Марта опередила пана Станислава и открыла дверь сама:

– День добрый, Марта! – раскрасневшийся на морозе Павел стоял перед ней в мешковатых джинсах и полурасстегнутой черной кожаной куртке, и был похож, скорее, на сантехника, пришедшего по вызову, чем на гостя. – Пан Станислав дома?

– Привет, Паша! Раздевайся. Мы тебя ждем! – пан Станислав приветствовал Павла из-за спины Марты.

– Мы? У вас торжественный прием? Гости? – Павел посмотрел на вешалку и вдруг увидел шубу Яны из крученого козлика, подаренного ей в роддоме Евгением. – И Яна тут? Почему вы меня не предупредили, уважаемый пан?

Павел повернулся, пытаясь уйти, но Марта удержала его за рукав куртки:

– Не дури, Паша. Снимай куртку и проходи, тапочки лежат под стулом.

– Извини, Павел. Я ввел тебя в небольшое заблуждение. Просил принести бумаги, добытые твоим отцом в архивах, но одновременно хотел, чтобы вы поговорили с Яной.

– О чем нам говорить? – согнувшись над ботинками, пробурчал Павел. Однако, сменив обувь и сняв куртку, направился вглубь квартиры. Из гостиной доносился смех женщин, беспечный голос Яны:

– Ни на что, девчонки, времени не хватает: ни на себя, ни на телевизор, ни на чтение!

– Положим, ты и прежде не читала, – заметила Катерина, в прошлом – заядлый книголюб.

– Ты права, Катюша. Но сейчас, когда абсолютно не стало времени, можешь себе представить, захотелось почитать какой-нибудь легкий романчик. Чтобы были страсти, неземная любовь и обязательно счастливый конец! – Яна вновь рассмеялась.

В комнату вошли Павел и пан Станислав – женщины замолчали. Американский гость взял на себя труд объяснить появление Павла, а затем попросил еще минутку внимания:

– Я хочу вам сегодня объявить, что решил сделать близнецам подарок. Я оформил на них в интернете дорогую страховку на все случаи.

– В страховом обществе США или России? – спросила Яна, в ней вдруг ожил игрок финансового рынка.

– Разумеется в российском. Я и сам собираюсь вернуться на родину предков и прожить здесь отпущенные мне годы. Я отыскал в интернете очень выгодное предложение: хороший процент, а через двадцать лет, если не будет страховых случаев – дети получат премиальную выплату, равную стоимости хорошей квартиры.

– Через двадцать лет? – хором спросили женщины и разразились хохотом.

– В России и на два года трудно загадывать! – пояснила Катерина. – А вы – через двадцать лет! Тогда уже и фонда этого не будет, и, тем более, накоплений.

– Ай-яй-яй! – начал сокрушаться пан Станислав. – Вы думаете, что я попал в лапы жуликов?

– Не думаем, уверены!

– Я завтра же заберу свой взнос обратно!

– Смиритесь, пан Станислав, с тем, что ваши деньги пропали.

– Я буду бороться! Я подам в суд! Кроме того, я не такой глупец, чтобы отдать неизвестной компании последние деньги. У меня есть небольшой презент и для Паши с Яной. Не знаю, почему вы, дети мои, поссорились, да и знать не хочу, но есть у меня одна задумка. Я хотел организовать языковую школу, подобие той, что у меня имеется в штатах, но конкуренция в этой области здесь очень сильна. Да и не слишком это прибыльное дело в нынешних условиях. Теперь мои планы немного поменялись. Я хочу заняться разведением породистых лошадей – это мне кажется перспективным направлением – продолжу, так сказать, традиции предков. Когда, Павел, я был у вас прошлым летом в Мухино…

– В Комарово, – поправили гостя.

– …в Комарово, я заметил, что хороших пород там мало. Только конь господина Котова, чей сын так неудачно выступил на манеже. Так вот: если вы, Павел и Яна, а вместе с вами и я, организуем совместную фирму, я готов вложить 90 %…

Намерения отца, вернее, его фантазии, удручали Яну. Она так и не вспомнила первоначального ощущения от знакомства с этим человеком, не помнила событий на манеже. И вообще, не хотела ввязываться в сомнительное предприятие с людьми, казавшимися ей чужими.

– Хоть в Мухино, хоть в Комарово, играйте без меня, – твердо высказала она свое мнение.

– Как же так, Яночка! – расстроился пан Станислав. – А близнецы подрастут? Детям полезно для здоровья общаться с лошадьми, кроме того, с финансовой стороны…

Но в глазах Павла уже загорелся огонек интереса. Еще утром он и мечтать не мог о таком повороте дел. После продажи Котовым конюшни ему предстояло подыскивать работу, а это было очень непросто. А здесь – такое выгодное предложение! Разумеется, он не собирается быть нахлебником, он согласится участвовать в строительстве конюшни только на паритетных началах, если пан Станислав даст денег в долг. Почему нет? Но захочет ли пан Станислав иметь с ним дело, если дочь не поддержит начинание? Спрашивать он постеснялся.

Яна снова вышла на балкон, проверить, спят ли дети. Павел последовал за ней. Он разглядывал спящих младенцев со странным чувством родства между ними и собой. Малышка в розовом одеяльце – наверняка девочка – казалась ему чуть круглее и милее; карапуз в голубом был, на его взгляд, менее красивым. Имен близнецов он еще не знал:

– Как зовут принцессу?

– Стася, – отозвалась подошедшая к группе Катерина.

– А ковбоя как назвали?

– Яном.

– А Стася, между прочим, похожа на мою детскую фотокарточку. Я был такой же круглолицый и курносый. Ян, тот другой породы, сразу видна польская кровь: носик разрастется – станет носище, и лоб покруче.

– Ты уверен, что Яна сказала правду, назвав другого отца? – напрямик спросила Катерина.

– Почему я не должен ей верить? Конечно, у девчушки есть сходство со мной, но в этом возрасте судить трудно. Да и по срокам рождения не стыкуется, мы с ней только после майских праздников сошлись, а дети родились в конце декабря.

– А то, что Яна подверглась нападению, и дети раньше времени появились на свет, ты в расчет не берешь?

– Сказать можно что угодно.

– Я думаю, что это твои дети, Паша, а также напомню, что Яна до сих пор не замужем. Тебе еще нужна информация?

– Почему же она оттолкнула меня? Ушла к другому мужчине? Признала его отцом детей?

– Паша, я пока не могу открыть тебе всю правду, так как обещала Яне молчать. Попробуй сам поговорить с ней. Проводи сегодня ее и детей домой.

Близнецы дремали недолго, и взрослые не долго наслаждались покоем и тишиной. Поскольку коляска стояла на месте, и не было привычного покачивания, как при езде, через час дети проснулись и возвестили о своем пробуждении дружным ором. Младенцев перенесли в спальню, Яна перепеленала их, приложили к груди одного, затем другого. После этого засобиралась домой. Павел, следуя совету Катерины, помог вынести Яне коляску из подъезда и зашагал с ней рядом.

Солнце, хотя и спряталось за облаками, еще светило где-то в вышине. Сумрак возникал постепенно. Был час пик, люди расходились с работы. Павел и Яна шли вдвоем, вместе подталкивали широкую коляску. Павел чувствовал себя неуверенно: