litbaza книги онлайнСовременная прозаЛонгборн. "Гордость и предубеждение". Из жизни слуг - Джо Бейкер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 95
Перейти на страницу:

Она невольно поглядела на кармашек его жилета: как раз оттуда всякий раз и появлялись монеты. А Уикхем, сжав губы, все крутил в бокале портвейн, его рука и не думала тянуться к заветному карману.

– Уверен, сладостей здесь тебе никогда не достается вдоволь.

Тут уж Полли с неподдельным интересом посмотрела на офицера и отрицательно помотала головой.

– А в Брайтоне, вообрази, есть лавка со сладостями, где целые короба и банки наполнены леденцами, карамельками, засахаренными фруктами всех цветов радуги и с любым ароматом, какой только можно себе представить.

– И даже ананасы?!

Полли слышала про ананасы, слышала о том, что в богатых домах их подают к столу, но ей ни разу не довелось увидеть их своими глазами. Ей они представлялись похожими на коричные яблоки, только большие, очень сладкие и сверху покрытые грубой корой с острыми зелеными иголками, как у сосны.

Уикхем кивнул, улыбнулся уголком рта, поставил бокал к ней на поднос, а потом сунул руку в карман. Только не в жилетный, а в карман бриджей.

– Правда? Даже ананасы?

– И много-много чего еще.

Полли проглотила слюну с мечтательным видом. Он слегка откинулся назад и наблюдал за ней, полузакрыв глаза:

– Сколько вам лет, маленькая мисс?

– Я точно не знаю. Двенадцать или, может, тринадцать. А что?

– Хотите, я куплю ананасных конфет и пришлю вам?

Полли уставилась в лицо с крупными чертами, которое все в один голос называли красивым, и увидела встопорщенные усики, крупные поры между бровями и прожилки на носу. Взрослые бывают ужасно неприятными на вид, если подойти к ним слишком близко.

– А вы могли бы? Правда могли бы?

Она собиралась спросить, какие еще конфеты там продают, пока окончательно не остановила выбор на ананасных, – а вдруг там бывают лимонные и еще леденцы от кашля с лакрицей, мать-и-мачехой и анисом?

– Правда. Пришлю. Если ты будешь ко мне ласкова.

Уикхем нетвердой походкой приблизился к ней вплотную. Полли чуть отступила, решив, что он хочет пройти мимо. Но он наклонился, решительно и очень бережно взял у нее из рук поднос с хрусталем и поставил на стол. Бокалы звякнули, покачнувшись в его неловких руках.

– Ты же будешь умницей, да? Ласковой.

– Сэр?

– Что ты смотришь, словно не понимаешь…

Полли попятилась, край стола врезался ей в поясницу, Уикхем навис над ней, дыша винным перегаром и табаком. Она отвернула лицо и наморщила нос. Он поднял руку, коснулся ее щеки, провел вниз, по шее. На воротничке платья его рука задержалась. Сердце у Полли рвалось из груди, как птичка, по коже бежали мурашки, она не могла понять, чего от нее хотят.

– Полли?

Голос Джеймса прозвучал так неожиданно – и так вовремя.

Уикхем на мгновение застыл, потом попятился и повернулся как раз вовремя, чтобы встретиться лицом к лицу с вошедшим. Джеймс сжимал в руках пустой винный графин, между нахмуренными бровями пролегла глубокая морщина. Полли бочком-бочком попятилась подальше от Уикхема, который приводил себя в порядок, одергивая мундир.

Джеймс и не глянул в его сторону:

– Ты нужна миссис Хилл на кухне.

– Я мигом.

Полли помешкала, потому что все это было очень странно и не особенно приятно, а ведь прежде мистер Уикхем был к ней так добр.

– Ты, видно, не поняла. Срочно!

Полли закатила глаза, но повиновалась. Подняв тяжелый поднос, она покинула столовую поступью королевы. Поравнявшись с Джеймсом, бросила на него сердитый взгляд. Он собрался было выйти вместе с ней, но Уикхем окликнул:

– Минуту, Смит.

Джеймс остановился. Уикхем, отойдя к боковому столику с напитками, поочередно брал в руки графины и бутылки, рассматривал, вынимал пробки, нюхал.

– Сэр, приношу свои извинения, но…

– А я не принимаю твоих извинений. Черт бы тебя побрал!

– Но я, с вашего разрешения, просто хотел поставить…

Уикхем нашел бокал, плеснул себе виски. Несмотря ни на что, Джеймс даже невольно ему посочувствовал: завтра молокососу будет так плохо, что смерть покажется избавлением.

Когда офицер снова заговорил, не оборачиваясь, через плечо, его слова звучали невнятно, язык слегка заплетался:

– А я ведь подумал было, что тут такого, собственно? Мы отбываем, и я решил: почему бы не оставить парня в покое? Пусть себе живет, мы все живем и даем жить другим, не создавая лишних неприятностей.

По спине у Джеймса пробежал неприятный холодок.

Уикхем повернулся к нему, покачнулся и попытался опереться о столик, чтобы устоять на ногах, промахнулся, но все же удержался, выпрямился, слегка кренясь налево.

– Видишь ли, такому человеку, как я, – начал он, тщательно выговаривая слова, – трудно обрести свое место в мире. Ни рыба ни мясо – вот что я такое. Лягушка. А то и жаба. Нигде в мире не находится для меня места, только в грязи. Ты-то… ты превосходно здесь устроился. Уютный мирок. С маленькими радостями. Но ты как собака на сене – мешаешь мне получить свое.

Джеймс хотел ответить, но не нашел слов.

– Даже не надейся, что это сойдет тебе с рук. Любой скажет, что маленькую шлюшку пора пошерстить, она уже в самом соку…

Впоследствии, вспоминая, как все случилось, Джеймс всякий раз приходил к выводу, что каким-то неизвестным науке образом на мгновение вышел из своей телесной оболочки. Он отдавал себе отчет в том, что делает, и понимал, что за этим последует, и все же не остановился. Словно со стороны, он видел, как его собственная рука ставит графин на обеденный стол, хладнокровно и аккуратно, а ноги, одна за другой, делают два шага вперед, к клонящемуся набок офицеру. Какое же это было наслаждение – перестать сдерживаться! Джеймс сбросил с себя этот груз с великим облегчением, как в жаркий день снимают тяжелый плащ.

Его кулак пришелся Уикхему в висок. Отличный удар, на который офицер не ответил и даже не попытался уклониться, просто потому, что ничего подобного не ожидал. Уикхем завалился назад, на столик, отчаянно замахал руками в поисках опоры, так что бутылки и графины, дребезжа, закачались.

Ну вот, подумал Джеймс, дуя на костяшки пальцев, восстанавливая равновесие и принимая стойку в ожидании ответного удара, вот я и пересек черту, за которую не должен был заступать. А я это сделал…

– Ты не имеешь права ко мне прикасаться! – В голосе Уикхема слышалось скорее удивление, чем гнев. Он попытался выпрямиться, потрогал висок, посмотрел на пальцы. Крови на них не было. Удар не рассек кожу. – Есть же законы, дьявол тебя побери! Ты что же, не слышал о законах? – Он снова коснулся виска, потом еще раз и, к изумлению Джеймса, расхохотался. Порывшись в карманах, вытащил пачку тонких сигар и прикурил одну от свечи. – Дело в том, – продолжал он, – что у меня были подозрения, но не хотелось тратить на тебя силы и время. Но теперь ты сперва перечишь мне, а потом и дерешься – после этого мне уже не жаль сил и времени.

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?