Яна хотя и отупела от бессонных ночей, от многочасового сцеживания, от беготни из кухни в комнату и обратно, на какой-то момент словно вырвалась из страшного сна. Она каким-то новым взглядом посмотрела на Валерия – и увидела в нем еще не старого мужчину. Что делает здесь этот человек, постепенно опутывающий ее сетью своей заботливости? Она помнила, что с большим трудом избавилась от его занудной опеки, и вот он снова пытается втереться в ее жизнь. Конечно, Валерий оказал ей поддержку, даже отпуск оформил, чтобы быть при ней первое время, а сейчас подыскивает няню, чтобы не оставлять Яну одну после выхода на работу. Неужели она так зависит от него, что не сможет вырваться?

А, что, если обратиться за помощью к Марте или Катерине? Она так закрутилась с близнецами, что ни разу после выписки из больницы не позвонила подругам. Янина тотчас набрала номер Марты, но ответом ей были только гудки. Яна удивилась: обычно в эти вечерние часы Марта всегда находилась дома. Она окликнула Валерия:

– Валера! Марта не звонила в эти дни?

– Нет, а что?

– Не могу дозвониться. А были, помню, какие-то звонки, ты подходил.

– Нет, это не она. Это твои финансисты пытались тебя достать. Но я их пока подальше отсылаю.

– Это правильно. Мне сейчас не до них. Но если Марта позвонит… или Катя…

– Я понял. Обязательно тебя позову.

Но Марте было бы затруднительно звонить Яне, ведь она находилась далеко от Питера. Да и обиделась она на Яну.

Яна продолжала обдумывать, сможет ли она прожить без Валерия. Он ведь не только помогал ей ухаживать за малышами, но и вел домашнее хозяйство, делал закупки, причем, на свои деньги. Яна задумалась о деньгах: неужели, готовясь стать матерью-одиночкой, она не скопила сумму хотя бы на первое время? Без Валерия тщательно осмотрела все ящички и полочки в доме. Янина была похожа на вора-домушника, прикидывающего, где хозяева могут прятать свои ценности. На глаза попадались только многочисленные дипломы об окончании курсов, договоры, – и вдруг она увидела несколько банковских карточек. На счету, определенно, должны были быть деньги. Вопрос заключался только в кодах доступа – о них она не имела представления. Но это было поправимо: придти с паспортом в банк – и ей восстановят пароль. Яна повеселела, не все так плохо. Следом пришла мысль позвонить Кате. У нее, наверняка, можно будет перехватить денег на первое время, пока она не разберется с картами.

Катя подошла к телефону сразу, но ее заикающаяся речь, невнятные паузы и повторы подтвердили сказанное ее мужем в больнице – подруга пьет. Однако Яна решилась попросить у нее денег, а также сказала, что ей не помешала бы чья-нибудь помощь в уходе за детьми. Может, Катя сможет навещать ее хоть изредка?

– Да-да, Ян-ночка. Но, извини, я с-сегодня уже никак-кая. Даже добраться до тебя не смогу. Постараюсь приехать завтра с утра. Я до п-пяти часов еще держусь, стараюсь не пить… Но сейчас, не по-поверишь, мне с дивана да-даже не встать.

– Ой, Катя-Катя! Ну ладно: жду завтра. А ты, случайно, не знаешь, где Марта?

– Не-а.

Яна повесила трубку, поняла, что на поддержку со стороны Кати вряд ли можно рассчитывать – она сама нуждается в помощи.

Однако на другой день с утра Катя, как и обещала, приехала к подруге. Вел машину ее личный шофер, он остался ждать ее во дворе. Катя появилась в квартире Яны в удачное время: Валерий как раз собирался гулять с малышами. Пока Яна одевала младенцев и укладывала их в широкую двуспальную коляску, они дуэтом заливались на всю квартиру. Но едва Валерий взялся за никелированную ручку коляски и покатил ее к лифту, близнецы затихли.

Яна, в замызганном пестром халате в изнеможении опустилась на диван, сдвинула в сторону несвежие памперсы и груду детского белья. Веки ее опускались – спать хотелось круглые сутки, однако ночью не давали сомкнуть глаз плачущие близнецы, а днем накапливалось много дел.

Катерина, облаченная в светлую модную юбку с неровно подрезанными краями и в тон ей джемпер с поперечными полосками, чувствовала себя не в своей тарелке среди этого бедлама.

– Помочь чем, Яночка? – участливо спросила она, испытывая вялость после вчерашнего возлияния. Может, рожки и кастрюльки помыть – вон их сколько накопилось!

– Оставь, – махнула рукой Яна, – Валера вернется с прогулки, помоет. Посиди просто рядом, Катюша.

Катерина присела рядом, не забыв расправить юбку и обдав усталую мамочку облаком водочного перегара. Яна непроизвольно отодвинулась. Подруга спохватилась, достала из кармана флакончик с освежителем дыхания и пару раз нажала на кнопку.

– Так лучше? – пристыженным голосом спросила она.

Яна не ответила, с трудом выдержала аромат адской смеси ментола и перегара, разлившийся по комнате. И все равно, она была рада, что подруга навестила ее.

– Катя, милая, спасибо, что ты здесь. Боюсь, я не выдержу больше напряжения, свалюсь от недосыпа.

– У тебя помощник хороший. Вы снова сошлись с Валерием? А что Женька? Ты уверена, что именно он отец ребенка?

– Дело не в том, кто отец – Валера повязал меня своей добротой. А я мечтаю избавиться от этой унизительной опеки. Мне бы хотелось няню пригласить, но у меня сейчас с деньгами напряженно.

Яна рассказала о проблеме с банковскими карточками – она даже не знала, как велик открытый счет – и еще раз попросила у Кати денег в долг.

Катерина не слишком удивилась, что подруга забыла код доступа к картам, она и сама часто теряла бумажки с записанным на них паролем, о чем и сказала Яне.

Яна покивала головой и неожиданно для себя решилась на признание:

– Катя! Дело в другом! Я забыла не только пароли, почти год жизни провалился в памяти.

– Ты шутишь?!

– К сожалению, это правда, – Яне трудно было скрывать свою беду от всех. Пусть хотя бы Катя узнает и, может быть, поможет ей заполнить зияющий провал. – Только ты никому, Катя, не проговорись! Обещаешь?

– Ни словечка. Клянусь! Признаюсь, я и сама часто стала забывать, что случилось со мной накануне. Но у меня, ты видишь, другая беда. Я уже не могу без алкоголя.

– Ты бы взяла себя, Катя, в руки. У тебя же сын!

– Думаешь, это так просто? До обеда, пока с Костиком общаюсь, я еще так-сяк, хотя желудок крутит – куда там. А после, как мальчика няне передам, сразу вворачиваю рюмочку. Следом – другую, и пошло-поехало.

– Тебе лечиться надо!

– Пробовала – сорвалась. Это медленное умирание Олега совсем меня доконало. Ни живой, ни мертвый. Разговариваю с ним, будто с человеком с того света общаюсь. Хотя разговоры наши все реже случаются. Он видит, в каком я состоянии, и гонит меня прочь. Еще и общения с сыном грозит меня лишить, собирается его осенью отдать в закрытую школу, Костику ведь скоро семь исполняется. Я совсем впадаю в отчаяние и снова напиваюсь. Получается замкнутый круг.