— Тут защита от вмешательства с третьего уровня, вся та некро-прелесть на нашем плане физически не опасна. Разве что ты сама захочешь открыть коридор и прогуляться на их план бытия. Но… сомневаюсь, что даже пожелай ты подобных развлечений, то тебе хватит силы.

Мысленно я добавила: «и знаний», о чем тактично умолчало начальство. Затем обеспокоенно уточнила:

— Только физически?

Хозяин кладбища и мой ненаглядный му-у-у… учитель как-то хитро переглянулись и продемонстрировали весьма похожие фальшивые улыбочки.

— Лисавета ведь не от собственных фантазий на койку к целителям угодила, — заметила я злопамятно.

— Удивительная осведомленность, — мрачно откликнулся дин Элройен и перестал меня удерживать.

— Что, до сих пор на нервы действует? — всплеснул руками Ивар. — Не специально я, сам же знаешь, ну! Давай гони сюда того Косого пакостника, обещаю, жить ему после этой прогулки останется мало.

— Проехали, — скривил губы лорд-некромант. — На вот лучше забирай свою фиолетовую мечту и не рассказывай мне больше о личах с низкой социальной ответственностью.

— Тишкина етишка! — распахивая объятия для встречи с косой, между прочим, Марвина, радостно проорал Хозяин кладбища. — Дорогой ты мой некромант! Дружище, брат, сват…

— Хорош-хорош, разогнался! — поспешил уклониться от близкого родства с древней мертвой сущностью Дэмис Элройен.

А зря — как по мне, так в его коллекцию такие связи вполне миленько вписываются. Такой шикарный набор от зомбической крысы до целого хозяйствующего упырюги, некогда наводившего ужас на ближайшую округу. И стоило лишь слегка поехидствовать над его милостью, как в мой же собственный огородец прилетел увесистый такой ком земли. Быть точнее куча грязи в самом буквальном смысле. И глядя на возмущенного лорда-некроса, пришлось признать: права была Марьяна, убедившая меня воспользоваться защитным костюмчиком по назначению. Я-то его тряпочкой протру и готово, а дину Элройену постирушки теперь гарантированы.

— Какого?.. — оскалился бледный Хозяин с косой, прожигая гневным алым взглядом меня почему-то.

Хотя кого я обманываю — целился он точно по делу.

Пожалуй, самый предательский в мире червяк проявил себя эффектно и не вовремя — истинно в своем, Пи… — скунском, духе. Он закончил отряхиваться от землицы кладбищенской и, радостно урча, кинулся ко мне. Поскольку размерами дохлое нечто теперь обладало недюжинными, ясно-понятно поддержать его энтузиазм я не могла.

На сей раз стоически не проронив ни звука, я молчаливой черной кошкой сама вцепилась в Черного же лорда. Ибо раздавшийся вширь и в длину фантом некогда безобидного червячка — явление для искушенных. Вон даже Ивара проняло: позабыв о любимой трубке, он обеими руками схватился за косу и припав к земле что-то нашептывал. Почва мгновенно покрылась изморозью, да и наша обувь — тоже. Теперь я льнула к Дэмису Элройену еще и из меркантильных соображений — теплый лорд был единственным… хм, теплым на всю округу, а у меня уже зуб на зуб не попадал.

Дрянная все же профессия мне досталась!

— И-и-и? Пш-ш-ш… с-с-с… — будто угольки, на которые плеснули холодной воды, обиженно сдулся мой, Палтусу бы его в суп обратно, питомец.

Натолкнувшись на невидимую стену, он так и не смог приблизиться ко мне, равно как и к дину Элройену. Посему теперь Пискун скукоживался на глазах и все больше уплотнялся. Вскоре на могильной плите, там, где я его и отпустила прогуляться, ползал обычный, если не считать ядовитого окраса червячок. Ползал, ругался и время от времени поглядывал на нас огромными, печальными и светящимися, как у любой порядочной нежити, глазенками.

— К-крылья! К-крылья у него б-были! — продолжая стучать зубами, повторяла я, пытаясь осознать увиденное. — Вы в-видели тоже? Пискун теперь с крыльями!

— Элройен, святой воды тебе в вены! Крови тебе несвежей в пойло! Какого лысого гоблина ты творишь! — выпрямившись, разорялся Ивар.

Вид у него, кстати сказать, теперь сделался еще более упыриный: кожа посерела, щеки ввалились, а клыки, коих стало в два раза больше, заметно так удлинились.

Дин Элройен вздохнул, отодрал меня от себя, подобрал мой плащ, встряхнул его и высушил заклинанием. Кажется, в этот момент я влюбилась. Затем молча накинул его на меня, снял свой плащ, накинул на меня и его, и только потом тихо-тихо и как-то устало произнес:

— А я тебе косу подарил. Ту самую, из последнего похода.

И все. Хозяин кладбища подавился ругательствами.

Он еще произнес что-то беззвучное, а после махнул на нас когтистой рукой и вполне мирно ответил:

— Долбаный ты псих. Все вы — долбаные психи. Одни лезут к мертвым с дурацкими просьбами, другие ритуалы дурные проводят, третьи вообще «мортем анима» выгуливать приводят на могилу к заживо похороненному.

— И дважды повешенному, — раздалось откуда-то из-под плиты по соседству.

Ивар сплюнул и принялся нервно набивать свою курительную трубку.

— И мессир этот ваш долбанутый! Весь чабельник повыкосил, жалко ему было, что ли? Я с таким трудом его…

— Стоп, — резко подобрался дин Элройен. — Давай-ка о ритуалах подробнее? Ты кого-то заметил?

— Ну конечно! — фыркнул Хозяин кладбища. — Мои печали его не интересуют.

— Так заметил?

— Не я, одноглазому Франциску все не лежится спокойно по утрам. Рассветы повадился встречать. Он и рассказал, что видел какого-то мужика в рванине, вроде не местного.

— Не местного, говоришь, — лорд-некромант почесал нос и скользнул по мне задумчивым взглядом.

Я пожала плечами и протянула руку Пискуше, погладила его примирительно и посадила в карман. Как там его Ивар назвал? Нужно полистать книги его милости: если кровосос червячишку так сходу признал, сдается, тот все же имеет какое-то отношение к смерти. Вот ведь удружил Палтус, сколько раз уже его вспомнила.

— Да, и именно там, где он обретался, следы ритуалов и оставались. Но почему я ничего не чувствую? — продолжил докладывать обстановку Хозяин.

— Хороший вопрос. Согрелась? — вновь обратил на меня внимание руководитель.

— Да, спасибо. А он, хм, не того? Что мне с Пискуном теперь делать?

— Любить, кормить, носить на ручках, — хмыкнул вредный некрос. Будто не из-за него этот червяк превратился в не пойми что с крыльями.

Заметив мое недовольство, он наигранно громко обратился к моему карману, предварительно забрав собственный плащ обратно.

— Будешь хорошим, послушным мальчиком?

— И иа, — подтвердили оттуда.

— Ну вот, волноваться не о чем. Иди домой, экскурсия отменяется. Придется мне задержаться.

Как это не о чем?! Как это иди? Одна?!

И знаете, что в этом всем самое паршивое? Пришлось идти. Да-да, средь могил и памятников, освещая тропинку слабеньким огоньком фонаря, под урчание сытого червяка и перешептывание привидений, которые как будто прятались, а на деле очень даже были заметны. Дорогу в этот раз я нашла быстро и безошибочно. Преподы могли бы мной гордиться, наверное.