Катерина уткнула лицо в ладони и расплакалась.

Яна обняла голову подруги, склонила к себе, на крепкую грудь, наполненную подступающим молоком – старенький халат едва застегивался на груди у кормящей матери. Катерина, ощутив прикосновение чужого тела, отпрянула, выпрямилась и смахнула рукой слезы. Называется, приехала помочь, а вместо этого сама расхныкалась.

– Я достану тебе денег, Яночка. Можешь на меня рассчитывать. И насчет няни поинтересуюсь.

– Большое тебе спасибо, Катюша. Но мне бы хотелось и тебя саму почаще видеть в своем доме. Надеюсь с твоей помощью вспомнить утраченные месяцы своей жизни.

Говоря это, Яна преследовала не только личную цель – она надеялась отвлечь подругу от выпивок.

– Я бы с радостью, Яна, тебе помогла, но ты видишь, в каком я состоянии. Сама от меня нос воротишь, и детям таким воздухом вредно дышать. Я не смогу.

– А мы проветрим комнату к их возвращению.

Яна встала с дивана и направилась открывать форточку. Но теперь на ее глаза навернулись слезы: помощи ждать неоткуда. Придется и дальше терпеть Валерия и радоваться редким приходам Женьки. Катерина заметила, как расстроилась подруга. Она тоже встала с дивана и подошла к окну, обняла Яну за плечи:

– Я сделаю еще одну попытку завязать с чертовым зельем, Яна. Но ты должна помочь мне, а постараюсь быть тебе полезной.

Яна вновь подошла к дивану и стала собирать разбросанные вещи: скоро вернется Валерий с детьми – и тогда будет не до уборки.

Когда Валерий вкатил коляску в прихожую, Катерина уже собиралась уходить. На ней была короткая шубка из норки, по фасону похожая на ту, которую украли у Яны, только сшитая из шкурок темно-шоколадного цвета. Катерина попрощалась со всеми и направилась к лифту, в лифте поспешно достала из сумочки фляжку с коньяком и хлебнула пару глотков. Больше ей не требовалось для поправки здоровья.

Шофер привычно распахнул дверцу машины перед загостившейся хозяйкой.

После обеда к малышам наведался Евгений. Валерий, не слишком довольный этим обстоятельством – сын по-прежнему представлялся ему конкурентом и мешал его замыслам вернуть Яну – расстроившись, уехал к себе.

Евгений кинул куртку на коляску и радостно воскликнул:

– Яночка, у меня для тебя хорошая новость.

– Ты все-таки решил развестись? – попыталась догадаться Яна.

– Это само собой, только придется немного обождать, пока не будет оглашен список сборной. Как только – так сразу. Но я хотел сказать о другом: думаю, Яна, надо вам с малышами перебраться в квартиру побольше. Я берусь ее оплачивать. А твою каморку сдадим, и у тебя будет на хлеб с маслом.

– Я из своей квартиры никуда уезжать не собираюсь! – Яна испугалась, что поменяв квартиру, уже никогда не сможет восстановить в памяти утраченные месяцы.

– Зря! Я хотел, как лучше.

Евгений подошел к широкой кроватке, в которой распеленатые для «проветривания», сучили ножками малыши. Взял на руки мальчика, улыбнулся ему и получил в ответ гримасу, отдаленно похожую на улыбку.

– Осторожно, Женя. Ты головку-то ему придерживай!

В этот момент безымянный еще малыш окатил лицо Евгения крепкой струйкой.

– Нет, парень, так мы не договаривались! – Папаша положил мальчика и извлек из кроватки другого ребенка, – лучше я свою красавицу покачаю.

Но и девочка накуксилась, начала хныкать – пришлось и ее вернуть на место.

Евгений расстегнул брючный ремень:

– Давай, Яночка, и мы побарахтаемся, пока детишки сыты и не слишком верещат.

– Извини, Женя, я устала, и на кухне куча дел.

Весь минувший месяц эта тема не затрагивалась, так как Яна была еще слаба после родов. Но сейчас она уклонялась от близости, не отдавая себе отчета в причине.

Гость нехотя привел одежду в порядок:

– Да, с тобой кашу не сваришь.

– Как раз кашу я и собралась варить.

Яна придерживалась молочно-растительной диеты, чтобы иметь побольше грудного молока. И Евгению она кроме каши ничего предложить не могла. Он обиделся на ее невнимание, быстро собрался и ушел.

Через несколько дней вновь приехала Катерина, чтобы помочь подруге в кухонных делах. На этот раз она пробыла почти целый день, и одета была попроще: в джинсах и в синей домашней кофтенке. Катя заявила, что вновь договорилась с психотерапевтом о лечении и будет теперь посещать его ежедневно по утрам. А от него – сразу приезжать к Яне.

– Очень кстати, Катюша: Валерию как раз на работу пора выходить, у него отпуск кончается. А как насчет няни?

– Пока я буду за няню.

– Только ты не подведи меня, Катя.

– Постараюсь. Кстати, пойду-ка я в ванную, рот пополощу.

Катерина закрыла за собой дверь ванной комнаты, достала фляжечку и отхлебнула несколько глотков. Пока она лечила себя самостоятельно. Выйдя из ванной, резво прошла на кухню и повеселевшим голосом произнесла:

– Где тут у нас грязная посудка? Сейчас она у нас заблестит!

Яна не заметила оживления Катерины, поскольку кормила в этот момент детей грудью, прикладывая к сердцу то одного, то другого.

В последующие дни Яна разоблачила Катю с ее «полосканиями». Пьющая женщина призналась, что пока не может обходиться без поддерживающих порций. Но она уже начала посещать специалиста, скоро все изменится. Яна удрученно кивнула и велела больше не прятаться в ванной, справедливо полагая, что запретный плод слаще. Несмотря на свою пагубную страсть, Катерина оказывала подруге существенную помощь со стиркой, уборкой и готовкой. Только младенцы не подпускали ее к себе, начинали дружно орать при приближении тети, пребывающей под легким хмельком.

Катерина пыталась помочь Яне вспомнить забытые ею месяцы. Прежняя замкнутость Яны сослужила сейчас плохую службу. Катерина только смогла сообщить подруге, что видела ее с Павлом у себя в Комарове, а также то, что у Яны нашелся отец – живет в Америке. Но они познакомились, когда он прилетал в Петербург по делам. Яна прикрыла глаза, силясь что-нибудь вспомнить, но облик отца оставался погруженным во мрак. Когда Катерина предложила позвонить ему в Штаты, Яна испуганно отшатнулась – ни за что! Как она будет общаться с незнакомым ей человеком?

После нескольких бесед с подругой Яне стали известны подробности событий, о которых она слышала мельком, но не помнила. С горечью выслушала, как умер Борис, с удивлением узнала, что Марта устроила домашнюю гостиницу. Выспросила подробности судебного дела Натальи Степановны, историю развития рака у мужа Катерины – Олега Котова. Но все эти знания оставались для нее формальными, будто почерпнутыми из учебника, себя во всех описанных обстоятельствах Яна не помнила. И главное – ничего не шелохнулось в ее груди при рассказе подруги о жизни Павла.