–Правда?

–Яниразу неслышал, какон поет. Ипросто был рад, чтоФрэнк несчитает мою музыку пустой тратой времени.

–Онпоказался вам грустным?– спрашивает Уилла.– Погруженным вдепрессию?

–Нет. Просто обычным человеком, который много работает илюбит свою дочь. Помню, что, когда Виви вышла втуалет, Фрэнк попросил: «Никогда ее необижай», ия ответил: «Да, конечно». Тогда я неувидел вэтом ничего странного, мнеказалось, всеотцы так говорят, ну, чтобы я неподумал бросить Виви одну нафутбольном матче иуйти сдрузьями илипринуждать ее кчему-нибудь. Нопотом, несколько месяцев спустя, когда Фрэнк покончил ссобой, явспомнил его слова.

Уилла чувствует, чтоэтот рассказ начинает прошибать ее наслезу.

–Умираю сголоду. Давайте я сделаю нам поесть?

Бретт смеется, вытирая уголки глаз.

–Судовольствием, спасибо.

Засэндвичами, чипсами иперсиками– тепросто истекают соком, иобоим приходится стыдливо вытирать руки ивсе вокруг– Бретт рассказывает отом, чемони сВиви занимались вшколе. Какгуляли поторговому центру «Парматаун», ходили вбоулинг в«Мэйпл Лэйнс», навечеринки дляподростков вклуб «Майнинг Компани», футбольные матчи, апотом в«Антониос» есть пиццу. Вивизанималась накоричневом диване вгараже Уэйна Кертиса, пока Бретт репетировал сосвоей группой. Онимного «катались»– кканалу нареке Кайахога ипо шоссе Стэйт Хилл. Ездили в«Шитц» за«Читос», пирогами ирутбиром. Когда весной стало тепло, онисбегали наозеро Ири исидели напляже впарке «Эджуотер».

Уилла чувствует, чтоБретт кчему-то подводит. Кэтому времени они уже поели. Уилла убрала тарелки идважды успела сходить втуалет. Ужеполовина первого, ивнезапно песок вчасах начинает сыпаться быстрее, чемей того хотелосьбы. Имнужно выезжать кпарому черезчас.

Почему она неуговорила Бретта переночевать уних? Онеще даже небыл напляже, хотя джинсы икеды дляэтого– неподходящая одежда.

–Япривез вам снимки,– говорит Бретт итянется ксвоему рюкзаку.– Ясделал копии, чтобы вы могли оставить их себе.

Он достает пачку фотографий ипоказывает их одну задругой Уилле.

Виви, врозовом вязаном свитере итемно-зеленой безрукавке, сидит натрибуне вовремя школьного футбольного матча. Рядом сней Бретт, вджинсах иджинсовой куртке, показывает средний палец тому, ктоснимает.

–Эторанняя стадия наших отношений,– говорит он.– Вашамама все еще носила ту повязку наголове. Нопотом…– Наследующей фотографии наВиви обтягивающие джинсы, кеды ифутболка сгруппой REO Speedwagon. Глаза унее подведены черным, нашее кружевной чокер. Бретт по-прежнему всвоей джинсовой куртке. Онисидят наскамейке вторговом центре; между ними стоит стакан из«Орандж Джулиус».

–Аэто рождественский бал,– продолжает Бретт. Нафото они вдвоем позируют нафоне шелкового занавеса, изображающего зимнюю сказку. НаВиви черное платье натонких бретелях, аБретт всером костюме вполоску, фиолетовой рубашке ифиолетовом галстуке. Унего наголове впечатляющая прическа помоде восьмидесятых: свыбритыми побокам волосами.

Уиллу больше всего поражает, насколько ее мама нафотографиях молодая инезнакомая. ЭтоВиви дотого, каквышла замуж, дотого, какродила детей, дотого, какее нога ступила наНантакет, и, возможно, даже дотого, какона вообще узнала, чтотакое Нантакет. Настоящая Вивиан Хоу, мать Уиллы, нота совершенно ее неузнает.

–Потом учебный год закончился, мывыпустились изшколы. Твоямама поступила вДьюк состипендией. Уменя небыло никаких определенных планов, номою группу начали приглашать вразные места. Наспозвали играть набар-мицве вотеле «Холидей Инн» вИндепенденсе,– онделает паузу икивает.– Тогда все ислучилось.

–Что?– спрашивает Уилла.– Чтослучилось?

«Что,– спрашивает она себя,– такого могло произойти набар-мицве в“Холидей Инн” вИндепенденсе, штат Огайо?»

–Одному изгостей, дяде мальчика, понравилось, какмы играем. Оказалось, чтодядю зовут Джон Зубов ион вице-президент «Сенчери Рекордс» вЛос-Анджелесе.

–Давы что?!– ахает Уилла.– Тоесть вас заметил продюсер?

–Джон спросил, естьли унас свои песни. Натот момент было всего две. Однаназывалась «Парматаун блюз», еенаписал наш барабанщик Рой. Авторая– «Золотая девочка», которую я написал длявашей мамы, после того какумер ее отец. Когда Фрэнк покончил ссобой, Вивибыла… убита горем.– Бретт опускает голову.– Думаю, выпонимаете, чтоона тогда чувствовала. Непоправимую утрату. Чтоничего больше нельзя исправить.

–Понимаю,– шепчет Уилла.

–Яхотел ей помочь. Обнимал ее, когда она плакала, поддерживал, когда она ссорилась сматерью, ноэтого было недостаточно. Поэтому я спросил себя: «Ачто я вообще умею делать?» Я умел только играть нагитаре. Инаписал дляВиви песню.

–Вотэто да!– произносит Уилла. Онапросто неможет вэто поверить!

Бретт достает изфутляра гитару. Уилла ничего непонимает винструментах, новидит, чтоэта гитара особенная: изтемного дерева, сжемчужной накладкой ивышитым ремешком через плечо. Когда звучит первый аккорд, уУиллы потелу пробегают мурашки. Онаизтех людей, которые всю свою жизнь готовятся ккакому-то воображаемому моменту вбудущем… моменту идеального счастья. Вкаком-то смысле смерть Виви сняла снее такую задачу. Идеального счастья ненаступит никогда, потому что мать уже несможет разделить его сней. Дажеесли Уилла доживет доста лет иокружит себя детьми, внуками иправнуками, ейвсеравно будет нехватать мамы. Поэтому теперь она может надеяться только нанеожиданные крупицы блаженства. Такие, каксейчас. Уилла познакомилась сошкольным парнем Виви. Увидела фотографии своей матери вобтягивающих, какперчатка, джинсах ис подводкой дляглаз.

Атеперь Бретт будет петь композицию, которую написал дляВиви.

–Когда мы начали встречаться, «нашей» песней была Stone inLove группы Journey,– говорит Бретт. Онделает паузу.– Вызнаете Journey?

–Don’t Stop Believin’– этоони?– наугад спрашивает Уилла.

–Да. Уних есть еще одна, Stone inLove. Мыслушали ее вкассетнике моего «Скайларка», Вивиперематывала снова иснова, мыврубали магнитофон наполную громкость, опускали стекла иорали вдвоем. Этапесня воплотила дляменя всю старшую школу.– Онберет еще один аккорд.– Увас смужем есть такая?

–Castle onthe Hill,– отвечает Уилла.– ЭдаШирана.

Она думает, чтоБретт, наверное, считает Эда Ширана дурацким, ноего лицо проясняется.

–Вот, яобэтом иговорю, ещеодна песня оподростковой влюбленности, понятно, почему она перекликается счувствами молодых ребят.

Да, этоодна изпесен Рипа иУиллы. Онитанцевали поднее насвоей свадьбе.

–Честно говоря, мысВиви неособо понимали, чтозначит «Влюбленный камень»[29]. Намказалось, чтоэто просамую чистую любовь, самую лучшую, которую только может испытывать человек, пропервую любовь.

Уилла понимающе кивает. Рип– ееединственный инеповторимый!