– Еще бы покурыт! – облизнув губы, размечтался Жанаев.

– Ага. А потом вина зелена и бабу рыжую! – ехидно отозвался Середа, гремя германским железом.

Полкотелка супа уютно разместилось в желудке, и теперь жизнь казалась куда краше, только очень спать захотелось. Ошпаренный осторожно натянул портки и, горестно вздохнув, пошел менять Семенова. Тот явился, как чертик из табакерки. Свой котелок горохового супа они с Середой смолотили с удивительной скоростью, только ложки стучали.

Гора трофеев уменьшилась, Леха аккуратно раскладывал подобное к подобному, сортировал привычно, словно при приемке товара. Уложил каски на траву, тут же пристроил рядком катушки, противогазы. Тут его подозвал Семенов – нашли они аккуратно сложенные шмотки грохнутого немца. Сапоги, тяжеленные, грубой кожи, оказались маловаты, но Леха с радостью избавился от осточертевших чуней, практически развалившихся. Привыкая к обувке, обошел вокруг мотоцикла. Непривычно, но ничего, разносится. Все лучше, чем чуни, или вон как он у одного пленного видел – тот на босые ноги противогазы приспособил, резиновые колпаки эти примотал, чтоб ступни защитить. А были и такие, что босиком шли. Заметил странную рукоятку на задних сиденьях, потянул. Оказался внушительного вида кинжал в ножнах, черно-стальной, украшенный головой орла на рукояти. Злобный такой кинжал, с хищным абрисом лезвия, какой-то надписью рунами на синеватой стали клинка. Первое же впечатление оказалось четким – оркское оружие, прямо как в играх. Только у орков оно черное, а тут и черное, и сияющее сталью. Леха с уважением вертел увесистую находку в руках. Действительно, вся немецкая амуниция была какой-то орковской – тяжелой, грубой, надежной, сделанной с повышенным запасом прочности, на долгие годы – и при этом какой-то слегка несуразной, вот как этот нелепый вездеход. Было в ней что-то… не вполне человеческое, что ли, на первый взгляд чужое какое-то. Непривычное. «Архаичный дизайн», – вспомнил подходящую формулировку Леха.

Суетливый артиллерист неуклюже разбирал доставшееся от немцев добро, и смотреть на это было забавно. Леха видел, что немцы оставили всякое мешавшее им добро в вездеходе, и куча барахла, в которой всех вещей были по три штуки, заняла почти всю полянку.

Артиллерист тем временем развернул аккуратный сверточек плотной камуфляжной ткани, надел его на себя, сунув голову в вырез посередине. Странноватое вышло пончо, что Леха вслух и отметил. Середа тут же откликнулся, сравнив себя с каким-то мексиканцем (наверное, судя по имени и фамилии). Впрочем, Леха не стал заморачиваться. Ему в голову пришла идея, которая как-то сразу ему понравилась. Вспомнилась игра «Хидденс Денжерос», где можно было взять врага в плен и переодеться в его форму, после чего другие враги уже не воспринимали игрока враждебно, и получалось тут же сделать им козью рожу. Леха вовсю этим пользовался, выиграв несколько миссий в трофейной – немецкой и итальянской форме. Вот японцев в плен взять не получилось ни разу. Но к черту косоглазых, тут есть обмундирование покойного немца, плащ-палатки, каски – вполне можно устроить маскарад.

Красноармейцы, выслушав Лехино предложение, не стали стучать себя указательными пальцами по лбу и без особых сомнений его приняли. Облаченный Середой в следующую плащ-палатку Семенов скользнул в кусты, заменить Жанаева, артиллерист же взялся распутывать шпагат, стягивавший кожаные лепестки, закрепленные внутри каски.

– Чтобы не разглядели азиатскую физию нашего спутника – пояснил он удивившемуся Лехе. И действительно, при примерке шлем так глубоко сел на голову бурята, что глаз стало не видать.

Менеджер тем временем напялил на себя великоватый китель, уважительно оглядел жетоны на груди – там на них были всякие дубовые листья, гранаты, винтовка и даже какая-то медалька с крестиком, но не таким, как у немцев висел на шее в фильмах.

– Заслуженный был ганс, – сказал Середа.

– А его – трехгранным штыком! – отметил очевидный факт Леха.

– Почему трехгранным? Нормальный, четырехгранный штык был. Ничего-то вы, авиаторы, не петрите в колбасных обрезках и прочих земных делах, – усмехнулся артиллерист, копавшийся в сумках, лежавших на сиденьях.

– Да мне-то равнофиолетово и по барабану, – отозвался Леха, скинувший сапоги и прикидывающий – натянуть и немецкие штаны поверх своих или будет неудобно?

– Погоди-ка, – остановил его артиллерист.

– Чего?

– Портки лучше мне отдай. И давай-ка башмаками поменяемся, – предложил Середа.

– И с чего бы это вдруг? – удивился Леха.

– Просто ты впереди сидишь, в дырке этой, ног твоих не видно. Семенов с Жанаевым сзади сядут. Там пыль прикроет. А мне придется сверху сидеть. Ты что увидел сразу у немцев, когда к ним попал? Я вот сразу – их подбитые гвоздями сапожищи.

– А, ну да, это было, – признал Леха.

– Вот! И потом, если мы на немцев напоремся и говорить надо будет – мне это делать придется. Потому так лучше.

Потомок кивнул, признавая разумность сказанного. Возиться с обмотками не стали, Жанаев их аккуратно скатал в тугие рульки, напомнившие менеджеру доллары у гангстеров в фильмах.

Теперь Середа выглядел заправским немцем, даже лучше Лехи. Жанаев в глубоко нахлобученной на голову каске заботливо напялил Лехе орленую пилотку, артиллерист одобрительно кивнул.

– Рымен нада, – сказал придирчивый бурят.

– Не, не обязательно, они и так ездили, без ремня, я видел и вчера и сегодня, – возразил артиллерист.

Азиат скептически поморщился и пожал плечами.

– Ачкы нада, – заметил он.

– Точно, с очками получше было б ехать. Но тут их нет, – огорченно заметил Середа, озирая добро.

В одной из брезентовых сумок он нашел две яйцевидных гранаты, в трех других – колышки и какие-то еще принадлежности, явно для плащ-палаток, потом обнаружил в серой сумке с петельками для подвешивания к поясу (откуда уже раньше вынул пачку галет и сахар в мешочке) пару пачек советского концентрата – как раз для горохового супа, и круглую коробочку ярко-красного цвета, с уже примелькавшимся орлом на крышке.

– Везет мне на шоколад, – сказал Середа, сняв крышку.

В коробочке сиротливо лежали три ломтика темно-коричневого деликатеса. Леха непроизвольно сглотнул слюну: сладкого после попадания в это чертово время хотелось до судорог. Как-то раньше не понимал, что сладости не всегда могут быть рядом. Пошмыгал носом, потом все же осмотрел мирно пофыркивавший на холостых оборотах вездеходик. Внимание привлекли странные большие круглые пробки – впереди, справа и слева от руля, и по бокам. Отвинтил боковую справа – пахнуло бензином. Ясно, бензобак. А впереди что? Впереди пробки оказались резиновыми, а не на резьбе, и прикрывали они встроенные «стаканы» для всякого шоферского добра. Потрепанные шоферские очки как раз лежали сверху. Леха радостно их напялил, одновременно почувствовав руками: что-то лежит у него в нагрудных карманах кителя. Недоуменно полез туда и вытащил пачку сигарет из грубой серой бумаги с одноцветным рисунком красной краской, и жестяную штуковину, в которой не без некоторого напряга опознал зажигалку.