабль? — Кристина с недоумением посмотрела на мужчин.

— А наверху был взрыв, — слова сэра Говарда прозвучали набатом, после чего пол поплыл из-под ног во второй раз.

Ожидание оказалось невероятно долгим, Юлия Девил решил превзойти саму себя, и сатанинским пляскам не было конца. Весь «Золотой Дворец» бурлил от восторга, люди словно сошли с ума и рвались на сцену, сметая всё. Роберт Аденауэр с удовольствием ушёл бы из зала, но у него было удачное место, которое непременно бы заняли, отлучись он. Создавалось стойкое впечатление, что это какой-то безумный школьный выпускной, а не всего лишь неофициальная часть серьёзного саммита. С другой стороны, учитывая, какое возбуждение царило в течение недели и многие не спали по несколько дней, тоестественно, что все теперь хотели отдохнуть, используя все предлагаемые «Падишахом» возможности.

Как и любому наказанию, выступлению Юлии Девил пришёл конец, дива скрылась в сумерках сцены, растворившись меж декораций, и пришёл черёд шоу Шато де Флёр, вступившем в зал без перерыва, не дав никому отдышаться. Весь «Золотой Дворец» в мгновение ока озарился всеми огнями, огромная люстра запылала ещё ярче, чем в моменты выступления всадницы апокалипсиса. Из-под стеклянного купола, ото всех стен, с вершины амфитеатра, потянулись к центру зала цветочные гирлянды. Это были даже не гирлянды, а толстые канаты, сплетённые из самых прекрасных цветов. Десятки девушек раздавали гостям цветочные венки, короны, крупные, разнообразнейших оттенков цветы в петлицы пиджаков и в причёски. Появились акробаты и танцоры в кричащих костюмах, и атмосфера безумного и сюрреалистического сатанизма была сметена свежим, ярким и шумным порывом бразильского карнавала. Живые ритмы музыки подхватили всех, возвращая к нормальной жизни, после оцепенения тёмной вакханалии. И весь воздух, все предметы, все люди сразу пропитались цветочными ароматами — нежными, сладкими, пряными, терпкими, кричащими и приторными. «Золотой дворец» оказался разделён на сектора, в каждом из которых царствовал свой дурманящий аромат, плавно смешивающийся с соседними. Нос каждым мгновением смешение становилось всё очевидней, рождался запах райских садов, и как в подтверждение этого сравнения всюду чувствовалась тончайшая нотка яблочного цвета.

Роберт почувствовал, как его уносит на волнах ароматов, он уже не аплодировал, не кричал, он сидел, откинувшись на спинку стула, и с блаженной улыбкой следил взглядом за разворачивающимися перед глазами непроходимыми цветочными джунглями. С усилием повернув голову, он увидел, что большинство гостей ведёт себя точно также, и даже танцоры и акробаты словно поддались своим собственным цветочным чарам, став счастливееи медлительнее. Спустя час шоу закончилось, гирлянды под последние громкие ритмы распались и разлетелись по залу цветочным фейерверком, устлав все поверхности яркими красками, отчего прекрасные ароматы стали совсем нестерпимыми. Грянули нестройные и ленивые, но восхищённые овации, участники шоу стали покидать зал. Где-то на краю сознания Роберта прошло воспоминание о прочтённом отчёте, что цветы