Но все это осталось в прошлом. Сегодня по городу и лесным тропинкам бегали хорошо тренированные люди, чьи лица не выглядели унылыми и наводили исключительно на приятные мысли.

Петер решил никуда не уезжать, а прогуляться с Хельмером перед домом. Он понимал, что дамочка рано или поздно вернется домой, а значит, они с ней непременно столкнутся, и Петер надеялся лишь на то, что она не готовится к марафону, а удовлетворится небольшой пробежкой.

Так все и вышло.

И наконец игра началась, как Шерлок Холмс говорил доктору Ватсону.

Этим вечером он снова приехал к ее дому.

Вчерашняя встреча лишь разожгла в Петере охотничий азарт. Казалось, ее страх ощущался даже в машине, где он сейчас сидел, ел бутерброды и запивал их кофе из термоса.

Тура по-прежнему сгорала от любопытства и хотела составить ему компанию, но Петер объяснил, что ничего не получится. Кто знал, как все пройдет на этот раз, он должен был иметь возможность при необходимости действовать быстро.

Петер уже начал уставать, когда увидел, как Анна вышла из дома с детьми и отвела их к соседям. Расстояние не позволяло ему рассмотреть выражение ее лица, но по движениям он понял, что она сильно нервничала. Избавившись от сына и дочери, она торопливо направилась в его сторону.

Петер лег на пассажирское сиденье, надеясь, что она не заглянет в машину. Это полностью разрушило бы его планы, но, к счастью, ее мысли были заняты чем-то другим. Когда он осмелился подняться, она уже исчезла за углом. Петер завел мотор и поехал вперед, к расположенному в конце улицы немного узковатому разворотному кругу. Он вдруг испугался, что упустит свою жертву.

Беспокойство оказалось напрасным. Женщина шла прогулочным шагом по большой дороге, ведущей к городу, и он медленно поехал за ней. Петер старался держаться на приличном расстоянии, чтобы она не смогла заметить его, в любую минуту он готов был резко увеличить скорость и проехать мимо или повернуть на другую улицу, если она вдруг обернется. Это требовало постоянной концентрации. И тоже приносило ему массу удовольствия.

Но женщина на ходу разговаривала по телефону, и Петер в конце концов почувствовал себя уверенно.

У одного из перекрестков она перешла улицу по переходу и посмотрела на автомобиль Петера, но только мельком, как обычно делают, чтобы не попасть под колеса. В тот момент на дороге не было других машин, поэтому Петер затормозил и, подождав немного, повернул вслед за ней и медленно поехал вдоль домов типовой застройки.

Она вошла в один из них после того, как мужчина с бритой головой открыл дверь.

Сгорая от любопытства, Петер припарковался так, чтобы видеть происходившее внутри через кухонное окно.

Она и мужчина разговаривали стоя. Петер, конечно, ничего не слышал, но, судя по жестам, дискуссия явно носила бурный характер. Он подумал, что бритоголовый мог быть сообщником женщины, поскольку одна она не могла перетащить тело в лес.

Пока это, конечно, были лишь догадки, но их следовало проверить.

На заборе перед домом кто-то прикрепил объявление о скорой презентации выставленного на продажу дома. Он увидел в этом хорошую возможность получить хоть какую-нибудь информацию от бритоголового, хотя вряд ли он будет присутствовать. Тем не менее ему нужно было попытаться собрать как можно больше данных о хозяине. Он не мог поверить в такую удачу. Порой она все-таки поворачивалась к нему лицом.

Долго стоять перед домом он не мог. Коллеги уже перестали спрашивать о его страшной находке, да и вообще обо всем, связанном с расследованием. Ничего ведь не происходило. Петер снова оказался в тени, и никто больше не разговаривал с ним о выходных. И конечно же он больше не мог поехать за грибами — сезон прошел, да и после всего случившегося такое его стремление в лес выглядело бы странным.

Полиция явно не проявляла особого рвения, и вместо того, чтобы активно заниматься найденной им мертвой женщиной, пыталась ловить нарушителей скоростного режима, стараясь хоть так улучшить статистику нераскрытых преступлений. Они, похоже, сдались. Как будто труп в лесу совсем ничего не значил. И почему погибшей еще никто не хватился? Может, она была родом из другой страны, беженкой или нищей? Или, совсем как Петер, еще одним абсолютно одиноким человеком. Но у него хотя бы имелись коллеги. Случись с ним что, они стали бы его искать. А у бедной женщины, похоже, вообще никого не было. Уж он-то на собственной шкуре испытал, что такое одиночество, и теперь негодовал от того, что жизнь и смерть одинокого человека ценились так мало.

Это выглядело отвратительно.

Кто-то должен был вмешаться и разобраться со всем этим безобразием. И Петеру казалось, что он для этого подходит как нельзя лучше.

Беседа на кухне между тем переросла в ссору. Спорщики возбужденно размахивали руками.

Петер, как наяву, услышал голос мамы. Она предупреждала его об опасности, просила быть осторожнее. Говорила, что на совести этой парочки уже целых два убийства: той несчастной из леса и мужа этой наглой дамочки, которого наверняка на тот свет отправил бритоголовый. Похоже, их связывали тесные отношения.

«Будь осторожен, Петер», — сказала мама.

— Я знаю, что делаю, — ответил он.

Ей больше не надо было беспокоиться о нем.

Суббота, 19 октября

В большом продовольственном магазине было многолюдно. Сири и Сикстен играли у соседей, поэтому Анна воспользовалась случаем и купила продукты.

Ей, конечно, следовало заранее составить список, чтобы ничего не забыть. Но она этого не сделала, а потому сейчас растерянно бродила по торговому залу и бросала в тележку для товаров все подряд. Спагетти, банки с консервированными томатами и различными сортами бобов, которые нравились детям. Она долго стояла перед приправами и не могла вспомнить, достаточно ли у нее дома перца и соли. Пожалуй, стоило купить еще. Отдел «Еда со всего мира» Анна миновала, стараясь даже не смотреть в его сторону, чтобы не думать очередной раз о том, как однообразно она с детьми питается в последнее время. Ей требовалось кормить малышей лучше.

Но как этого добиться? Как вообще другие справлялись с такой непосильной для нее задачей?

Окружавшие ее сейчас люди выглядели отвратительно беззаботными. Конечно, кто-то выглядел чуть более угрюмым или нервным, чем остальные, но Анна была уверена, их проблемы не шли ни в какое сравнение с ее. Наверняка вокруг на многие километры вокруг не нашлось бы ни одного человека, испытывавшего такие же душевные муки, как она.

Анна поклялась себе: если ей удастся выпутаться из этой передряги, то она обязательно займется благотворительностью.

Она непременно будет помогать беженцам или пострадавшим от домашнего насилия женщинам, которые должны были скрываться от своих мужей.

Станет участвовать во всех демонстрациях против нацизма, как делала в молодости.