– Я не смогу никому объяснить, как чистить ламинированное кружево, – застонала Элис. – Мы ничего не знаем об этом, а ведь осталось всего несколько часов. Бал состоится уже сегодня. – Она устало опустила голову. – Боже, уже сегодня!

Наннет, напротив, приняла решительный и непреклонный вид.

– Чепуха! Это шелк. Это кружево. Парижские химчистки каждый день имеют дело и с тем, и с другим.

– Нам придется сказать Жилю. – Элис было страшно даже полумать об этом. – Мы не можем просто отослать костюмы. Он хватится их.

Женщины снова обменялись взглядами.

– Жиль будет работать наверху, – заметила Сильвия. – Последняя примерка назначена на шесть часов вечера. Девочки не появятся раньше.

– Хлебный фургон Доменика стоит внизу, – сообщила Наннет. – Мы можем использовать его, чтобы перевезти костюмы на предприятие в Пантен. Они откроют мастерскую, если вы дадите свое разрешение на работу, мадемуазель Элис.

– Если я дам разрешение?

– Ах, бедняжка Жиль, – с чувством произнесла Сильвия. – Это так несправедливо! Мы должны сделать все возможное, чтобы помочь ему.

– Я, правда, не думаю, – Элис колебалась, – что мы…

– Это единственный шанс, мадемуазель, – прервал ее Абдул, стоявший у двери. – Наша прямая обязанность.

С этим Элис не могла спорить. Однако разве она имеет право давать разрешение? Она совсем не ответственное лицо в компании, а всего лишь модель!

Она закрыла глаза и опустила лицо в ладони. Мысль о том, куда могла подеваться принцесса Джеки, не давала ей покоя. Неужели этой ночью она любила Николаса Паллиадиса и затем спала в его объятиях? Всего несколько часов назад Элис была такой счастливой… Что там говорил о ней этой ночью Николас? «Храбрая женщина…»

– Ну что ж, пожалуй, я возьму на себя такую ответственность, – медленно произнесла Элис. Она понимала, что, возможно, возненавидит себя за эти слова. Но все и так шло кувырком. Почему бы не попробовать?

– Есть еще одна проблема, – сказала Сильвия. Она глядела поверх головы Элис на Наннет. – Мы должны внести задаток.

Элис снова охватила растерянность.

– О какой сумме идет речь? – Когда Наннет сообщила ей, она с трудом осознала громадные цифры. – Сколько сотен тысяч франков?

– Они бы сделали это задаром, – с жаром проговорила Сильвия. – Но существует громадная ответственность…

О да, ответственность. Абдул, Карим и две француженки с надеждой смотрели на Элис. Ничего подобного не приключалось с ней прежде; никто не просил ее о помощи, никому не требовалось ее умение принимать решение.

– У меня нет денег. – По их лицам было понятно, что они не верят ей. Все знали о Николасе Паллиадисе.

Внезапно в голову ей пришла блестящая идея. Элис вскочила на ноги.

– Они возьмут драгоценности в качестве оплаты? – громко спросила она. – Например, бриллиантовые серьги… с двумя довольно крупными изумрудами?

Ночное небо лишь слегка посерело на востоке. От улицы Бенедиктинцев до рю Камбон было рукой подать, но улица была еще темна. Фонарь при входе в старое здание едва освещал тротуар. Элис споткнулась, спеша к фургону Доменика.

Она до сих пор не могла поверить, что взяла на себя ответственность за осуществление столь рискованного плана с костюмами Жиля. Элис, никогда не принимавшая ни в чем участия, сейчас оказалась в самом эпицентре событий, от которых зависела судьба многих людей.

Еще одно не давало ей покоя: сознание того, что ей пришлось предложить серьги Николаса Паллиадиса в качестве оплаты за услуги химчистки.

Из тени выступила мужская фигура. Элис была так занята своими мыслями, что не сразу заметила мужчину в темном длинном пальто.

– Прошу вас, не пугайтесь, – произнес он. – Мне нужно кое-что передать вам.

Элис сразу узнала его голос. Еще бы! Он так часто звонил ей из Нью-Йорка, и разговоры их были достаточно продолжительны. Незнакомец был точь-в-точь таким, каким она себе его и представляла: молодой, но с редеющими волосами на макушке, в очках.

Элис не удивилась, что теперь они вышли на нее напрямую. Ее преследователи были сильно обеспокоены в последнее время. Она запахнулась в пальто и ждала.

– Если вы вернетесь немедленно, все проблемы будут решены. – Теперь знакомый голос говорил без свойственной ему угрожающей интонации. – Мне поручено сообщить, что все ваши требования приняты.

Хлебный фургон был уже совсем рядом.

– Я приняла к сведению ваши слова. – Это действительно была большая уступка с их стороны. – Я подумаю об этом.

– Когда вы дадите нам ответ? – Мужчина колебался, не желая отпускать ее, но и не удерживая. Он придерживался специальных инструкций.

– Позже, – пробормотала Элис. – Я смогу ответить вам позже.

Джексон Сторм лично пригласил на «Бал Белых Птиц» Дональда и Ивану Трамп, Майкла и Диандру Дуглас, Мику Уртеган, Энн Бэсс и Нэн Кемпнер, поэтому было немалым сюрпризом, что вместо того чтобы встретить их, он послал в аэропорт лимузины, а сам вместе с Питером Фрэнком отправился на ленч с итальянским текстильным фабрикантом, дабы обсудить учреждение сети бутиков Дома моды Лувель, подобной сети магазинов «Бенетон» в Соединенных Штатах.

Таким образом, Кэнди Добс осталась за главную, а в «Опера» дежурила Брукси Гудман.

– Ты хочешь сказать, – переспросила Элис, – что в Доме Лувель Джек появится позже?

Специалист по связям с общественностью уже в третий или четвертый раз заглянула в демонстрационный зал в поисках партии белых туфель, которая, по клятвенным заверениям Папагалло, уже была доставлена по назначению.

– Элис, дорогая, пусть тебя это не волнует. Джеку сейчас позарез нужна выгодная сделка. – Кэнди неторопливо огляделась вокруг. – Особенно после дошедших из Нью-Йорка слухов, что кто-то скупает наши ценные бумаги. – Она заломила руки. – Ох Боже мой, не вижу я никакой крупной золотой картонки с надписью «Папагалло», а ты?

– Ценные бумаги? – Элис следовала за ней, делая вид. что разыскивает коробку, а на самом деле стараясь преградить Кэнденс путь в ателье, где они, нервничая, ждали известий из «Ришар и Си» о костюмах фэнтэзи. – Но это краткосрочные векселя, правда? – Когда Кэнди, не ответив, уставилась на пустые коробки из-под страусиных перьев, Элис продолжала допытываться: – Ты хочешь сказать, что кто-то скупает в Нью-Йорке займы «Сторм-Кинга»?

– Боже милостивый, моделям не положено интересоваться подобными вещами и забивать ими красивые головки! Честно говоря, Элис, каждый квартал империя Джексона Сторма переживает очередной кризис. О Боже, – возопила Кэнденс так громко, что Элис от неожиданности вздрогнула, – большая золотая картонка с надписью «Папагалло»! – Она схватила коробку, стоявшую под столом секретаря-консультанта. – Вот эти проклятые туфли. Все это время они были здесь!