Дом-семейное кафе, расположенный в живописном месте подальше от мегаполиса и всей этой городской суеты.

«Господи, да он же… он как будто вынул его из моих фантазий!»

— Это комната Софы, — толкнув дверь из белого дерева, сообщил Романов.

— Как тут здорово, — ахнула я, разглядывая кроватку, стеллажи с игрушками и диван-тигр. — Так вот где вы пропадаете с ней целыми днями? — прищурилась я.

Дальше он бегло показал мне спальни для гостей, а в самом конце коридора еще одну комнату.

— А это… — Артем таинственно улыбнулся, обнял меня за талию и приглашающе кивнул внутрь. — Это наша спальня.

Светлая просторная спальня встретила нас уютной тишиной, шелковыми покрывалами и очень красивой мебелью.

— Тебе нравится? — взволнованно глядя на меня, спросил Артем.

— Очень, — шепнула я и, развернувшись к нему, закусила губу. — Дом Романовых, значит?..

— Наш дом, Алиса, наш! — Он взял меня за руки и пристально посмотрел в глаза. — И если ты согласишься жить здесь со мной, то именно в этом доме мы начнем все с чистого листа.

Он заправил за ухо прядь моих волос и наклонился так близко, что по коже прокатилось его дыхание.

— Ну так что, мы попробуем?

От него исходил головокружительный аромат моего любимого одеколона, руки нежно перебирали мои пальцы, а губы были в миллиметре от моих.

— Давай, попробуем, — ответила я и в следующее мгновенье его желанные губы накрыли мои поцелуем.

Страстным, скучающим поцелуем, которого нам обоим т-а-ак долго не хватало.

София

Шесть лет спустя

— … Нет, папа, не так! — сердито сказала я и, забрав у него формочку, выровняла песок лопаткой. — Если не прихлопнуть его, то пирожное получится кривое!

Перевернула формочку, постучала по ней лопаткой, открыла и радостно воскликнула:

— Вот видишь, как красиво получилось!

Папа встал, вышел из песочницы, нагнулся и поцеловал меня в макушку.

— Маленький кондитер ты наш. Вся в маму!

Услышав про маму, мне снова стало грустно.

Я так сильно по ней соскучилась уже!

Скорее бы они с Левой вернулись домой…

Моему братику всего несколько дней. Мама показывала мне его по видео — такой смешнючий!

Я никогда еще не видела таких маленьких детей. Кажется, он даже меньше моей куклы. Или мне так просто показалось… На экране не очень-то было понятно.

Я рада, что он наконец-то родился. Иначе папа точно протер бы мамин живот до дырки — бесконечно гладил его и гладил.

Сначала мама с папой долго ходили по врачам. Мама иногда даже плакала, и еще я слышала, как она говорила папе, что ничего не получится. А потом каким-то вечером собрала нас в нашем кафе, подала папе какую-то тонкую бумажку и расплакалась, сказав, что у меня будет сестричка или братик.

Папа тогда чуть веранду не разрушил — так кружил ее на руках!

А потом началось… Все эти переделки в доме, подготовка их комнаты к появлению Левы.

Кстати, имя ему придумала я. Жаль, нельзя назвать тигром — это ведь мой любимый зверь! Обнимает меня каждую ночь на моем диване своими большими белыми лапами.

С тех пор, как моего брата согласились назвать Львом, папа заладил: «Ну, как там у нас Лев Артемович поживает?» — говорил он, всякий раз, когда видел маму.

И снова и снова гладил ее живот…

* * *

Сегодня в нашем кафе выходной.

Эх, жаль…

Просто я так люблю играть на детской площадке с ребятами из соседних домов, пока их родители уплетают мамины вкусности.

Ну, точнее, уже не мамины. Теперь готовит тетя Ася, наш повар. А мама только прикрепляет рецепты на большую доску в кухне и следит, как готовятся тортики.

— Да, мам, сегодня выписывают, — раздался из беседки голос папы.

Он такой взволнованный сегодня. С самого утра прикрепил на веранде буквы «Добро пожаловать домой!» В их спальне развесил шарики с надписями: «3450 кг, 52 см», «Лев Артемович», «С рождением сына, любимая!»

Летал по двору как шмель, все прибирал без конца.

— … К школе почти все купили. Осталось только выбрать рюкзак, — сказал в трубку папа.

«Через две недели я иду в школу. Эх…» — вздохнула я, прибираясь в песочнице.

Вчера мы с папой ездили в город, я выбирала тетрадки, ручки и еще много чего. Кстати, купила такой классный пенал с единорогом, думаю, многим девочкам он понравится.

А еще мы встретили в магазине одного дяденьку. Высокий такой, волосы черные, как у вороны. Он поздоровался с папой, а потом очень долго смотрел на меня. Улыбался почему-то, говорил, какая я красавица выросла.

Как будто никогда не видел маленьких девочек. Хотя у него и своя есть. Рыжая такая, с веснушками, совсем на него не похожая.

Дяденька спросил, как дела у мамы, папа ответил, что она в роддоме, а тот крепко пожал ему руку, и сказал, что очень рад за них.

— Это ваш с мамой друг? — спросила я, как только они попрощались.

— Эм-м, — почесал щеку папа. — Это наш с мамой старый знакомый, — подмигнул он.

А потом мы пошли в детскую комнату, чтобы отметить мои покупки.

К воротам подъехала машина, я встала на цыпочки, чтобы посмотреть, кто там и уже приготовилась сказать, что сегодня кафе закрыто, но тут же побросав формочки, бросилась к деду.

— О-о, моя будущая школьница! — рассмеялся дедушка и щелкнул меня по носу. — Готова отправиться за братиком?

— Уже не дождусь! — воскликнула я и ответила ему тем же щелчком по носу, до которого уже почти доросли его пышные белые усы.

Ну, совсем как дед мороз стал!

— Здрасьте, Сергей Алексеич, — пожал ему руку папа и прерывисто вздохнул. — Ну что, едем?

— Ура-а, наконец-то! — припрыгнула я и побежала в дом.

Вытащила из шкафа свое любимое голубое платье, точь-в-точь, как у мамы. Швея нам сшила одинаковые. Хотя, до сих пор не понимаю, зачем маме столько платьев? Ее шкаф уже не закрывается.

— Мы же девочки, нам нужно много нарядов, чтобы баловать себя и радовать наших мужчин, — говорит мне всегда мама.

Папа, конечно, любит, когда мама надевает платья. А еще он любит ее и в спортивках, и в сорочке и растрепанную — постоянно целуются.

«Фу-у, слюни», — говорю им всегда я.

Переодевшись, спустилась вниз и даже споткнулась, увидев папу с огро-о-омным букетом белых роз.

Он положил его на заднее сиденье машины, пристегнул меня, и мы следом за дедом поехали в роддом, за мамой и братиком.