был спокоен, — я практически не руководил битвой. Каждый знал, что делать.

— Его величество расписал так подробно наши действия в той или иной ситуации, — улыбнулся он, вытирая лицо поданным ему влажным полотенцем, — что оставалось только выполнять приказы.

— К сожалению, наше преимущество в этой битве было подавляющим, — вздохнул я, — а это значит, вскоре мы перейдём к скучному и нудному делу.

— Осада городов? — догадался подъехавший на колеснице Иамунеджех.

— Видишь, этого даже не нужно никому объяснять, — скривился я.

Посмеиваясь, мы поехали вслед за войском, периодически останавливаясь, поскольку колёса вязли в мягкой и растоптанной тысячами коней травяной почве холма. Охрана вытаскивала колесницы и мы ехали дальше, объезжая сотни трупов людей, лошадей, поломанных колесниц и брошенного оружия.

Глава 24

Поднявшись на вершину одного из холмов, я увидел, что моё войско окружило вражеский лагерь, находившийся неподалёку и дальше не пошло, соблюдая приказ не гоняться за разрозненными подразделениями врага, чтобы не попасть в ловушку. Так что не спеша правя колесницей, я прибыл в весьма плачевное место, где не было и доли той красоты, какую представлял наш лагерь. Разбросанные тут и там навесы, где могли ютиться несколько солдат, куча потухших костров с грудами мусора, несколько больших шатров в центре этого «великолепия», а также большая группа пленных, сидящая на земле отдельно, под охраной легионеров.

Я обратился к Ментуиуи.

— Прошлый раз мне понравилось получать выкупы, так что разделите пленных на знатных и простых. Простых отдать иудеям для продажи в рабство, для знатных установить выкуп в размере серебра собственного веса или кратного ему золотого.

— А если они не смогут предоставить подобный выкуп мой царь? — вежливо поинтересовался он.

— Тогда также продать в рабство, зачем нам нищеброды в плену, — отрезал я, — кормить, поить, заботиться всё это время?

Ментуиуи поклонился и поехал выполнять приказ, а я добрался до самого большого и богато украшенного шатра. Ко мне тут же подбежал Эхор.

— Мой царь, — склонил он голову, — приказ Его величества выполнен.

— Смотрю, царя ты не успел захватить, — спросил я центуриона, который должен был пользуясь утренним туманом добраться до леса и обойти по нему холм, выйдя на вражеский лагерь сзади.

— К сожалению мой царь, — ответил он с расстроенным лицом, — может тогда Его величество утешит тогда казна, которую не успел увезти царь? Бросив её, всю свою мебель и слуг с рабами?

— Казна? — настроение сразу стало повышаться, — это уже интересно. Показывай свою добычу.

— Прошу мой царь, — с видом хозяина он пригласил меня в шатёр, где находилось с десяток напуганных слуг обоих полов под охраной легионеров, лениво сидящих на лавках. Которые, правда увидев нас, подскочили на ноги, судорожно поправляя на себе амуницию.

— Каждому по двадцать палок, — бросил центурион, проходя мимо и те грустно подтвердили приказ.

Мы подошли к десяти сундукам, открыв которые я увидел множество серебряных небольших слитков.

— Серебро, — обрадовался я, — Небсений точно будет доволен.

Центурион тоже покивал головой.

— Подашь наградные листы тех, кто был лучший, — напомнил я ему и сняв с себя один из золотых браслетов, надел ему на руку, — это тебе, порадовал.

— Моё сердце принадлежит Его величеству, — широко улыбнулся он, бухнув кулаком по груди.

— Выстави возле сундуков охрану, — не глядя, приказал я Хопи и тут же от моего отряда отделились четыре солдата, молча встав возле сундуков, — пусть дождутся Небсения и помогут ему с перевозкой в наш лагерь. Он пусть сразу пустит их в дело.

— Слушаюсь мой царь, — сказал центурион за спиной.

— Хорошо живёт царь Митанни в походе, — закончив с главным, я осмотрелся. Шатёр представлял из себя три помещения, соединённых переходами, всё было обставлено дорогой мебелью, завешено красивыми плетёными коврами, кругом виднелись золотые предметы посуды и быта. Всё и правда указывало на то, что было оставлено второпях.

— А да, мой царь, здесь есть ещё три царские наложницы, — вспомнил центурион, — в дальнем помещении сидят.

— Пошли посмотрим, — меня разобрало любопытство, посмотреть на вкус царя Шауштатара.

Идти было недалеко, так что мы сделав десяток шагов вошли в крайнее помещение, где находилась только большая кровать и три перепуганные девушки, жавшиеся друг к дружке. При виде меня, они испугались ещё больше.

— Вон та, сказали слуги, была его любимицей, — центурион тыкнул в девушку, которая первой бросилась мне в глаза из-за своей необыкновенной красоты. Я ещё никогда такой здесь не видел: продолговатое лицо, подчёркнутые резкие скулы и глаза необычного здесь зелёного цвета.

— Откуда она? — поинтересовался я у него.

Центурион позвал слугу, который говорил на египетском и тот бухнувшись на колени сказал.

— Хеттская царевна, Великий царь

Засмотревшись на красивую девушку, которая от моего внимания покраснела, я внезапно подумал, что бабы были причиной не одной войны, так что по-хорошему, если она была любимой наложницей, лучше её вернуть царю Шауштатару, показав то, что не испытываю к нему злости или ненависти.

— В общем так, — выкинул я мысли о её обладании из головы, — всё что есть в шатре, кроме казны, собрать, распределить по повозкам царя и вернуть ему в столицу.

Лицо у центуриона вытянулось, но Хопи, к которому я и обращался, склонил голову, лишь уточнил подробности.

— Золото? Серебро? Женщины?

— Всё кроме казны, — отмахнулся я, чтобы царь не заподозрил меня в мелочности, — попроси написать от моего имени письмо-сопровождение, что мол сильно извиняюсь, что потревожил покой Его величества. Всё возвращаю, дабы Его величество Шауштатар ждал меня в гости в роскоши и неге.

На лицах Хопи и Эхора при моих словах расплылись хищные улыбки.

— Слушаюсь мой царь, — радостно подтвердил приказ Хопи.

Поняв, что больше ничего интересного тут не будет, я пошёл на выход, встретившись с Менхеперресенебом, который меня искал.

— Захватили обоз мой царь, — оповестил меня он, — очень много стрел, которые пригодятся нашим лучникам.

— О, отлично! — обрадовался я, — скажешь Иамунеджеху, чтобы забрал нам всё нужное, остальное отдал финикийцам, отсюда вижу, как у них текут слюни наложить лапу на этот лагерь.

— Постараемся оставить им, как можно меньше, — хмыкнул он, — трофеи пригодятся нашим воинам.

Закончив дела во вражеском лагере, я вернулся в свой весьма скромный шатёр и в отсутствии занятого делами Танини, сам помылся и переоделся, не особо за это переживая. Опцион, который нагрел мне воды и поливал её на плечи и руки, посетовал, что у такого Великого царя, как я, совсем нет слуг. На что я лишь пожал плечами и ответил.

— Зато у меня очень много денег и солдат, а после битв и трофеев.

На что опцион широко улыбнулся и прикрикнул