Но река, видимо, решила, что для первого знакомства достаточно, и пощадила журналистку. Оксана, уже терявшая сознание, почувствовала какой-то глухой, ватный удар по телу. Словно это били не ее. Кого-то другого. Потом пришла боль. Боль прорвалась через ледяную корку вечного покоя. Боль заставила открыть глаза, пошевелиться. Только тогда девушка поняла, что почему-то еще жива. Она с трудом, совсем чуть-чуть повернула голову. Нечто твердое, острое под щекой…

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Оксана сумела подтянуть к себе фонарь. И тогда внутри поселилась надежда. Журналистка лежала на куче гравия, в углу водосборной камеры. Выходит, течение в очередной раз крутануло ее в водовороте, да только теперь все было сделано с размахом. Оксану ударило спиной о стену бетонной камеры, развернуло, выбросило на «берег».

Ноги еще как-то работали, а вот руки не гнулись. Чтобы с их помощью подняться на четвереньки, Оксане пришлось совершить три или четыре попытки. Наконец, это удалось. Девушка постояла так, раскачиваясь из стороны в сторону, бессмысленно глядя на лучик от фонаря, отражавшийся в потоке. Ее стало тошнить. Вся подземная река, вся та невероятная масса воды, что ухитрилась забраться внутрь, теперь рвалась обратно. Наружу. Соединиться с потоком. Умчаться дальше…

Спазм прошел, но не головокружение. Зато стало легче дышать. «Кил!» – вспомнила девушка. Там, где-то позади, в бетонной галерее, остался Кирилл. Кое-как Оксана поднялась на ноги, сумела напрячь руки, подтянуть их к груди. Оперлась непослушными, «мертвыми» кистями на стену. Вдоль края поползла к проему, откуда ее вынесло течение.

– Кил! – едва слышно прошептала журналистка.

Девушка привалилась плечом к краю бетонной галереи. Попыталась поднять фонарь, чтобы посветить в черную бездну, но кисти не слушались. Кое-как, сразу двумя руками, ухитрилась обхватить фонарь. Стала тянуть его вверх, чтобы направить луч в нужную сторону. Ничего не получалось. Световые блики-отражения прыгали в глазах, от этого тошнота и головокружение усиливались.

Оксана уронила голову вбок, на стену. Закрыла глаза, вслушиваясь. Если глаза не способны помочь ей, если нет голоса, чтоб позвать спутников, может, она хотя бы услышит голоса? Крики Ружа и Кила? Где же они?

Но девушка услышала совсем другое. Страшный гул. Рев потока. Грохот бревен. Девушка открыла глаза, пытаясь разглядеть, что происходит в черном проеме. Ей показалось: вдали мелькнул луч света… Мираж? Обман зрения? Скорее всего. По бетонной галерее к ней приближалась вторая коллекторная волна. И грохот бревен не был галлюцинацией. Мощный поток воды сломал полусгнившие бревна, смыл преграду, возле которой недавно «застряла» девушка. Теперь вся эта масса неслась навстречу Оксане, стоявшей у края бетонного тоннеля. И любое из бревен запросто могло сломать ей кости, позвоночник.

Оксана медленно поползла назад, за стену, чтобы не получить «лобового удара» от могучего потока воды. Ощущение надвигающейся опасности придало сил. Журналистка кое-как, скрюченными пальцами, сумела ухватиться за железную лестницу. Влезла на одну ступень вверх. Еще. Поток ворвался в водосборную камеру, обдал девушку мощным фонтаном брызг. Еще ступенька. Бревна с грохотом бились о стены, мощный водоворот закручивал щепки и обломки возле ног. Еще ступенька. И еще. Подальше от этого ужаса…

Уровень воды в камере поднимался, Оксана – вслед за ним – медленно и упрямо ползла вверх. От усилий, от движений кровь забегала по жилам чуть быстрее. Ноги страшно ныли, но работали. Пальцы начали шевелиться, хотя, чтобы управлять ими, требовалось огромное волевое усилие.

Девушка перетащила левую руку повыше, так, что та оказалась над головой. Болтавшийся на веревочной петле фонарик осветил надпись «О плюс К», оставленную каким-то влюбленным парнем, однажды побывавшим в коллекторе. Надпись промелькнула в сознании и исчезла. Оксана ползла дальше, потому что видела – пенные водовороты закручиваются возле самых ее ног. Какое-то маленькое существо внутри ее тела отдавало команды: «Вверх! Вверх! Если вода догонит тебя – заледенеешь. Упадешь вниз. Это смерть! Вверх!»

И девушка, совершенно не понимая, что за существо бьется внутри нее, почему оно имеет право отдавать приказы, медленно двигалась вверх по железной лестнице. Сообразив, что добралась до выхода на землю, в город, Оксана даже смогла поднять руку. Попробовала приоткрыть крышку люка. Толкнула ее раз, другой, третий. Бесполезно. Девушка заплакала от отчаяния. Где-то над ней, совсем рядом, ходили люди. Ездили машины. Но маленькая преграда – какие-то жалкие пять-десять сантиметров – отделяли журналистку от мира, в котором жили обычные люди. И не было возможности преодолеть эту преграду. Неважно, заварен люк или просто не хватает сил, чтобы поднять крышку. И нет голоса, чтоб закричать…

Дыру в стене журналистка заметила случайно, попытавшись обвести лучом потолок камеры в поисках какого-нибудь выхода. Оксана чуть спустилась вниз, дотянулась до края трубы. С трудом перелезла в новый тоннель, открывшийся перед ней. Там было тепло и сухо, в лицо дул слабый поток воздуха, и от этого стало хорошо, приятно. Замерзшей девушке показалось, что она попала в рай. Оксана постояла в проходе на четвереньках, чувствуя, как медленно «оживает» измученное тело. Куча мокрой бесформенной одежды, облепившей тело, казалась очень гадкой и неприятной, но девушка боялась снимать с себя что-либо, кроме куртки. Она с трудом, негнущимися пальцами, расстегнула «молнию», попыталась сбросить тяжеленную грязную верхнюю одежду.

Мобильник! Оксана замерла, пораженная. Во внутреннем кармане куртки лежал мобильник! Дрожа от возбуждения, журналистка попыталась достать его. Не сразу, но сумела вынуть аппарат и чуть не застонала от отчаяния. Ее аппарат не был водонепроницаемым…

Оксана всхлипнула, развернулась в тоннеле, аккуратно подползла к краю. Посветила вниз, в водосборную камеру. Вода все прибывала и прибывала, она «откусывала» от лестницы ступень за ступенью. Девушка в ужасе посветила в дальний конец блока – бетонного тоннеля не было, он полностью ушел под воду! Это означало, что уровень воды – более трех метров. Кил и Руж говорили, что потолок бетонной галереи находится на такой высоте!

Кил и Руж! Они остались там, внизу. Бежали по галерее, чтоб спасти ее. И вторая коллекторная волна накрыла диггеров с головой… Оксана в отчаянии прижала ладони к лицу, привалилась к стене.

– Боже, какая я дура, – едва слышно прошептала она. – Если б не я… Говорили же, давай вылезать. А я? Все из-за меня…

Она сползла на пол, сжалась в комочек и заплакала. Фонарь свесился в проем над водой, раскачивался из стороны в сторону. Тик-так. Будто маятник. Тик-так. Взад-вперед. И нет ни Кирилла, ни Ружа… Тик-так. Зачем она здесь? Ее место – на дне, вместе с Кириллом.

«Ты меня будешь лечить, если заболею?» – прошептал удивительно знакомый голос.

«Конечно! И на руках носить, и лекарствами с ложечки поить. Мы ведь с тобой вместе! И в радости, и в беде», – ответил на вопрос тот же голос.

Оксана упала на дно трубы, сотрясаясь от рыданий. Все – из-за ее глупости!